— Продиктуй номер полиса, я сама им позвоню, — сказала, не горя желанием никуда ехать.
На столе стоял нетронутый суп, кошки в комнате слушали музыкальный канал и пытались подпевать, тихо мяукая, соседи за стеной делали явно что-то не очень приличное, благодаря бога за слияние друг с другом. Какой к черту Богдан? Ради тарелки супа можно хотя бы на время забыть о своей странной любви.
— Полис я куда-то задевал, — сокрушенно сказал мужчина.
— Как можно потерять столь важный документ, Богдан? — зашипела в трубку.
Ох, повезло ему, что он сейчас не рядом! Повезло! А иначе точно бы чем-нибудь огрела. Я только приехала домой, устала как собака, а он…
— Я всегда был рассеянным…
О, да… Помню я, как в девятом классе он потерял свой дневник. В портфеле потерял. А всего и надо было, в учебник литературы залезть. Пока сама не нашла, он так и сокрушался. Чуть ли не плакал с досады. Я тогда как раз с ним за одной партой сидела. Может поэтому и влюбилась? Как говорится, «стерпится-слюбится». У нас, правда, немного по-другому было, но все же.
— Богдан Федорович, — я постаралась взять себя в руки, — посмотрите еще раз. Мне не улыбается приезжать к вам домой и лично искать документы. Еще в школе надоело это неблагодарное занятие!
Да, понимаю, тактика по завоеванию мужчины немного странная. По-хорошему надо было включить материнский инстинкт и на крыльях любви мчаться в сторону Западного административного округа. Но… Я хочу есть! А Богдан и так, рано или поздно, будет моим. Никуда не денется. Влюбится и женится.
— Ну, Нина…
Я застыла в коридоре каменным изваянием. Он назвал меня по имени? Я не ослышалась? Мне не померещилось? Нет, определенно, где-то на самой высокой горе рак свистнул. Или кого-то все же петух в одно место клюнул? Как узнать?
— Звони по сто двенадцать, — буркнула и хотела было выключить телефон и идти на свидание с супом, как мне в ухо прилетело следующее:
— А я, между прочим, в школе твой портфель носил.
М-м-м-м… И что он делает? До этого же прикидывался, что знать не знает, а тут про портфель вспомнил!
— Один раз, — отрезала я. — И то полпути до моего дома. Потом ты заныл, что у тебя спина болит.
— Может, я хотел, чтобы за мной поухаживали.
Так-так-так. Я определенно чего-то не знаю. Где эти стеснение и смущение в голосе? Откуда сии игривые нотки? Или мне послышалось? Да, определенно. Уже всякие небылицы мерещатся с голоду.
— Ладно, — я все же решила сдаться. Не отстанет ведь. А суп я успею и за пару минут съесть, если потороплюсь. — У тебя что, давление или отравился чем? Температура?
— Да, температура высокая, — чуть ли не замогильным голосом произнес Богдаша.
— Жди, примерно через час буду.
Вздохнув, мой бывший одноклассник повесил трубку. Я же помчалась в кухню. Не хватало еще в голодный обморок упасть. Или желудок посадить.
Быстро утолив мучавший меня голод, стала собираться. Кошки решили выбраться из комнаты и посмотреть, чего это их хозяйка не идет отдыхать. Ведь Снежанну надо было погладить, Пантеру вычесать, Апельсинку почесать за ушком. А тут никакого внимания со стороны презренной человечки.
— Простите, девочки, но сегодня я буду поздно, — разведя руками, сказала, поочередно смотря на недовольные моськи кошечек, что ровной шеренгой выстроились в проходе между коридором и комнатой. — Неотложные дела.
Деловой костюм надевать не стала. Все же не на работу ехала. Да и разряжаться ради болезного не торопилась. Нельзя, чтобы он так быстро понял, что у меня к нему есть определенный интерес. Поэтому выбрала простые светлые джинсы, свободную красную футболку без всяких надписей и удобные мокасины. Волосы собрала в хвост, чтобы не мешали. Да и подкрашиваться не стала. Что-то подсказывало, что разрядись я в алое короткое платье, Богдаша бы не оценил. Понимала, разумеется, что прошло довольно много времени, а привычки и вкусы меняются… Однако, думаю, не в случае с моим бывшим одноклассником. А он еще в школе не смотрел в сторону самых красивых девочек.
— Пока, дорогие, — я помахала своим питомицам на прощание и вышла из квартиры.
