Лана Мур - (Не)случайная для принца

Мне все время казалось, что нахожусь в дурном сне и вот-вот проснусь. Даже когда незнакомец в белом халате затянул у меня на шее пластиковую трубку, и я чуть не задохнулась, все равно думала, что сплю.

Это не могло происходить на самом деле. Кто и почему может желать мне смерти? Ведь я никто. Даже меньше, чем никто.

А потом потасовка незнакомца и Рэна.

Я наблюдала за ними, будто сидя в кинотеатре. Зрелище было завораживающим и устрашающим одновременно.

Если на острове из рафинированного хлыща только проклюнулся сильный и решительный мужчина, то сейчас он раскрылся полностью. Не осталось и намека от холеной небрежности.

Собранный, стремительный и расчетливый, Рэн не спускал с него глаз и чутко реагировал на малейшее движение. Холодный сосредоточенный взгляд, стиснутые челюсти. Напружинившийся и готовый к броску, он бы не упустил незнакомца, если бы тот не сиганул в окно.

Губы Рэна шевельнулись, будто он беззвучно выругался, затем повернулся и велел собираться. И я снова беспрекословно повиновалась. Я себя не узнавала, будто внутри отключили функцию, отвечающая за критическое мышление.

Безропотно села в больничную машину и позволила везти себя неизвестно куда.

Ничего не ответила на довольно нахальный взгляд консьержа. Словно кукла вошла в лифт и остановилась только на пороге квартиры.

— Входи, пока поживем здесь, — пригласил Рэн и добавил: — Вместе.

— А как же Ви? — в первый раз за все время с момента появления в моей палате странного доктора, я смогла говорить. Словно кто-то повернул ручку громкости.

— Ей пока лучше не знать где ты находишься, — непреклонно сказал Рэн. — До тех пор, пока я не пойму что происходит.

— А Адам?

— Он тем более, — жестко бросил Рэн. — Если ты способна соображать, то не могла не заметить, что на тебя напали сразу после его визита.

Где-то на подсознании, фоном отметила, что Рэн прав, но зачем это надо Адаму? Так не хотел на мне жениться? Так я вроде и не просила. Даже если и хотел мне навредить, вряд ли стал бы так подставляться. Кто еще желал, чтобы я исчезла?

Я вспомнила внимательный взгляд Голди. Кажется, тогда в нем проскользнула грусть. Можно было бы поставить на нее — ревнивая невеста, — но это не вязалось с образом утонченной и воспитанной Голди. Она на это не способна, да и опасаться ей нечего.

— А Голди?

Вспомнив о невесте Рэна, я опять ощутила укол совести — что она почувствует, когда узнает, что мы какое-то время жили здесь вдвоем?

— Ей тоже лучше не знать… для чистоты расследования, — немного подумав, ответил Рэн, и я выдохнула. Он тоже не думает на нее.

— Чем займемся? Есть хочешь? — Рэн подошел так близко, что я почувствовала отголосок аромата мяты и лимона. Живот предательски свело, вот только не от голода. Взгляд сам собой скользнул по слегка осунувшемуся лицу, по обтянутой футболкой груди, по тренировочным брюкам, свободно лежащим на узких бедрах, и я поспешно отвела глаза.

— Я бы принял душ, — словно защищаясь от него, ответила я.

Недопустимые мысли о Рэне, больничный запах, ощущение затягивающейся на шее трубки — я чувствовала себя невыносимо грязной, подлой. Хотелось не только смыть с себя даже воспоминание о больнице, но вывернуть голову наизнанку и как следует прополоскать мозги. Я не могу быть настолько неблагодарной.

— Конечно, — Рэн взял меня руку.

Тело словно прошило разрядом тока. Я вздрогнула, хотела отнять руку, но Рэн держал крепко.

— Пойдем, не бойся. Здесь тебе ничего не грозит.

Мне показалось, его голос осип?

Весь интерьер был выдержан в разных оттенках белого. Даже ажурные перегородки, разделяющие на зоны огромное пространство, были ослепительно белыми. Квартира могла показаться скучной и невыразительной, если бы не яркие акценты — огромные абстракции на стенах. Они привлекали взгляд и зачаровывали. Хотелось одновременно подойти, рассмотреть каждый мазок и отойти подальше, чтобы охватить взглядом всю картину. На фоне их яркости совершенно терялись жемчужно-серые диваны и кресла, столы из прозрачного пластика. Ни одной занавески на панорамных окнах, за которыми простиралась бескрайняя синь океана. Минимализм и роскошь создали здесь неповторимую, изысканную атмосферу.

