Зоя Солнечная - Не оставляй меня одну

— Вероника, — он поприветствовал меня, и я ощутила теплоту, даже некий душевный подъем, как будто он улыбнулся.

— Что за убийства, о которых говорит этот человек? Это ведь мой брат убивает порождения Зоога, верно?

— Да.

— А судья — это вообще моя жертва, муж Светланы?

— Да.

— Господину Климову что-то или кто-то угрожает?

— Не проверял. Он ценен, но не слишком. Если умрет, есть другие.

— Понятно. Можешь идти.

Я ожидала, что мир вернется в прежнее состояние, но нет, Кайрадж остался.

— Они разделились. Агенты второй волны и эхо Гхаттота. Не могу понять план, Гхаттот скрывает их. Надо срочно наносить удар. Гхаттот что-то подозревает. Ты отделишься. Отдай войско Петру. Ты пойдешь против эхо.

Опять он тараторит — именно этим словом лучше всего было называть то, что он делает, когда пытается сказать сразу слишком многое. Итак, Гхаттот разделяет свои силы на две равноценные части. Одна многочисленна, но каждая единица слаба. Вторая часть — всего несколько человек, но они сильны. Эх, Влад бы пригодился, в команде мы втроем сильны как никто… Ладно, обойдусь Призраком и пойду за эхом Гхаттота, а Петр надавит массой на вторую группу, чтобы они не пришли на помощь к эхо.

— Хорошо, Кайрадж. Когда?

— Сегодня вечером. Будьте готовы. Я назову две точки.

Он растворился, вернув в мир краски и вот эту не самую приятную рожу сенатора, которую я снова созерцала перед собой на диване. Что там сказал Кайрадж? Нам наплевать на его судьбу? Я посидела с закрытыми глазами для пущего вида еще секунд десять, а потом глубоко вдохнула и открыла глаза.

— Конечно, господин Климов, — я расплылась в улыбке. — Кайрадж присмотрит за вами. Вы крайне ценный человек, и мы обеспечим вашу безопасность. Только не лезьте на рожон сами, от глупости мы не лечим и не спасаем. А теперь, если позволите…

Я встала, всем видом показывая, что у меня много дел.

— Конечно-конечно, — сенатор расплылся в ответной улыбке и вскочил с дивана. — Больше вас не задерживаю, обещанные средства уже переведены на счет господина Купцова. Если вдруг какие-то проблемы — обращайтесь, всегда буду рад помочь.

Когда уже он уйдет? Климов раздражал своим словоблудием. Он болтал все время, пока одевался и покидал дом. И только закрыв за ним дверь, я смогла глубоко вздохнуть.

— Петр! — я отвернулась от двери и быстро зашагала к лестнице на второй этаж, где находилась его комната. — Петр! Михаил! У меня важные новости!

Пришло время готовиться. Вот только к чему именно? Тревога не покидала меня. На улице багрянцем занимался закат. Я стояла перед окном в своей комнате. Михаил стоял позади меня и обнимал, прижимая к себе. Его губы касались моих волос.

— Не переживай так, Ника. Мы справимся.

Я вздохнула. Конечно справимся. Всегда справлялись. Вот только однажды он уже умер, и я не хочу этого снова.

— Ника, мне надо тебе кое-что сказать.

— Звучит так, словно ты хочешь сообщить о разводе или женитьбе, — я не удержалась от смешка.

Он улыбнулся, поцеловал меня в макушку и отошел. Это вызвало удивление, и я повернулась. Из кармана он вытащил три до боли знакомых флакончика.

— Черная кровь? Откуда ты ее взял?.. Впрочем, неважно. Может ты забыл, но нам с тобой она бесполезна в силу слабости, а для Петра вообще яд, — я вздохнула. — Не выкидывай, конечно. Однажды заглянешь к Владу и передашь ребятам, им пригодится.

— Это концентрированная версия, Ника. Специально для агентов первой волны, — он протянул флакончики мне. — Думаю, они тебе пригодятся сегодня.

Драгоценность! Я забрала и покрутила их в пальцах.

— Но откуда ты это достал? Ты же не химик.

— Я был в плену у Ордена, и они меня допрашивали. Сделали специально для меня, чтобы не умер во время допросов.

Они причиняли ему боль! Мучили! Да я убью их. Мысль была на удивление спокойной. Разберусь с Гхаттотом, а потом убью их. Внезапно меня встряхнули. Я очнулась от мыслей и встретилась взглядом с Михаилом.

— Ника! Я зову, а ты не отвечаешь. Опять ушла в свои мысли. Успокойся. Они мне не успели ничего сделать.

