Вдоль коридора были расставлены многочисленные вазы и горшки с живыми цветами. Катя шла по коридору, словно по лесной тропинке, окруженная густой зеленью. На несколько мгновений она задержалась возле китайской розы, усыпанной ярко-красными цветами, и задумчиво посмотрела на нераспустившийся бутон. Сколько можно оставаться бутоном, никогда не раскрывающимся навстречу солнцу? Сколько можно жить на обочине, боясь принять вызов, который бросает судьба?
Катя вздохнула. Пересекла холл, увидела дамочек «Женсовета», столпившихся воле ресепшн. Похоже, их поход в «Ромашку» несколько откладывается: возбужденные женщины кого-то ждали. Для того чтобы никому не мешать Екатерина отошла в сторонку и стала с интересом ждать, что же произойдет.
Нельзя сказать, что Катя отличалась любопытством или интересовалась событиями, происходящими в «Zimaletto», не относящимися к работе. Но она была искренне благодарна «Женсовету» за помощь и поддержку. За то, что не дали ей остаться один на один со всеми неприятностями, посыпавшимися на нее сегодня, как из рога изобилия. И если она была в силах помочь кому-то из них, то, конечно, сделала бы, это не задумываясь.
– Кого ждем? – поинтересовалась Ольга Вячеславовна, подошедшая вслед за Катей. Она огляделась: – Вроде все в сборе?
– Очень важную персону! – скептически хмыкнув, сообщила Амура.
– Да ладно тебе, – Татьяна повернулась к Ольге и объяснила: – К Светлане должен прийти конвертик с ножками. То есть…
– То есть мой бывший! – закончила за нее Светлана и вздохнула. – Девочки, ну пожалуйста, еще, полминуточки подождем. Он мне деньги должен принести!
– То есть ты вымогательством занимаешься, а мы эта, как ее…крыша! – резюмировала продвинутая в современном жаргоне Ольга Вячеславовна.
Светлана живо обернулась к ней и уже была готова что-то ответить, но дверь лифта отворилась, и из нее выкатился упитанный, жизнерадостный мужчина. Светлана мило улыбнулась и сделала шаг вперед. Ее бывший муж Захар, ободренный таким доброжелательным приемом, тут же засиял, как хорошо начищенный медный таз.
– Явился, наконец! – все с той же улыбкой, но грозным голосом заговорила Светлана. – Ты думаешь, я весь день тебя дожидаться буду! Я людей задерживаю!
– Я на пять минут опоздал, – опешил Захар и начал оправдываться: – Пробки…
– Какие еще пробки в метро? Ты тут мне сказки не рассказывай!
– Я на машине приехал. – Бывший муж начал затравленно озираться, ища у кого-нибудь поддержки. «Женсовет» грозно молчал.
– Слыхали? – сама себе подзуживала Светлана. – Он на машинах раскатывает!
– Ну, хорошо, хорошо! Извини! Я больше так не буду. Вот, принес, – заискивающе улыбаясь, Захар протянул ей конверт. Светлана царским жестом приняла подношение и как бы нехотя заглянула внутрь.
– Что это?! – В зловещей тишине голос Светланы прозвучал как набат. – Это что, я спрашиваю? Чаевые?
– Деньги на детей – ты же сама… – промямлил Захар, на всякий случай, отступая к лифту.
– Ты это называешь деньгами? – продолжала надрываться Светлана.
– Больше у меня нет, – оправдывался он.
– Ну да, конечно. – Светлану, что называется, несло: – У тебя появилась новая и основная статья расходов – «буренка». Что, овес нынче дорог?
– Не надо ее так называть! – попробовал протестовать Захар.
– Еще как надо! Она же только и делает, что тебя доит. Ты знаешь, что Петеньке нужен компьютер? Знаешь, что у Насти на зиму сапог нет? Это называется – помощь?! – Светлана швырнула конверт на пол. – Забери, нам твои подачки не нужны!
– Что ж, мне как раз не хватало этой сумму на новую… – наклоняясь за конвертом, сказал, было, Захар.
То, что произошло в следующие минуты, достойно описания. Светлана пошатнулась и, якобы потеряв равновесие, сделала шаг в сторону, как бы случайно задев ногой конверт. Белый прямоугольник, как по льду, скользнул по паркету и мгновенно затерялся между ног у членов «Женсовета»…Убедившись, что деньги находятся в безопасности, Светлана как будто слегка пришла в себя от потрясения и, заломив руки, трагическим голосом обратилась к подругам:
– Посмотрите, что же это делается, – родной отец отбирает деньги у детей!
