– Я так думаю о людях, которые пользуются этими чертовыми кремами от морщин, – вскользь уточнила она, выступая вперед него и распахивая дверь своего кабинета. – Здесь не закрыто. Что ты искал, Рик?
– Я подумал, что мог бы тебе помочь с предложением Хардингу, – придумал он на ходу, следуя за ней в комнату.
– Не уверена, что хочу сделать ему предложение, – сказала Саманта, включая свет. – Я же сказала тебе, что для начала охотнее сосредоточилась бы на чем-то более сподручном во Флориде, прежде чем создавать мегакорпорацию мирового масштаба, ведь я никогда не занималась бизнесом. – Она наградила Рика мимолетной улыбкой. – Во всяком случае, легитимным бизнесом.
Разумеется она предпочла бы работать во Флориде. Это было место, где произошло их знакомство и где она успела пустить несколько непрочных корней. Захватив в ладонь ее пальцы, Рик притянул ее ближе для поцелуя.
– Такого слова, как «мегакорпорация», не существует. А Хардинг – мой сосед. И потом, мне нужно задержаться в Англии по меньшей мере еще на четырнадцать дней.
– Не на четырнадцать дней, а на две недели, – поправила Саманта. – Я ведь все понимаю: ты велишь мне заняться делом, пока работаешь, – заметила она, вырываясь из его хватки. – Это неубедительно. У меня есть мой собственный бизнес, и это тебя не касается, малыш… я хотела сказать «засранец». А в следующий раз ты скажешь, – продолжала она, – что решил превратить все южное крыло своего дома в публичную галерею искусств. И только лишь потому, что я как-то сказала, что люблю искусство, а ты не хотел, чтобы мне стало скучно.
Это было верно только отчасти.
– Я с таким же успехом люблю искусство, – спокойно возразил Рик. – Если мне не изменяет память, некоторые произведения искусства ты пыталась похитить.
– Только одно. – Саманта испытующе посмотрела на него своими зелеными глазами.
Ричард подумал, что пришло время переходить в наступление, пока она не придумала еще что-нибудь.
– Я устраиваю публичную галерею, потому что мне этого хочется. Я просил тебя помочь мне. Ты ведь работала в музеях, у тебя чертовски наметанный глаз по части эстетики, и мне не надо тебе платить. Так уж случилось, что тебе стало кое-что известно о том, как организовать охрану моей собственности. Кроме того, у тебя привлекательная задница, – добавил Ричард.
– Гм… очевидно, ты сам отлично разбираешься в прекрасном, брит. – Саманта снова схватила его за руку. – А сейчас кончай приставать ко мне с моим бизнесом и проводи мою привлекательную задницу в галерейное крыло. Я хочу знать, что ты думаешь об освещении, которое мы устанавливаем в скульптурном холле.
– Ах! – Надо было знать Саманту, эквилибристику ее ума, ее способности к конфронтации, ее умение переадресовать многое другому. Ну что ж, если ей угодно сменить тему, перенести ее с бизнеса на художественную выставку – он согласен. По крайней мере это позволит на время прекратить дискуссию. – И во что мне обойдется это освещение? – спросил Ричард, делая вид, что принимает предложение.
Саманта просияла.
– Ты же не хочешь, чтобы твой Роден выглядел как елочная игрушка при дешевой системе освещения? Не так ли?
– Любовь моя, сейчас для тебя слишком ранний час, чтобы продолжать это словотворчество, – ввернул Ричард, с удовольствием отмечая неподдельный энтузиазм в ее голосе. – И я собирался спросить тебя об одной вещи. Если кто-то может проникнуть в Роли-Парк так же легко, как ты прошлой ночью, зачем нам перемещать туда моего Родена?
– Я могу, – сказала Саманта с ударением на «я». – Но это не значит, что кто-то еще сможет. И потом, это было тестирование. По идее охранную систему нужно совершенствовать до тех пор, пока я уже не смогу сквозь нее проникнуть.
– И такое тестирование ты собираешься проводить в своей будущей работе?
– Еще не знаю, хотя это может быть интересно. Ряд компаний нанимает таких, как я, чтобы апробировать свои системы.
«Замечательно!»
– Так ты, надо полагать, с умыслом делала те телефонные звонки? Ты хочешь знать, сколько можно потребовать за свои услуги?
Саманта тяжко вздохнула:
– Рик, заткнись. Продолжай делать свои миллиарды, а я буду зарабатывать свои деньги собственными силами.
