Лана Мур - (Не)случайная для принца

— Зря отделалась. Как видите, я в норме. Не переживай, я сам его наберу.

Для Грега у меня было важное и деликатное задание. Именно поэтому мне и нужен был телефон.

— Мы, наверное, пойдем. Тебе надо отдохнуть, — истолковав мой отсутствующий вид, как усталость, засобиралась Голди. К моему облегчению она забрала с собой и маму, а я, как прилежный сын и галантный кавалер, пошел их проводить.

В коридоре сразу же ударил в нос сильный запах цветов с ноткой древесного парфюма.

Мужчина?

Взглядом пробежался по всем закрытым дверям, а когда дошел палаты Мии, сердце екнуло.

Жалюзи качнулись, дверь распахнулась и из нее выбежала сияющая Вивьен.

— Господин Нордгейт, — широко распахнув глаза, она застыла, как вкопанная, а я точно так же смотрел в просвет не закрывшейся двери — среди цветочного разноцветия лицо Мии казалось особенно бледным, а глаза нездорово сверкали. Нахмурившись, она выговаривала что-то стоящему перед ней мужчине, а я видел только его белобрысый затылок.

Вивьен еще что-то говорила, но я уже не слышал.

Мне не понравилось выражение лица Мии. Кажется, она была расстроена. От сильного желания войти и вышвырнуть незнакомца из палаты сжались кулаки, но…

«Голди», — напомнил я себе. — «Личная жизнь Мии меня не касается. Не должна касаться».

С трудом отвернулся и перехватил странный взгляд мамы. Холодный, колючий, что я невольно передернул плечами. Я знал, как она относится к простолюдинам, но откуда столько неприятия? Она даже толком не знает Мию, видела только раз. Это было странно, но я постарался сосредоточиться на притихшей и погрустневшей Голди.

Мы вышли на воздух. Я надеялся, что свежий ветер избавит меня от липкого цветочного запаха и назойливого древесного, но они не желали испаряться.

— До встречи, — сделал вид, что промахнулся и вместо подставленных губ поцеловал Голди в щеку.

— Мы завтра еще придем, — пригрозила мама и запахнула мне у шеи больничный халат. — Береги себя, — ее голос дрогнул, а глаза увлажнились, но это я уже видеть не мог и поскорее вернулся в здание.

Не успел сделать и пары шагов, как на меня буквально налетел довольно высокий белобрысый парень. Он и волна хвойно-древесного запаха едва не сбили меня с ног. Оставалось только надеяться, что Мия там не задохнулась.

— Послушай, — он сгреб в здоровенный кулак отвороты моего халата и впечатал спиной в стену. — Оставь ее в покое. Понял?

Я-то понял, но манера подачи информации пришлась не совсем по вкусу.

— Грабли убери, — рубанув рукой, я сбросил с себя его пальцы. — И не лапай меня больше, я не из ваших рядов.

— Ты меня понял! — припечатал недоумок. Видимо, это был весь его словарный запас. Кажется, я слишком польстил ему, когда понадеялся, что он сможет защитить Мию. Теперь я не был так в этом уверен.

— А ты вообще кто такой?

Мне действительно было интересно, поскольку лицо показалось смутно знакомым, но фраза невольно прозвучала высокомерно.

— Тот, кто на ней женится, — с видом победителя заявил белобрысый балбес.

Зря он это сказал.

Отыскав в контактах номер Грега, я нажал на вызов.

Грег слушал меня очень внимательно и почти не перебивал, только иногда вырывалось удивленное восклицание.

— Сделаю все, что в моих силах, — заверил он, когда я замолчал.

— Ты сделаешь все, — поправил я.

А никто не говорил, что обязанности «правой руки» будут простые. Это положение надо заслужить абсолютной лояльностью и исполнительностью.

Закончив с инструкциями, я хотел пойти к себе, но ноги сами свернули к Мие.

Разумеется, для того чтобы узнать о ее самочувствии, мне показалось, что визит белобрысого жениха не поднял ей настроение.

Зачем я обманываю самого себя?

Я хочу видеть ее и поэтому иду к ее палате.

Медсестра, кажется, Зилла, выбежала из дверей, потом вернулась, сжимая в руках прозрачный пакет для капельницы.

Какого черта?

Я ускорил шаг.

Когда утром выходил от Мии, она была в порядке, а сейчас капельница?

Если это вина ее горе-жениха, то он поплатится.