Честно признаюсь, ехать никуда не хотелось. И если бы не Богдаша, я бы плюнула на все и просто вызвала врача. А там уж пускай они сами разбираются. Но это была моя школьная любовь, и мужчину было искренне жаль. Вдруг он и, правда, стесняется звонить в скорую?
Сев в душную машину, тут же открыла окно, чтобы в салон попало хоть немного свежего ветерка, который в это время уже начинал немного освежать землю. Потянувшись рукой к радио, замерла на пару секунд в нерешительности. А что если… Ну, нет. Не может мне так «везти» на одного конкретного исполнителя.
Рискнув, все же нажала на кнопку магнитолы и услышала радостный голос ведущего какой-то рубрики. Жизнь определенно налаживалась.
Выехав со двора, нырнула в поток машин и помчалась в уже известную сторону. Благо адрес сохранился в памяти навигатора.
— Погода радует солнцем и жаркими деньками, — вещал приятный мужской голос. — И в связи с этим, для вас сейчас споет…
Только не Михайлов, только не Михайлов, только не Михайлов.
— Для вас споет Трофим!
Уф-ф-ф…. выдохнула.
Салон наполнился звуками зажигательной мелодии.
— Вот ведь как бывает в жизни подчас,
Наша встреча караулила нас.
Я заметил твой смеющийся взгляд
И влюбился, как пацан, в первый раз.
А ты стоишь на берегу в синем платье,
Пейзажа краше не могу пожелать я.
И, распахнув свои шальные объятья,
Ласкает нас морской прибой-бой-бой…
Постукивая пальцами по рулю, я мчалась по дороге, радуясь ласкающему лицо ветерку. Хорошо-то как. Если бы не выхлопные газы, слышащийся время от времени из машин мат и тормозящие меня по пути автомобили, можно было бы считать, что жизнь удалась.
Я все же попала в небольшую пробку, из-за чего и задержалась, приехав к дому Богдаши не через час, а через полтора. Думаю, он не сильно расстроился. Тем более, телефон молчал. Значит, мужчина не переживал, что его коллега так долго отсутствует.
Выйдя из машины, поставила ее на сигнализацию и поспешила в сторону подъезда. Оттуда позвонила на номер Богдана и уточнила у него номер квартиры. Когда мне открыли дверь, юркнула в полумрак подъезда и сразу же поморщилась. Тут явно жил табун кошек.
Поднявшись на третий этаж, я нажала на кнопку звонка, что располагалась возле нужной мне двери, и стала жать, когда же мне, наконец, откроют. Спустя пару секунд послышался щелчок, и дверь распахнулась, являя моему взору растрепанного, бледного Богдана, закутанного в одеяло до самого подбородка.
— Ты же совсем недавно чувствовал себя нормально, — всплеснув руками, сокрушенно сказала, входя в квартиру. — Как тебя так угораздило?
— Нина Г…
— Просто Нина, — перебила я мужчину.
Быстро сняв мокасины, легко обнаружила, где расположена ванная комната и пошла мыть руки.
— Градусник есть? — спросила оттуда.
— Да, — прохрипел Богдаша и, открыв дверь ванной, всучил мне чистое полотенце. — Померить?
— Меряй, — кивнула, вытирая руки. — Ты один живешь или с кем-то?
— Один. Стал бы я вам…
— Тебе, — махнув рукой, снова перебила болезного. Вот заладил. Мы же не на работе.
Последнюю фразу я произнесла вслух. Богдан сначала нахмурился, но потом все же кивнул, соглашаясь с моими словами.
— Горло болит? Насморк?
— Горло болит, насморка нет.
— Мед дома имеется?
— А зачем?
— Богдан, — я вышла из ванной комнаты и строго посмотрела на жмущегося к стене коридора бывшего одноклассника. — Ты вроде взрослый мужчина. А ведешь себя так, будто тебе всего лишь десять лет. Если не меньше.
— Но ведь вам, Нина Г…
— Просто Нина, — процедила я, проходя в кухню. — Так мед есть?
— Есть, — послышался спокойный голос за спиной. — Недавно купил. Как чувствовал, что пригодится.
— Угу, пригодится, — буркнула я. — Заваривай себе горячий чай и клади туда ложку меда. Если хочешь, подогрей молока.
— Молока нет.
Эх… и угораздило же меня влюбиться в великовозрастного ребенка. Стоит такой потерянный, бледный, растрепанный. В одеяло клетчатое кутается. Блестящим взглядом по кухне шарит.