Я была на грани эстетического оргазма, когда Рэн потянул меня за руку, и мы стали подниматься по прозрачной, подсвеченной бело-голубым светом лестнице. Я сразу вспомнила яхту. Кажется, такие лестницы его фишка.

Оказавшись на втором этаже, я совсем потеряла дар речи — здесь царил все тот же роскошный минимализм. Единое пространство почти не нарушалось вторжением стен. Даже ванна — невероятная, больше похожая на бассейн, с мраморными ступеньками и широкими бортиками — стояла рядом с такой же исполинской кроватью, и не огороженная ничем… Сразу видно, что хозяин не привык делить свое убежище с кем-либо еще. И как нам здесь жить?

— Вот ванна. Сверху душ.

Что?

Я подняла голову — в потолке виднелись отверстия.

О-фи-геть. То есть я могу стоять практически посреди спальни и принимать душ? А что при этом будет делать Рэн? Сидеть на кровати и пялиться?

— Кран, регулировка температуры и напора воды там, — указал он на бортик ванны. — Думаю, разберешься. Держи, — сдернул с кронштейна и протянул большое полотенце. — Не буду тебя смущать, посмотрю, что есть в холодильнике.

Наши пальцы соприкоснулись, и Рэн не сразу убрал руку. Какое-то время он еще смотрел мне в глаза, потом шея напряглась, плечи окаменели, и Рэн, словно нехотя, отвел глаза.

— Да, надо перекусить.

Я голода не чувствовала. Возможно, Рэн проголодался, но мне показалось, что он искал достаточно веский повод, чтобы уйти.

Я смотрела, как он удаляется, и изо всех сил стискивала полотенце. Сердце в груди сжималось точно так же.

Внизу негромко хлопнула дверца, и я вздрогнула.

— Хватит стоять столбом, — обругала я себя и начала раздеваться.

Сначала было неловко, я чувствовала себя так, будто голая вышла на улицу, но стоило опуститься в наполненную пеной ванну, как мята и лимон вытеснили все ненужные мысли.

Тугая ароматная пена, взрывающиеся шарики соли, валик полотенца под головой и бескрайняя синева перед глазами — что может быть чудеснее?

— Мия, ты там живая? — голос Рэна прервал мое блаженство.

Наверное, он тоже хочет освежиться, — опомнилась я и поспешно выпрыгнула из пенного рая.

Осмотрелась в поисках одежды. Упс!.. Сумка осталась внизу, а в моем распоряжении только полотенце.

Неужели придется спуститься почти что голой?

Туго затянув полотенце на груди, я осмотрелась, но ничего подходящего не увидела. Ну почему я чувствую себя такой уязвимой?

— Мия! — голос Рэна придал решимости. Еще не хватало, чтобы он поднялся и увидел меня в таком разобранном состоянии.

Нет, я буду излучать уверенность, даже в этом нелепом полотенце. Да!

Оправила махровый кокон, чтобы он ненароком не слетел, вздернула голову. Вот так и надо к нему спуститься.

Мокрые волосы хлестнули по спине и разметали на мелкие кусочки с трудом собранное достоинство. Я снова превратилась в маленькую, неуверенную в себе девчонку, в первый раз вышедшую за переделы приюта и страшно переживающую, что ее засмеют. Впрочем, в тот раз именно так и произошло.

— Мия, тебе помочь?

Только не это. Он и я здесь, рядом с ванной и огромной кроватью. Его руки… Нет, этого я точно не могу допустить.

Наплевав на то, какое произведу впечатление, я пошлепала по лестнице. Босые ноги оставляли отпечатки на подсвеченных ступеньках, и я чувствовала себя, по меньшей мере, вандалом. Здесь, наверное, надо ходить в мягких тапочках, чтобы не дай бог ничего не запачкать и не поцарапать.

Рэна увидела у основания лестницы. Он стоял и смотрел вверх, не понимая, что меня так задержало.

Рассеянный свет одел его молочной дымкой, четче обозначив тени залегшие под глазами и на щеках. Рэн держался спокойно и уверенно, но именно сейчас я видела, что он устал больше, чем хочет показать. Да и футболка на груди как-то странно вибрировала.