«Знаю. Уже иду», — пишу быстро сообщение Патрику.
«Умница», — сразу же приходит его ответ.
«Просто подыграй мне».
«Ох, держись, Стелла», — поддерживаю мысленно сама себя и выхожу из уборной навстречу самому пугающему и грандиозному фарсу в своей жизни. Но он не оставил мне иного выбора.
* * *
— Все в порядке? — интересуется Патрик, когда я нахожу его.
— Отлично, — беру из его рук бокал шампанского. — Может, поздороваемся с Николасом? — сразу же предлагаю ему, решая действовать, не желая затягивать неизбежное.
— Ты уверена? — удивленно вздымает он брови. — Хорошая ли это идея? — кажется, он сомневается, но во мне нет и капли сомнения.
— Уверена. Вон он с какой-то сногсшибательной блондинкой флиртует, — киваю головой в их сторону.
— Ревнуешь? — расплывается в ехидной улыбке Патрик.
— Пошли, давай, — беру его под руку и практически тащу по направлению к моему теперь уже бывшему мужчине.
— Спокойно, будь расслабленней, — как-будто инструктирует меня Патрик. Я не отвечаю ему, а лишь надеваю на свое лицо фальшивую улыбку. Сегодня я выгляжу действительно хорошо, не уступаю место ни одной красотке на данном мероприятии.
Мы идем прямо к ним, мило беседующим и выпивающим шампанское. Складывается впечатление со стороны, что они флиртуют. Одна лишь мысль об этом меня глубоко ранит, но я стараюсь не думать об этом. Пришли ли они вместе или познакомились уже здесь? «Хватит, хватит мучить себя. Голову выше и вперед», — снова эти внутренние разговоры с собой.
Когда мы подходим к ним, то все происходит как в замедленной съемке. Первой поворачивается блондинка, Николас в этот момент перестает смеяться и очень медленно поворачивается к нам. Он моргает, прикрыв свои синие глаза цвета грозового моря, после смотрит на меня неотрывно, пристально, дерзко.
Я прячу свой взгляд, не выдержав всех эмоций, отражающихся в глазах Николаса. Не думала, что будет так тяжело.
— Мистер Ланкастер, добрый вечер, — протягивает Патрик ему свою руку в знак приветствия. Николас медлит, все еще сосредоточив взгляд на мне.
— Гм, — сглатывает он, поворачиваясь к Патрику и протягивая ему руку в ответ. — Приветствую, мистер Кендал, — хриплым голосом, словно от волнения, говорит он. Я надеялась, что его затронет встреча со мной. — И вас, миссис Картер, — снова смотрит он на меня, слегка кивнув головой.
— Приятная встреча, Николас, — произношу дрожащим голосом и улыбаюсь еще шире своей фальшивой улыбкой. — Не представишь нам свою спутницу? — смотрю на блондинку, выражая якобы искренний интерес. Должно быть, из меня могла бы выйти неплохая актриса.
Николас секунду молчит, сверля меня холодными глазами, кажется, понимая, что за игру я затеяла.
— Конечно, — берет он ее руку в свою. — Это моя подруга, Виктория.
— Очень приятно, — пищит она своим тонким голосом. Лучше бы она молчала, ей Богу.
— И мы раду знакомству, — сжимает Патрик мою руку, выражая свою поддержку. — Правда, Стелла?
— Конечно, милый, — ласково смотрю на него, словно я в него безумно влюблена и он один для меня на земле.
Что? Милый? Какого черта я творю?
— Как вам прием? Великолепен, не правда ли? — адресую свой вопрос Виктории, все еще чересчур притворно радуясь нашему знакомству.
— Мне очень понравился, все очень организовано и красиво. Мы с Ники хорошо проводим время, — поворачивается она к Ланкастеру и по — щенячьи заглядывает ему в глаза.
Боже мой, меня сейчас стошнит от этой особы. И где он ее только взял? Хотя, я не могу его осуждать, не имею права. Может, ему будет проще с простой и наивной девушкой, а не с такой как я — с искалеченной жизнью и миллионом заморочек.
Несколько минут мы все вместе разговариваем на отвлеченные темы. Я стараюсь избегать зрительного контакта с Николасом и быть частью нашей общей беседой, не выдавая своего волнения от его присутствия. Но сдается мне, что я с большим трудом держу себя в руках. Рядом с Николасом это до невозможности тяжело.
— Стелла, мы можем поговорить с глазу на глаз? — обращается Николас ко мне, нацепив милую улыбку.
— Думаю, что мы уже все обсудили, — даю понять, что не хочу никаких разговоров и не желаю оставаться с ним наедине.
