Зоя Солнечная - Не оставляй меня одну

— Нет.

Брат отлично меня знал.

Кайрадж! Я обратилась к богу. И мир потемнел.

— Вероника… — привычное приветствие Кайраджа.

Его размытый темный силуэт соткался из воздуха прямо передо мной. В приступе любопытства я протянула руку, но пальцы прошли сквозь него, будто он был лишь тенью. А может ею он и был.

— Я свободна, Кайрадж! — было легко на душе. — Я свободна от него!

— Хорошо, — ответил он, и мне почудилось, что он улыбнулся, если такое вообще можно сказать о существовавшем между нами способе общения. — Я рад за тебя. Но я наблюдал. Людям нужен дом, женщинам нужны мужчины. У тебя их нет. Но я дам. Иди. Его зовут Петр Купцов.

Я не успела задать вопрос, куда именно идти, как получила ответ. Это было похоже на озарение, будто он провел меня за руку к тому дому, и я успела сориентироваться на месте. Конечно это место я знала, почти центр города, очень даже неплохой особнячок. Что ж, сама я как-то не думала, куда пойду, да и в общем мне было всё равно, почему бы и не туда. Но вот спать я с ним точно не буду, хватит с меня.

— Сводником решил заделаться? — я хмыкнула и вдруг вспомнила. — Купцов? Это же фамилия Виктора. Однофамильцы или родственники?

— Отец, — опять Кайрадж ответил на вопрос, о котором я подумала, а не который задала. — У меня с ним был договор, я приглядываю за его сыном, а он становится для меня источником ресурсов: люди, деньги, связи. Сейчас он считает, что я его обманул, думает, его сын мертв, отказывается помогать. Назовись моим эхо, объясни все. Живи у него. Он верный помощник, сын очень важен для него.

— Да ты его крепко схватил, прямо за жабры, — я хмыкнула.

— Я не шантажирую, это долговременная сделка.

— Ты сказал представиться как твоё эхо. Я уже стала им?

— Нет, позже. Людям нужен отдых, а мне — время. Иди, — с этими словами он исчез.

Когда я подошла к нужному дому, уже вечерело. Бело-золотистая громада. На звонок в дверь отозвался лакей и сразу открыл мне.

— Проходите, госпожа, — он слегка поклонился, как положено по этикету, и указал рукой внутрь, освобождая проход. — Как вас представить, уважаемая?

— Эхо, — ответила я, входя и оглядываясь.

Крупное помещение с диванчиком и парой кресел.

— Простите, не расслышал, — слуга не выдал своего удивления, но его эмоции я уловила.

— Скажи господину Купцову, что явилась госпожа Эхо, — у меня прорезалось нездоровое чувство юмора.

— Конечно, как скажете. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

Лакей поспешил удалиться от странной гостьи, а я действительно села, закинув под платьем ногу на ногу. Долго ждать не пришлось, хозяин дома явился мне в одежде типичного канца, только воротник белой рубашки немного неряшливо поднят, а жилетка и рукава расстегнуты.

— Госпожа, — приветственно и хмуро произнес он, представ передо мной, и чуть склонил голову в знак приветствия, а затем заговорил, не давая мне и рта раскрыть. — Мы с вами незнакомы, но я о вас осведомлен. Позволю себе не быть многословным и приступить к делу. Я уже сообщал… нашему общему знакомому, что отказываюсь с ним сотрудничать. Сделка разорвана, причем не с моей стороны. Если вы здесь по этому поводу, предлагаю не тратить ваше и мое время. Новую я заключать не намерен.

— Я понимаю вашу скорбь и гнев, господин Купцов, вы своём праве. Позвольте выразить соболезнования, — я поднялась и взяла его за руку, этого хватило, чтобы настроить связь и сказать в нее. — Ваш сын жив. Это скрытая операция Отдела, и я даже готова сообщить, где сейчас находится ваш сын со своим другом Никитой, однако вы должны понимать, что если явитесь туда, сорвете эту операцию. Кайрадж не солгал вам, он действительно присматривал за вашим сыном.

За мгновение в нем сменилась куча эмоций. Первой скользнула надежда, что его сын жив, сразу следом — недоверие и гнев, вдруг ему дали ложную надежду. И только потом он сообразил, что я говорю не вслух, и в связь от него разлетелось удивление вперемешку со страхом и готовностью защищаться — обычная реакция на подобные вещи.

— Да, я общаюсь с вами мысленно, это моя способность. И вам вслух говорить о том, что ваш сын жив, не советую, вы можете его подставить. Если вас что-то интересует, просто подумайте об этом, я услышу.

Его мысли полились потоком.

