— Влад, я помню, что ты любишь, — произнесла я шепотом. — Позволь мне извиниться за то, что бросила тебя здесь одного. Встань.
На его лице скользнула тень удивления, я действительно редко предлагала ему это сама, однако аргумент это извинение сработал, да просто не мог не сработать, я слишком хорошо знала брата, чтобы ошибиться.
— Если думаешь, что одного раза будет достаточно, ты ошибаешься, — в его кажущемся раздраженным голосе звучало урчание довольного кота. — На всю эту ночь ты моя, Вероника. И извиняться будешь еще многие недели после.
Он встал с кровати, ожидая, пока я выполню обещанное. Я буквально стекла с края и осталась сидеть на коленях, взглянула на него снизу вверх, затем, не разрывая зрительного контакта, подняла пальцы, коснулась его достоинства, провела, словно вспоминая.
— Вероника, не тяни, — выдохнул он просьбу-приказ, не отрывая от меня взгляд.
Продолжая смотреть в глаза, я приблизилась к его возбужденному органу губами, при этом свободной рукой успела нашарить цепочку на полу, сдавила ее пальцами. Как только мои губы коснулись его, Влад закрыл глаза в ожидании продолжения, и в этот момент я быстро откупорила флакончик и влила его в себя, а затем сразу шарахнулась в сторону. Услышав звук откупориваемой пробки, Влад моментально распахнул глаза, но из-за ударившего в голову возбуждения среагировать сразу не успел, и лишь увидев мое движение, все понял и рванулся ко мне.
— Ты что творишь?!
Бежать тут было некуда да и незачем, я добилась своего. Будь это обычное зелье, он бы заставил меня это исторгнуть назад, но не черную кровь, она впитывалась в тело сразу, в ней можно было даже купаться или мыть руки, и она все равно проникла бы в тело, процесс необратим, разница лишь в том, что выпить — быстрее. Он обхватил меня, все-таки попытавшуюся сбежать, со спины и прижал к себе, сдавив так сильно, что у меня чуть кости не затрещали.
— Ты совсем рехнулась, Вероника? Сдохнуть решила у меня на руках? Нет уж, дорогая сестричка, не выйдет.
Он бросил меня на кровать, словно большую куклу, распахнул шкаф, вытащил оттуда несколько своих рубашек, взялся за концы и быстрыми движениями скрутил их в жгуты, направляясь ко мне. Я мысленно выругалась, соскочила с кровати и метнулась к двери.
— Стой, иначе я убью тебя, — с ледяным спокойствием произнес он.
Таким тоном он никогда не шутит, и я застыла в паре шагов от двери, скованная страхом, не в силах двинуться.
— Не вздумай сопротивляться, Вероника. Потому что я все равно сделаю с тобой то, что собираюсь, а будешь мешать — тебе же хуже.
Мое сердце трепыхалось испуганной птицей, дышалось с трудом, в висках громко стучала кровь, и я пыталась понять, от испуга это или из-за выпитого флакончика.
— Иди сюда, — приказал он.
Я повернулась, сделала шаг и поняла, что ноги не держат, а в глазах появилась черная пелена, из-за которой в и без того темной комнате я вообще перестала что-либо видеть. Я обессиленно полетела на встречу с полом, но Влад перехватил меня, не дав упасть, и снова бросил на кровать. Сопротивляться я уже не могла, сил не было, а внутри разгорался настоящий огонь. Влад быстро и ловко привязал мои руки к спинке кровати, и уже через несколько секунд я поняла зачем. Кожа, казалось, полыхала огнем, и его источник находился внутри меня, где-то там, в гортани, где успела впитаться черная кровь. Я готова была поддаться инстинктивному желанию разодрать себе лицо и грудь, лишь бы добраться до источника, и только связанные руки не давали мне это сделать. Не озаботившись одеждой, Влад выскочил из комнаты, но я этого не заметила, крича от боли и стремясь порвать путы, совершенно не контролируя себя. Казалось, меня сжигает изнутри, а иссушенная кожа трескается, но я не жалела о своем поступке, ведь если уж идти, то до конца. Я не какое-нибудь слабое ничтожество, я — сама Сцилла! Лучший агент Отдела! И раз уж меня заставляют вернуться, я вернусь в полной свой силе, чего бы мне это ни стоило, вернусь, чтобы отомстить за отнятую мирную жизнь — эти мысли, вся эта злость и решимость, давали мне силы пережить боль.