Он охотно продолжил бы дожимать этот вопрос, главным образом с прицелом на будущее. Как только Саманта организует свой бизнес, ей будет трудно побросать в ранец свои причиндалы и окунуться в прежнюю жизнь. Но Ричард вовремя распознал уже хорошо знакомое выражение на ее лице. Саманта была не из тех, кто стал бы терпеть, когда тобой управляют. Как, впрочем, и он. Поэтому сейчас он был в затруднении.
– Ладно! Может, прежде чем я осмотрю галерею, мы хотя бы позавтракаем? – Поощряя в ней познавательный интерес, Рик искренне хотел создать публичную галерею, где смог бы выставлять свои бесценные произведения искусства и антиквариат, но где им была бы обеспечена сохранность. Единственное, что вызывало у него раздражение, – это проблема обслуживания. Вся эта команда, марширующая в его доме, будет нарушать его уединение и станет величать его «милорд». Так уж демократичны его соотечественники? Право же, бриты не способны отрешиться от унаследованных издревле титулов, наподобие «маркиза Роли». Благодарение Богу за американцев, а особенно за одну американку, которая сейчас шагала рядом с ним.
– Прекрасно! Сначала завтрак. Только запомни, хотя галерея – это моя любезность, за обеспечение безопасности платишь ты.
– Я помню. Но и ты имей в виду, что эта любезность будет стоить мне небольшого состояния.
Саманта захихикала, опустив плечи.
– Да, но зато это будет выглядеть так красиво, когда мы закончим. Ты можешь даже получить премию.
– Я счастлив. Но почему ты не захотела проникнуть через все те сооружения?
– Потому что тогда мне пришлось бы иметь дело главным образом с действующей съемочной аппаратурой. К тому же это было бы плагиатом.
Жан-Пьер Монтегю, шеф-повар Роли-Хауса, приготовил к завтраку американские блины. Ричард не помнил, чтобы до приезда Саманты мастер кулинарии когда-нибудь снизошел до такого блюда. Похоже, она расположила к себе всех девонширских слуг, равно как и раньше в Палм-Бич. Блины, как выяснилось, были ее излюбленной пищей на завтрак.
После завтрака Саманта повела Рика в галерейное крыло – так они его недавно окрестили. С некоторых пор Ричард уже не пытался понять, почему она не гнушалась кражами у отдельных лиц, но никогда не покушалась на коллекции музеев и других государственных учреждений. Все, что являлось всенародным достоянием, она буквально обожествляла. «Какой-то воровской снобизм», – пришел он к заключению. Но все, к чему она имела хоть какое-то отношение, обретало особый смысл и очарование.
– Вот здесь я расширила нишу, – сказала Саманта, показывая чертеж, который одолжила у прораба. – Я подумала, что это будет великолепное место для твоего непристойного Ван Гога. На него нужно смотреть издалека, чтобы понять тему одиночества и не путаться в деталях оживленной ночной жизни.
– Не перестаю изумляться, как здорово ты разбираешься в чертежах, – заметил Ричард, пристально разглядывая ее профиль.
Саманта пожала плечами.
– Я научилась читать их практически с листа. И потом, не забывай, что у меня почти фотографическая память. – Она постучала себя по голове.
Нет, этим она была больше обязана врожденному таланту и навыкам, нежели памяти, но Ричард не хотел раздувать ее самомнение. Он немного подумал и сказал:
– Твоя память не объясняет, каким образом ты узнала, что у меня есть непристойный Ван Гог. Я его предоставил на время Лувру.
– Я выписываю твой ежемесячный бюллетень для ценителей искусства, – чопорно пояснила Саманта. По ее смущению можно было понять, насколько она считала свое поведение смешным. – Это всего двенадцать долларов и девяносто пять центов в год.
– Полагаю, с доставкой сюда? – сухо спросил Ричард. – Да? Тогда это просто замечательно! – Ричард Аддисон выписывает для себя собственный журнал.
– Лично я выписывала бы, если б у меня был свой журнал. Но нет же, бюллетень поступает в дом к Стоуни в Палм-Бич, а уже оттуда его пересылают ко мне.
– Прекрасно! Твой скупщик получает мой бюллетень?
– Бывший скупщик, – заметила Саманта. – Он тоже вышел в отставку. Ты забыл?
– Как я могу забыть? – Шагавший следом за ней Ричард обвил ее руками за талию, привлекая к себе, чтобы поцеловать в затылок. – Ну и как там Уолтер?