Зоя Солнечная - Не оставляй меня одну

Не знаю, сколько времени это длилось, но я наконец устало обмякла и лежала, восстанавливая дыхание, мысли возвращались медленно и неторопливо. Я выпустила все напряжение и сейчас ощущала себя совершенно опустошенной и невероятно счастливой и отдохнувшей, мне просто было хорошо.

Как он избавил меня от пут, я не заметила, но сейчас руки уже были свободны. Влад навис сверху, пристально глядя мне в глаза. Левой рукой он опирался на кровать, а правой ладонью накрывал мою левую грудь:

— Вероника, ты моя. И не смей забывать об этом, — тихо сказал он, сдавив грудь пальцами, словно подтверждал этим свои слова.

Я замерла, глядя в его глаза, и ощутила себя неуютно. Все, что только что было, это неправильно. И я отвела взгляд в сторону, отвернулась. Влад пристально смотрел на меня еще несколько секунд, а затем отпустил и выпрямился, бросив мне:

— Иди собирайся. Хочу покинуть это проклятое место как можно скорее.

Мы ехали в экипаже по родному городу, который покидали обычно только под строгим надзором Отдела. Нас с братом сопровождал Кирилл, поскольку с Анной и ее мужем мы разделились по прибытию в город. Мне показалось странным, что мы поймали самую обычную повозку, а не воспользовались каретой Отдела, но потом, поразмыслив, я поняла, что попросту никто не знал о времени нашего прибытия.

Сказать нам троим друг другу было нечего, царила тишина, нарушаемая лишь цоканьем копыт по камням мостовой и тихим гулом запруженных улиц. Каждый был погружен в свои мысли. Например, я думала о том, почему последней ночью брат не пришел ко мне, несмотря на то, что провели мы ее в одном купе поезда. Конечно, у нас были разные одноместные кровати, но его бы это уж точно не остановило, в конце концов на полу лежали ковры. Может быть, ему хватило того, что он получил вчера утром в его тюремном доме, но эта глупая мысль была сразу отброшена, ненасытность Влада была мне известна как никому. Возможно, его остановила плохая звукоизоляция в поезде, все-таки мы скрывали наши отношения, но и эта мысль выглядела нереалистично. Несмотря на всю любовь к моим стонам, он умел при необходимости заглушать их самыми разными способами, от поцелуев до подушек. У меня осталось лишь одно предположение, что он решил обо мне позаботиться и посчитал, что для первого раза после десяти лет с меня достаточно. Если бы он так подумал, то был бы прав, но в подобный мотив я поверю в последнюю очередь, так что эта загадка осталась для меня неразгаданной.

— Ну, вот мы и на месте, — Кирилл разорвал тишину, когда повозка остановилась перед небольшим двухэтажным домиком.

Наше новое обиталище не тянуло на подобающее нашим с братом титулам, однако это все равно было лучше, чем то, к чему каждый из нас, особенно он, привык за последние десять лет, так что я придержала свое мнение при себе. Пока Кирилл расплачивался с извозчиком, к нам из дома выскочил невысокий мужчина с темно-рыжими усиками и в штанах с подтяжками.

— Дамы и господа! — он в приветственном жесте приподнял несуществующую шляпу и направился к нам.

— А, явился, — Кирилл покосился на него. — Знакомьтесь, это Лев Зорин, ваш камердинер. Лев, перед вами господа Вероника Лазарева и Владислав Князев.

Я бросила косой взгляд на брата, когда произнесли мою фамилию, но он стоял с каменным выражением лица и никак не отреагировал.

— Весьма, весьма рад встрече, — Лев схватил Влада за руку и затряс ее так, словно хотел оторвать. — Премного наслышан. Невероятно рад познакомиться с легендарными личностями. Позвольте ручку, леди.

Последнее он сказал уже лично мне, и руку я ему протянула с неохотой, чем-то он меня раздражал, наверное, манерой поведения, а может просто все дело в усах. Он склонился к тыльной стороне ладони, совершенно не умея правильно целовать руку, и все же я дала ему шанс в надежде, что он хотя бы не коснется кожи. Но нет, он сделал это, еще и повозил по ней губами, вызвав у меня отвращение, а я не люблю неприятные эмоции, поэтому в момент прикосновения я парализовала его.