Влад ворвался обратно в комнату с небольшим бочонком в одной руке и стаканом в другой, и меня обдало приятной, хоть и мокрой, прохладой, когда Влад выплеснул содержимое стакана на меня. Жар самую малость стих, и я, обессиленная, осталась лежать, тихо постанывая сквозь зубы. Брат налил еще воды из бочонка, сел рядом на кровати, подхватил меня под голову и прислонил к губам стакан:
— Пей, — даже не приказ, констатация факта.
Он наклонил стакан, и мне ничего не оставалось, кроме как глотать, если не хочу захлебнуться. Ледяная вода приятной прохладой разлилась по разгоряченному телу, заставляя пламя внутри меня стихать.
— Еще, — выдохнула я.
Влад налил еще стакан, я и его выпила залпом, после чего Влад спокойно встал, вытащил халат из шкафа и накинул его на себя, наконец прикрыв свою наготу. Дверь в комнату начала приоткрываться:
— Что слу… — начал было Кирилл, но договорить не успел.
Влад выпихнул его из комнаты, чтобы тот не увидел почти обнаженную меня, все еще привязанную к кровати, и прикрыл за собой дверь, однако я все равно слышала их приглушенные голоса.
— Полегче, господин Князев. Мы услышали крики вашей сестры и решили, что-то случилось. Хотели помочь.
— Случилось! Вы выдали ей черную кровь, совершенно не озаботившись предупредить о последствиях. Вы уже сделали все, что могли, дальше я разберусь сам. Теперь пошли вон.
— Влад… — позвала я, ощущая, как жар снова поднимается внутри. — Влад!
Встать самой мешали привязанные руки, но даже если бы они были свободны, сил попросту не было. Брат быстро вернулся, закрыл дверь на задвижку, помог мне выпить еще один стакан и только после этого, убедившись, что я не причиню себе вреда, отвязал мои руки.
— А теперь объясни мне, какого черта ты творишь, — в голосе сквозила холодная ярость, он переволновался за меня и сейчас с трудом сдерживал гнев.
— Я не буду слабой, — негромко произнесла я, нахмурившись. — Я справилась с черной кровью один раз, справлюсь и второй. Без дара я никто, и десять лет назад Отдел не оставил бы меня в живых, если бы не знал, что сможет снова мной воспользоваться, ты понимаешь это не хуже меня, ведь ты в том же положении.
Влад вздохнул, а потом неожиданно обнял меня и крепко прижал к себе:
— Ты, несомненно, заслужила наказание за глупость и за предательство, не думай, что я простил, но я не брошу тебя, Вероника, что бы ни случилось, и твой дар не имеет значения. Не совершай больше таких глупостей. Я сказал, что нельзя принимать все сразу, и это значит ровно то, что я сказал. Не смей больше нарушать мои указания, — его голос стал более жестким. — Никогда не смей этого делать. Ты поняла меня?
— Хорошо, — тихо ответила я, успокоенно уткнувшись ему в шею.
— Замечательно. До утра останешься здесь, под моим наблюдением, к этому времени все должно пройти, по крайней мере в такой острой форме. В ближайшие несколько дней будешь сильно хотеть пить, обязательно пей, обычной воды достаточно, и чем холоднее, тем лучше.
Он уложил меня назад на кровать, а сам встал, и бросив свой халат на комод, через плечо окинул меня взглядом. Он раздевался, чтобы спать, и раньше я часто с удовольствием наблюдала за этим процессом, не смогла отказать себе в удовольствии поразглядывать его тело и теперь. А после, поддаваясь давно забытой привычке, повернулась на левый бок, спиной к нему, пока он укладывался. Его тихий довольный выдох сообщил, что ему понравилось, что я сделала это без напоминания. Он прижался к моей спине, как делал всегда после бурной ночи, левую руку пропустил под шею, и я использовала ее как подушку, а ладонь этой руки легла на мою правую грудь. Его правая рука опустилась мне на бедро, легла вдоль него, слегка погладила и успокоилась. Все это было так привычно, что я окунулась в давно забытый уют и защищенность и почти сразу уснула.
Этой ночью я просыпалась еще не один раз, но не от тревоги, просто хотелось пить. В сумме в меня куда-то поместилось три небольших бочонка с водой, и только после этого, уже под утро, я окончательно успокоилась.
Утро началось с того, что мои волосы защекотали мне губы и нос, заставляя проснуться. Я заподозрила виновным в этом сквозняк, и колыхание одеяла подтвердило мою догадку, вот только одно не сходилось: окна и дверь закрыты. И тут меня осенило: