– Что-то случилось, Андрей Павлович? Пришла информация из регионов?
Жданов избегая встречаться с Катей глазами и безуспешно пытался замаскировать волнение деловитой суетой с разложенными на столе папками.
– Катя... Думаю, вам надо сказать подругам, что вы никуда не поедете.
– Хорошо. А мы будем долго работать?
– Кать, мы не будем работать, – Жданов понял, что артист из него при Кате – никудышный, и улыбнулся подобной мысли. Он отбросил маску наигранной заинтересованности, и просто предложил: – Мне хотелось бы подвезти вас домой...
– Хо-хорошо. Я сейчас. Только скажу и... сразу вернусь. Катя сделала неопределенный жест в сторону выхода и ухватилась за дверную створку, чтобы удержаться на подкашивающихся от волнения ногах. Прикрыла за собой дверь. После нескольких глубоких вдохов сердцебиение унялось, а мысли так и продолжали нестись бессвязным потоком:
«Почему он хочет подвезти меня? А вдруг он просто решил от меня избавиться, но еще не знает, как об этом сказать? Кому захочется, каждый день видеть секретаршу, при которой накануне выпил куда больше положенного?.. Ему неловко в моем присутствии, я же чувствую!»
Пока Кати не было в кабинете, Жданов попытался разобраться в собственных противоречивых чувствах. То один вид Пушкаревой вызывал у него жуткое раздражение, то вдруг теплой волной на него накатывала нежность при одном воспоминании об этой нескладной фигурке. Жданов извлек из нижнего ящика стола виски и налил в бокал – как раз тот случай, который подпадает под афоризм Малиновского: «Без бутылки не разберешься»! А вот и сам господин, вице-президент– легок ка помине! В своем неизменном амплуа тайного советника:
– Не пей! Козленочком станешь! – На это раз Малиновский не стал ограничиваться советом, а выхватил бокач из рук Андрея. – Ты что, хочешь снова все испортить?
Малиновский укоризненно покачал головой. Если Катя решит, что Жданов пристает к ней исключительно под влиянием алкоголя, – его гениальный план обольщения окажется на грани провала! Он тут же принял единственно верное решение: как всегда – ему придется пожертвовать собой ради друга! Роман взвесил наполненный бокал в руке, вздохнул, поморщился и залпом вылил. И поспешил дать Жданову последние наставления, пока алкоголь не затмил разум:
– Нужно, чтобы она поверила в серьезность твоих намерений. В любовь до гроба...
Роман поставил пустой стакан на стол и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Черт бы его побрал, этого Малиновского, а еще друг называется! Снова оставил Андрея одного! Да и сам Жданов хорош! Взрослый, что называется, «популярный» мужчина, а сейчас волнуется, как прыщавый акселерат перед первым свиданием!
Андрей машинально пригладил рукой волосы. Зачем он предложил ее подвезти? Зачем она согласилась – и стала участвовать в этой игре? Неужели она – умная, проницательная девушка – не видит, какой он на самом деле? Циник, сволочь, трус!
Пушкарева действительно большая умница: едва вернувшись, она попыталась бросить шефу еще один спасательный круг:
– Если хотите, мы можем еще раз проверить расчеты...
– Нет, это мы сделаем завтра. Пошли?
– Ага...
Они молча миновали холл и вошли в лифт. В полутьме Катя не отрываясь смотрела на отражение Жданова в зеркале. Казалось, что там, за гладким стеклом, стоит совсем другой человек – вместо успешного, волевого, порой даже резкого до грубости дельца она видела романтичногомолодого человека, робко прячущего свои настоящие чувства в панцирь показной резкости, как сейчас он прячет робкий взгляд за прямоугольными стеклами очков. Катерина испуганно отвернулась от зеркала: вдруг он заметит ее взгляд? – и отступила – теперь его щека оказалась так близко, только протяни руку...
Двери, лифта раскрылись и вытолкнули их в людской поток, среди которого непотопляемым монументом высилось здание компании «Zimalettо».
Со школьных лет Жданова сопровождала репутация эдакого холодного сердцееда. Хотя на самом деле ему еще ни разу не приходилось соблазнять девушек. Смешно, но Жданов действительно никогда ни за кем не ухаживал, не покорял сердец, не писал стихов. Все получалось как-то само собой. А может, просто барышни ему на жизненном пути встречались бойкие и расчетливые? Все же он – Андрей Жданов – богатый мальчик, единственный сын и преемник основателя знаменитой компании «Zimalettо» – разве не это предел мечтаний любой тщеславной модели или начинающей «старлетки»? По крайней мере, внутри Садового кольца.