— Расскажи мне все, — потребовала я.

Он погладил меня по волосам и отпустил. Отошел, немного нервничая, и начал свой рассказ…

Я покинул дом в несколько мерцаний и только попав за угол ближайшего дома, прижался к нему и прислушался в ожидании погони, затем осторожно выглянул. Она не пошла за мной. Я выждал еще несколько минут в ожидании удара, ибо кто знает, какие еще у нее появились способности, но ничего не последовало. Тишина, только где-то вдалеке кучер понукает лошадь да слышится гул пустеющих ночных улиц. Я просто опустился на землю и сел, опираясь на стену, не зная что теперь делать. Она смотрела на меня, будто на чужого. Ее кожа была слишком бледной, а в глазах виднелись черные кровяные прожилки, словно она была под действием черной крови. А может так оно и было. Возвращение способностей окончательно свело ее с ума. Бедная Ника… Моя любимая несчастная Ника… За что ей все это… Ни я не смог ее уберечь, ни Влад не смог удержать.

Стоит ли мне подождать и вернуться? Я задумался. Нет, ничего не выйдет. Она не может причинить боль тем, кого любит, а мне спокойно вогнала в спину нож, значит считает меня чужим. Если вернусь, она прикончит меня. И куда мне теперь идти? Не знаю. Без разницы. Напиться что ли…

Я поднялся, сунул руки в карманы и поплелся по улице. Темнота скрывала ранение и кровь у меня на спине. Я шатался бесцельно, пока не набрел на какой-то кабак, уже закрытый к этому моменту. Проникнуть внутрь было несложно — просто мерцнул сквозь окно по призрачной привычке. Ни единого звука, даже стекло осталось целым. Найти на кухне в погребе запасы водки, вина и пива тоже оказалось несложно. Рядом еще и какие-то съестные припасы имелись — рыба, вяленое мясо, какие-то соленья, хлеб. Надеюсь, спиртное поможет мне унять боль в душе.

К утру я успел опустошить немало запасов, и как раз допивал бутылку, как услышал возню снаружи. Похоже, хозяин заведения явился. Мысли текли очень тяжело, и пьяный мозг не сразу сообразил, что пора сматываться. Мерцать было опасно, на пути могла оказаться стена, пришлось вылезать пешком. Стоило мне высунуться из подвала, как меня в буквальном смысле вытащили оттуда за грудки. Хозяин заведения оказался весьма крепким и сильным мужичком.

— Хрена ли ты лысого тут забыл?! — закричал он.

Я пьяно поморгал. Ситуация нехорошая, надо валить. Мысли меня подводили, опьяненный мозг думал плохо. Можно было бы ударить его головой, освободиться, но не в нынешнем состоянии. Ну же, мысли, шевелитесь активнее. Пока я думал, вися в руках противника, тот додумал свои мысли быстрее. Он откинул меня в сторону и наподдал ногой в бок. Больно. Еще и рана на спине открылась.

— Лежать, тварь. Я тебя сейчас за хищение имущества в полицию сдам, ублюдок!

Однако боль заставила меня протрезветь, и я начал подниматься на четвереньки. В бок прилетел очередной удар.

— Лежать, кому сказал!

— Боже! — женский голос.

К нам на кухню заглянула женщина, по виду его жена. Она стояла, сжав в руках передник и в шоке смотрела на меня и залитый кровью пол.

— Ты его убить что ли решил! Окстись!

— Да не я это! Он уже был ранен! Давай бегом полицию зови, не стой, как курица!

Женщина убежала, а я приподнялся на локтях и мотнул головой. Опьянение быстро улетучивалось.

— Встанешь — добавку получишь! — пообещал мужчина.

Вставать я не стал. Покосился в дверной проем, который он перекрывал, и мерцнул ему за спину, затем, пока он не успел опомниться, на улицу, а потом и на соседний дом, скрываясь из поля зрения. Вслед мне донеслась испуганная брань мужчины. Я сел прямо там, на крыше, оперевшись на трубу. Спина и бок болели. А ведь когда я был мертв, никакой боли не было. Кажется. Я очень смутно помнил, что было тогда и как провел все эти послесмертные годы. Все словно в тумане, но я хорошо помнил информацию. Я помнил все, что делал с Никой ее брат. Помнил все, что она делала с его женщинами. Я помнил, хотя очень хотелось забыть. Единственной отдушиной в этих воспоминаниях было ее со мной общение. И потом, когда она потеряла дар и перестала общаться, я подумал, что отныне у нее станет все хорошо. Но нет, Отдел вернул ее, и я злился на них за это.