— Где он? Он ранен? Что за операция? Почему меня не предупредили? А черт, последний вопрос глупый, — он выругался в связь сам на себя, а затем уставился мне в глаза. — Отвечайте!

Сейчас он искренне волновался за Виктора, и готов был меня убить за информацию о нем. Было в этом нечто трогательное, он напомнил мне Михаила. Он вел бы себя так же, будь я на месте Виктора. Его стало даже жаль, и я решила немного помочь.

— Я покажу вам, — сообщила я ему в связь.

Я по старой привычке опустила кончики пальцев ему на виски, хотя не ощущала в себе необходимости для этого, и послала ему несколько мимолётных сцен своего общения с его сыном. Разумеется, не содержащих интимных подробностей. И в конце я показала ему дом Анны и окружение, чтобы он мог понять, где это находится. В его голове это всё мелькнуло за секунды, а его эмоции с недоверия сменились на ликование, и в этом порыве он схватил меня ладонями за лицо и впился в губы. Ого, а папочка у Виктора более импульсивен, чем сын. Это не был интимный жест, я на секунду нырнула в его мысли, чтобы разобраться, так часто радовалась его мать в детстве, одним чмоком в лоб, щеку, нос — да куда попадет. Так что я, разумеется, не придала этому значения, а вот Петр, через секунду осознав что сделал, сильно смутился, отпустил меня и отступил на шаг, вежливо склонив голову, извиняясь:

— Прошу меня простить, уважаемая, — я почти слышала в этой сказанной вслух фразе голос Виктора. — Не имел целью оскорбить вас или покуситься на вашу честь. Я дал волю слабости.

— Прощаю, — я кивнула, отвечая вслух и разрывая связь.

— Но ведь вы явились не только затем, чтобы сообщить мне все это, верно? — он настороженно посмотрел на меня, ожидая наказания от разозлившегося бога моими руками как исполнителя его воли. — Наш общий знакомый желает чего-то еще? Я обещаю выполнить все условия нашей с ним сделки.

— Которой? — решила уточнить я, поскольку совершенно не знала, о чем он.

— Наемники и оружие будут готовы к сроку. Как только от него придет приказ выступать, мы нападем на гхаттитов. Поскольку наши коммуникации с ним сильно затруднены, этот приказ, как понимаю, я услышу от вас?

— Да.

А Кайрадж, оказывается, успел уже даже боевые силы себе организовать через своих последователей. Неплохо, даже очень.

— Что ж, о том, что вы однажды, когда победа будет близка, придёте, чтобы повести людей за собой, он предупреждал. Так что комната для вас уже давно подготовлена и ждёт… Признаться, не ожидал, что вы будете женщиной. Прошу простить за нарушение этикета. Мое имя Петр Купцов, — он протянул мне ладонь.

— Вероника Князева, — представилась я, вкладывая в нее свои пальцы. — Я не в обиде на вас, господин Купцов. Будь я на вашем месте, еще бы и не так злилась за то, что мой сын погиб. И эмоциональные порывы тоже могут случиться с каждым, так что не переживайте, я ничего лишнего или дурного о вас не подумала. А теперь будьте любезны, покажите мне мою комнату.

Так я осталась жить у него. За те три дня, что я провела в его доме, слуги успели перемыть мне все косточки. Разумеется, вслух никто ничего не говорил, только думали да шептались по углам. Все считали, что я буду новой хозяйкой и все ждали, когда господин Купцов объявит об этом. Я не преминула воспользоваться этим и действительно вела себя по-хозяйски, не подтверждая слух словами, но и не опровергая. Хотят считать меня таковой — их дело, а мне только на руку: не будут мешаться под ногами лишний раз.

Петр, воодушевленный новостью о том, что сын жив, занимался сбором информации и улаживанием самых разных дел, наймом людей и прочими важными вещами. Дни тянулись один за другим. Медленно. Тоскливо. На третий день все газеты протрубили о нападении на какого-то очень важного для государства посла, которого отбила группа из троих неизвестных, скрывшихся с места происшествия. Дело рук Влада, тут и к гадалке ходить не надо. Похоже, за всеми этими проблемами он так или иначе сосредоточился на противостоянии порождениям Зоога. Может оно и к лучшему: пока он добивает их, я возьму на себя гхаттитов. Хотя вместе с этим конечно меня посетила и ревность. Он вон опять нашумел, а я тут сижу в тишине, словно забилась в нору. Одна. И немного стыда. Без меня Влад вряд ли пользовался своими силами на всю катушку, а это делает его уязвимее. Впрочем я быстро отогнала эти мысли. Ну или я так думала.