– Как вам не стыдно, молодой человек! – строго глядя на незадачливого алиментщика, поддержала ее Ольга Вячеславовна.
– Старый пень он, а не человек, – не удержалась от комментария Светлана.
– Постыдились бы! – грозно нахмурила брови Амура и сделала шаг вперед.
– Да я что – она же сама начала! – мямлил Захар, вплотную прижавшись к стене и нервно пытаясь на ощупь найти кнопку вызова лифта. Тут над ним нависла Шура.
– Идите, товарищ, идите! – сказала она таким тоном, что колени бывшего мужа сами собой затряслись, словно его неожиданно настигла какая-то болезнь.
– Вот – вот, иди, паси свою буренку, трать на нее все деньги! А мы без твоих подачек проживем!
Двери спасительного лифта отворились, Захар спиной ввалился внутрь и, мало понимая, что делает, ждал все кнопки подряд. Створки начали сходиться…
– Не забудь: пятого у меня отгул, значит, деньги за следующий месяц принесешь четвертого! И долг за прошлый! – неслось вслед летящему вниз лифту.
Сразу успокоившись и придя в себя, Светлана обернулась к подругам. Поблагодарив их за трогательное участие, пригласила всех отпраздновать первые алименты. После небольших дебатов решено было пообедать в сквере – и погода хорошая, и, главное, как справедливо заметила Мария, стены кафе сегодня вряд ли вынесли бы бурю эмоций, которые испытывали члены «Женсовета». Уже собравшись на выход, они заметили тихо стоящую неподалеку Катю.
– Катя, привет! – обрадовалась Маша и поинтересовалась: – Что, испугалась?
– Не успела, – улыбнулась Екатерина.
– Наш человек! – хлопнула ее по плечу Амура – Ты обедать? Пойдем с нами!
Катя весело улыбнулась, кажется, впервые за целый день. Позволила сослуживицам затащить себя в лифт, чтобы спуститься на нужный этаж и в составе «Женсовета» двинуться на лоно городской природы.
В небольшом аккуратном сквере возле «Zimaletto» дамы расположились, как на загородном пикнике. От утренней хмурой погоды не осталось и следа. Яркое солнце освещало зеленеющую траву, щебетали птицы, где-то рядом радостно галдели не обремененные заботами дети. Старушки на лавочках, пригревшись и раздобрев, благожелательно наблюдали за прохожими. Молодые мамаши увлеченно щебетали возле веселого фонтанчика. Под развесистыми ветвями ивы целовалась счастливая парочка. На безоблачном небе не было ни тучки, и казалось, вся природа радуется вместе с Екатериной.
Мимо сновали какие-то люди, проезжали машины, но ничто не нарушало светской беседы. Наоборот, слегка суетливая атмосфера дня наполняла дам умиротворением.
Разговор, как обычно, касался самых животрепещущих тем. Поговорили о непревзойденных кулинарных способностях Татьяны – домашние пирожки ее изготовления как раз подходили к концу.
Вспомнили о Светланином муже Захаре Петровиче, бросившем ее и двоих детей ради продавщицы. А началось все с обычного похода в магазин, где молоденькая симпатичная продавщица предлагала попробовать новшество – маргарин «Буренка». Светлана к новинке отнеслась, равнодушна, а вот Захар.…Впрочем, куда больше заинтересовала его продавщица.
– А что потом? – поинтересовалась Катя.
– Ничего особенного, – грустно вздохнула Светлана. – Поздние совещания, незапланированные встречи. А главное, этот дурацкий маргарин в холодильнике. В общем, все по плану «А» – как обмануть жену!
– А что – разве есть специальные планы? – растерянно заморгала Екатерина.
Ответом ей был дружный и невеселый смех «Женсовета».
– Не смейтесь! У меня такое ощущение, что у этих мерзавцев действительно есть пособие по этому вопросу, – назидательно заметила брошенная жена.
Дамы заговорили о другом. Посетовали на удручающе высокий рост Шурочки, из-за которого она не может найти себе подходящую пару, потому что редкий мужчина достигает ее плеча. На то, как тяжело Маше одной воспитывать сына: Егорка – мальчик чудесный, но какой мужчина согласится любить и обеспечивать не только ее, но и ребенка?
– А Любашкина история? – вздохнула Мария. – Тоже не легче…
– Хорошая была девушка, – согласилась Шура. – Светлая ей память.
– Она что погибла? – испуганно спросила Катя.
– Она влюбилась в своего, а теперь твоего шефа, Андрея Павловича! – объяснила Амура. – А это означает почти тоже – самое!
Катя задумалась. Хотела еще что-то спросить, но дамочки уже перешли к другому вопросу. Амура вздыхала о своем отце.