— Целовать руку означает не мусолить кисть дамы жирными губами, а еле прикоснуться к кончикам пальцев, уважаемый, — произнесла я едким голосом, вытаскивая руку из его пальцев и оставляя его самого в той же склоненной позе с поднятой рукой.

От нашего нового знакомого повеяло страхом, и я расплылась в довольной ухмылке. Дар вернулся, и это было чудесно, благодаря ему мир снова расцвел.

— Лев? — Кирилл не понял, что случилось, и наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты в порядке?

— Вероника! — а вот брат понял. — Немедленно отпусти его.

Я недовольно покосилась на Влада, а Кирилл с интересом посмотрел на меня:

— Да вы опасны, госпожа Лазарева, — хмыкнул агент. — Однако вынужден напомнить, что применение способностей против сотрудников Отдела, не говоря уже об обычных горожанах, запрещено.

— Ты скучен, — сообщила я Владу, проигнорировав Кирилла, и нежно положила ладонь на подбородок камердинеру, продолжая речь приторно-ласковым голосом — А вам, уважаемый, заранее рекомендую держать ваши руки и прочие части тела от меня подальше. Вы мне не нравитесь, так что постарайтесь выполнять свою работу усерднее, чтобы я не обращала на вас внимание. Для вашего же блага.

В его голове тут же всплыло столько матерных нелицеприятных эпитетов в отношении меня, что я аж удивилась. По сравнению с ними определения стерва и сучка, которыми меня за глаза и в мыслях называли под конец рабочей карьеры, были практически похвалами.

— А теперь сопроводите нас в дом и покажите, где здесь что, — сказала я, отпуская его самого из паралича и его подбородок из пальцев.

Лев шарахнулся от меня, как от огня, и замер, поглядывая в мою сторону. Отлично, дрессировка прошла успешно.

— Опять пугаешь людей, — Влад укоризненно покосился на меня.

Я беззаботно и равнодушно пожала плечами ему в ответ и перевела взгляд на камердинера:

— Ну что вы стоите, господин Зорин! Где обещанная вами экскурсия по дому?

— Конечно, следуйте за мной, — испуганно протараторил он и вбежал по ступенькам в дом.

Внутри домик был таким же небольшим, как снаружи. От входа прямо из прихожей — узкая деревянная лестница, под которой располагались чулан, ванная и туалет. Направо — кухня и комнатка, где жил Лев. Налево — небольшая гостиная с креслами, камином, комодом и столом. На втором этаже с каждой стороны располагалось по две двери, то есть всего было четыре спальни. Мы с братом разошлись по комнатам, не сговариваясь, я взяла себе правую дальнюю комнату, а Влад — левую, Кирилл же остался в гостиной читать газету, чтобы не мозолить глаза своим присутствием. Как нам пояснила Анна еще в поезде, один из членов ее группы всегда будет неподалеку от нас с Владом, а на мое ехидное предложение разорваться пополам, когда мы с братом разойдемся в разные стороны, серьезно добавила, что разделяться нам пока запрещается.

В спальне не было ничего особенного, обычная светлая комната, похожая на нашу спальню с мужем, только кровать поменьше. На полу лежал ковер, а вдоль стен располагались комод, трюмо и шкаф. Стола не предвиделось, видимо, расчет на гостиную, где они были, мне здесь не слишком нравилось, но могло быть и хуже, да и другого дома у меня все равно нет. Пока я осматривалась, стоя посередине этой небольшой спаленки, вошел Влад и закрыл за собой дверь на задвижку, заставив меня занервничать.

— Мне не нравится все то, что сегодня происходит, — начал он без предисловий, подходя ко мне.

— А, то есть еще неделю назад тебя все устраивало, — из дурного настроения я не удержалась от ехидства.

Влад зло сверкнул глазами и, поддев пальцами мое платье под завязки на груди, дернул к себе и придвинул нос к носу:

— Ты забываешься, Вероника. Я не они, держи свой яд при себе.

— Поняла, поняла, — быстро проговорила я. — Больше не повторится.

Я в самом деле перегнула палку, и сразу осознала свою ошибку. Влад все еще зол на меня, об этом не стоит забывать, так что я подняла ладони, сдаваясь.

— Я пришел предупредить, — Влад отпустил мое платье, и я, поежившись, одернула его и расправила. — Судя по всему, мы нелегалы даже среди агентов. А значит в случае чего от нас избавятся без последствий. Будь осторожна и не отходи от меня.