Как назло в памяти всплыли его слова: «Я тот, кто женится на ней», — и оставшееся расстояние я преодолел почти бегом. Вот сейчас я сильно жалел, что сдержался и отпустил его с целыми зубами и носом. Но, как говорится, хочешь насмешить бога, поделись с ним своими планами, а я по мере сил помогу им не сбыться.

Женится он. Как же!

Я рванул дверь с такой силой, что она едва не слетела с петель.

— Что случилось? Реакция на лекарства? — я решил сделать вид, что не знаю о визите женишка, и беспокойно осмотрел Мию. Она была белее подушки. Глаза лихорадочно блестели, а бледные губы покрылись сухой корочкой. Грудь поднималась и опадала слишком часто.

— Нет, все было нормально, — растерянно протянула Зилла. — Буквально пару минут назад поднялась температура. И как-то очень резко. Мне кажется, Эмилия переволновалась из-за визитеров.

— Кто приходил, — прищурившись, я пытливо посмотрел на Мию.

— Ви заходила. Принесла конспекты. Скоро экзамены. Наверное, из-за этого перенервничала.

Она отвела взгляд. Странно. Ничего не сказала о парне. Стесняется его? Но ведь совсем недавно так дерзко бросила мне в лицо, что у нее есть жених. Может, я прав, и они повздорили? Признаться, мне бы этого хотелось. Очень.

Что я недавно говорил? Оставить в покое и дать жить собственной жизнью? К черту! Пока вокруг нее крутятся подобные недоразумения, я буду рядом.

— Я же предупреждала, что вам нельзя волноваться, — Поджав губы, Зилла глянула на Мию, потом на дверь и снова на Мию. — Полежите спокойно, я принесу другое лекарство, пока температура не стала критической, — обеспокоенно попросила она.

— Идите, я с ней посижу, — кивнул я.

— Спасибо большое, господин Нордгейт, — выпалила Зилла и вихрем вылетела из палаты.

Послышался удаляющийся перестук каблучков. Кажется, все серьезнее, чем я думал.

— Неужели из-за экзаменов можно так расстроиться, чтобы поднялась температура? — я подталкивал Мию к откровенности, но она упорно закрывалась в своей раковине, будто и не было вчерашнего единения. Словно все ее откровения мне только лишь приснились.

Я взял Мию за руки и удивился тому, насколько ледяные у нее пальцы.

— Если от этого зависит твое будущее, то можно, — ответила она и попыталась вернуть себе руку, но оказалась слишком слаба для этого.

— Не верю, что дело всего лишь в экзаменах. Должно быть что-то еще, — настаивал я и, дожидаясь медсестру, растирал Мие руку, чтобы ее температура хоть немного приблизилась к человеческой и перестала напоминать лед.

Что-то царапнуло ладонь и с легким звоном ударилось об пол. Я опустил глаза — у ног, робко поблескивая, валялся тонкий браслет. Еще вчера его не было. В этом я мог поручиться. Его подарок? Такой же ненадежный, как он сам. Захотелось раздавить, чтобы даже воспоминания не осталось ни о нем, ни подарившем его, но я ограничился лишь тем, что запнул подальше под кровать.

— Доктора Уилсона вызвали на сложный случай, — слегка запыхавшись, сообщила Зилла. — Но он на связи, не переживайте, все под контролем, — она воткнула шприц в пакет и ввела лекарство. — Я буду заходить, контролировать температуру, если почувствуете себя хуже, нажмите кнопку, — прощебетала она.

— Я останусь здесь, не переживайте.

Если Зилла и удивилась, то не подала вида, только, кивнула, положила на тумбочку термометр и убежала, а я остался с Мией.

— Разве можно так себя изводить?

Она только прикрыла глаза. Ей даже говорить было трудно, а я смотрел на бледное лицо, на тянущуюся от тонкой руки пластиковую трубку, и мне все сильнее хотелось придушить чертова женишка.

Как можно быть таким жестоким к любимому, близкому человеку? А он ушел и даже не поинтересовался, каково ей сейчас.

Не знаю, сколько я так просидел, держа ее за руку, но вскоре Мия перестала дрожать, а щеки покраснели. Она постаралась сбросить одеяло, но я снова укрыл и подоткнул края.

— Нельзя.

Я говорил строго, будто с ребенком. Приложил ладонь ко лбу. Он был влажный и, как показалось, стал прохладнее.