— У меня осталась пара вопросов, — невозмутимо настаивает он на своем. — Патрик, — обращается Ник к тому. — Ты же не возражаешь?
— Нет, если Стелла не возражает, — он пожимает плечами и смотрит на меня виновато. Подыграл, называется.
Николас предлагает мне руку.
— Не думаю, что это хорошая идея, — бурчу себе под нос, но, тем не менее, беру его под руку и смиренно иду рядом с ним. Я так желала этого избежать, но знала, что мы к этому придем, рано или поздно. Мы выходим из общего зала на террасу, где уже нет ни души, учитывая, что большая часть гостей уже ушла. Николас закрывает за нами двери, и я чувствую, что попала в ловушку.
Я отпускаю руку Николаса, не желая чувствовать его своей кожей, каждой своей частичкой, иначе сдамся и рухну прямо ему в объятия, что неправильно и не должно случиться со мной ни при каком раскладе. Я устанавливаю между нами необходимую дистанцию и снова избегаю его синих глаз, самых пронзительных на всем белом свете.
— О чем ты хотел поговорить? — тихо, почти шепотом, говорю я, смотря с террасы на улицу, на освещенное фонарями пространство.
— Ты же сама все знаешь, Стел, — в его голосе слышится сожаление и грусть. — Я хотел поговорить о нас.
— Николас, перестань! Нет никаких нас, — говорю я свою правду и все-таки смотрю на него своими пустыми от грусти глазами. — «Нас» больше нет.
Желваки заходили ходуном на его лице. Я понимаю, что это было грубо и бессердечно с моей стороны, но это правда. Больше нет «нас». Есть я и он, по отдельность, врозь.
— Я это вижу, — его губы выражают брезгливость. — Ты уже нашла мне замену. Хотя о чем это я? — складывает он руки на груди. — Он же всегда был рядом с тобой, долго искать не пришлось, просто нужно было меня прогнать, а его лишь пальцем поманить и дело с концом.
Я раскрываю от удивления рот. Это второй раз, когда я видела Николаса гневным и расстроенным одновременно. И сейчас я понимаю, что в этом лишь моя вина.
— Не говори так, — тихо бормочу, все еще моргая от удивления. — Ты же знаешь, что это не так.
— А как тогда? — испытывает он меня снова и снова пронзительным взглядом.
— Знаешь что, — складываю руки на груди, вторя ему. — Смотрю, ты тоже время не теряешь. Какой с тобой милый ангелочек, Виктория, — специально делаю громкий акцент на ее имени. — Вы просто идеальная пара.
— Виктория здесь ни при чем, — резко отрезает он. — Не впутывай ее сюда.
— Почему же? Ты тоже очень быстро нашел мне замену. Вот, значит, как ты страдаешь? И это твоя любовь ко мне? — сыплю ядовитые слова, не в силах остановиться. Я, конечно, не права, что показала ему, будто я вместе с Патриком, но меня просто бесит, что он пришел с этой конфеткой.
— Боже, Стелла, что с тобой произошло? Неужели ты на самом деле такая бессердечная или только хочешь казаться таковой? Я не узнаю тебя, — хмурит он брови. — Не такую Стеллу я когда-то полюбил.
На террасе устанавливается тишина, режущая мои внутренности вдоль и поперек. Неужели я на самом деле так сильно изменилась и стала настолько холодно — металлической, что сама не заметила.
— Я всегда была такой, какой ты меня видишь сейчас. И не надо пафосных слов, Николас. Мир не крутится лишь только вокруг тебя одного и твоей любви ко мне. Есть реальная жизнь и реальные проблемы, которые приходится расхлебывать. Мне ли не знать.
— Да уж, только у тебя одной проблемы на этом белом свете, куда всем остальным до тебя, — сарказм так и сыпется из его уст, но я могу его понять. Николас громко и грустно хохотнул и продолжил. — Знаешь, сначала я думал, что ты слишком расстроена похищением Райли, поэтому даже оправдывал то, что ты задвинула меня куда подальше. Но потом, когда я понял, что оказался не просто на втором плане, а в конце очереди после всех остальных и ты готова меня прогнать, даже не моргнув глазом, то я ошалел от этого безразличия. Я, конечно же, не вчера родился и мне причиняли боль, но я не ожидал такого поступка от тебя. Неужели ты думаешь, что я бы стал перетягивать одеяло на себя, требуя внимания, когда случилась такая беда? — он на секунду замолчал, гневно простреливая мои внутренности своими словами. — Ты заблуждаешься и, причем, очень сильно, — тычет он в меня пальцем.