Ехали тоже молча: он сосредоточенно смотрел на дорогу, Катя – в окно. И все же это тишина угнетала. Жданов действительно не хотел говорить о работе – и так мучился от того, что эксплуатирует трудолюбивую помщницу сверх всякой меры. И при этом совсем ничего о ней не знает! Во что она играла в детстве? Каково было ей в школе? Какая у нее семья?
Он тихо спросил:
– Как поживают ваши родители? Здоровы?
– Спасибо, – рассеянно ответила Катя: – У мамы вчера под вечер давление поднялось... Но потом все прошло.
Разговор не клеился. «Зачем я про это давление так не к месту вспомнила?! Неуклюжая идиотка, – корила себя Катя, прикусывая губу, чтобы сдержать подступившие слезы. – Почему, почему он все время молчит?» Наконец эта пытка кончилась: за поворотом показался спасительный пункт назначения – угол Катиного дома.
Жданов остановил машину и на несколько секунд замер, завороженный тягучими звуками джаза, которые лились из динамиков. Катерина хотела тихонько улизнуть, но только понапрасну дергала дверную ручку. О чем говорить Жданову с такой, как она, – она ведь даже из автомобиля выйти без посторонней помощи не может!
Жданов хотел прийти на помощь, но вместо того, чтобы просто открыть дверь, взял девушку за руку и притянул к себе:
– Катя...
Она замерла.
– Мне нужно с вами поговорить. О том, что случилось вчера...
– Не переживайте, Андрей Павлович. Это может случиться с каждым, – чем больше Катя пыталась казаться беззаботной, тем более натянутой становилась ее улыбка.
– Да нет же, вы не понимаете... – горячим шепотом прервал ее Жданов, – да выслушайте меня, в конце концов. Только не перебивайте. Катя... – Он снял очки и, лишившись, этой последней брони рыцаря бизнеса, посмотрел в удивительно мягкие глаза Кати. – То, что произошло вчера… Это не случайность! Я не жалею о том, что случилось, понимаешь? Катя, ты меня понимаешь?
Катя с удвоенным энтузиазмом принялась дергать дверную ручку, заерзала по сиденью, прижимая непослушную дверь коленом:
– Андрей Павлович, мы и так с вами почти не расстаемся, – она глупо улыбалась и делала вид, что не понимает Андрея. – Работаем по восемнадцать часов в сутки. Надо же и спать когда-то...
Жданов застонал от бессилия. Да как же ей объяснить, доказать ей, что все не так! Все неправильно! Что она давно уже, еще до этой пакостной истории с кредитами стала для него гораздо больше, чем просто помощником...
– Катя, ты мне нужна... Я уже не могу без тебя, – Андрей сгреб испуганную девушку в охапку и сильно встряхнул, словно хотел разбудить. – Почему ты мне не веришь?
– Нет-нет-нет, Андрей Павлович, вы просто переутомились. У вас сейчас такой тяжелый период. И на работе полно проблем, и с Кирой Юрьевной тоже. Вам надо отдохнуть, выспаться хорошенько...
Андрей бессильно разжал руки, выпустил девушку, надел очки и тихо спросил:
– Скажи, какие тебе нужны доказательства?
– Это аксиома – доказательств не требуется! Я не могу вам нравиться, вы не таких женщин любите. Вам нравятся красивые, длинноногие...
Почему все думают, что некрасивую девушку так легко обмануть? Катя закрыла лицо руками и тихо всхлипнула. Андрей осторожно погладил ее по волосам. Милко однажды говорил, что волосы говорят всю правду про характер человека. Вот и у Кати волосы легкие, нежные и мягкие – и прямые, как она... Андрей пытался отдернуть руку и разобраться в себе: неужели то, что происходит сейчас, он делает только ради компании? Неужели все сотрудники, друзья, близкие, даже Катя – считают, что он такой – расчетливый и черствый эгоист? Что он не умеет быть другим?
– Думаешь, мне могут нравиться только модели? – грустно спросил Жданов. – Знаешь, они все одинаковые – шикарные, длинноногие, очаровательные. В общем, ни одна из них... – Он запнулся. Действительно – он никогда не испытывал искреннего, глубокого чувства ни к мимолетным, ни к постоянным подружкам. Он вздохнул и признался Кате: – С тобой все по-другому. У тебя есть нечто... Большее! Внутренняя красота. Ты самая лучшая девушка из всех, кого я встречал.