– Хочется надеяться. – Рик обвил ее за талию и притянул обратно к себе под бок. – Особенно с учетом того, что я в это время буду на поле. Или, как ты выразилась, играться с клюшками и пони, пока ты будешь принимать краденые вещи, связанные с убийством.
– Я буду принимать их только понарошку, – сказала Саманта, надеясь, что так и будет, поскольку она собиралась подключить к этому делу Кастильо. В противном случае она могла бы нарушить закон.
Ричард упомянул о связи краденого с убийством. В этом он, конечно, был прав, но только частично. Краденое и убийство – вещи неравнозначные. Найти бы оружие… С этим, вероятно, возникнет целая куча других проблем, но ей нравились трудности.
– Рик, тебе не нужно идти со мной, – сказала Саманта, облокотившись на круглый стол в центре кухни, пока Ханс загружал в корзинку газировку. – Я ведь взрослая девушка.
– Знаю, – ответил Ричард, заканчивая быстрый просмотр воскресной газеты. – Вдвоем будет надежнее.
Саманта внимательно изучала его лицо, спокойное и слегка насмешливое, но за всем этим чувствовалась какая-то твердая решимость. Ну что ж, если он хочет, пусть будет так. Наверное, можно будет использовать его как дублера.
– Хорошо, – согласилась она. – Но только командую я.
Ричард шутливо поднял вверх руки, изображая капитуляцию.
– Я просто еду на пикник.
– Правильно, я тоже.
Ханс захлопнул плетеную крышку и протянул корзинку Рику. Это казалось безумием – ехать на пикник, ведь в это время Стоуни был еще в тюрьме, а Лори с Дэниелом строили неизвестно какие коварные планы. Не нужно быть копом, чтобы понять: для доказательства необходимо добыть то проклятое оружие…
Рик выбрал старый желто-банановый «СЛК» с открывающимся верхом, положил корзинку на видное место, сразу же за сиденьем Саманты, и они направились к Саут-Лейк-Трейл. По дороге они обогнали дюжину местных велосипедистов. Один из них, пытаясь увернуться от автомобиля, едва не скатился в высокие заросли морской рупии.
Саманта взглянула на часы.
– У тебя здесь много болельщиков. Это хорошо, что они тебя видят. У нас будет алиби. Заглянем в Коронадо-Хаус?
– А ты уверена, что Лори с Дэниелом нет дома?
– Я разговаривала с Обри. По воскресеньям они всегда отправля ются в церковь к заутрене.
– Эта неделя для них не совсем обычная, – заметил Ричард, сворачивая на Бартон-авеню.
– Понимаю, но держу пари: они считают, что должны получить всепрощение, какое им отпустит Всевышний.
– И все же мне очень не нравится твоя затея. – Ричард скривил губы, когда Саманта презрительно фыркнула. – Ты действительно так уж этого хочешь?
– Да.
– Из-за адреналина? Или ты хочешь найти оружие как доказательство убийства?
– А разве не может быть то и другое? – Ричард тяжко вздохнул.
– Ты меня тревожишь, Саманта.
– Знаю, знаю. – Она не удержалась от улыбки. – Это последний раз. Потом я буду вторгаться только в твои дома. «Может быть, еще в один дом, – добавила про себя Саманта. – Вернуть то, что украла Патриция».
– Подожди, – донесся тихий голос Саманты из-за высокой каменной стены вокруг Коронадо-Хаус. – Подожди. Так. Хорошо. А сейчас давай!
Ричард с разбега преодолел полстены, а потом уперся в уступ мысами ботинок, ухватившись закороткие железные зубцы. Он сделал еще один рывок и перемахнул через стену, приземлившись на пятую точку, но все же сохраняя добрую долю достоинства.
Саманта схватила его за руку и потянула в папоротники.
– Впечатляет! – весело сказала она. – Неплохо для первой попытки.
– Да уж, – прошептал Ричард, сдерживая желание потереть ушибленное место.
– Нет, я серьезно. – Саманта пригнулась к земле и чмокнула его в щеку. – Это был нелегкий подъем.
– Ты упала на задницу?
– Нет, – сказала Саманта. – Но у меня было гораздо больше прыжков, чем у тебя. Ты же ничего себе не сломал, и тебя не поймали. Это чего-то стоит.
– Прекрасно. – Ее слова не очень-то льстили самолюбию, но когда Ричард оглянулся на десятифутовую стену с трехфутовыми зубцами, он решил, что ему нечего стыдиться.
– Ладно. Видишь ту трансформаторную будку? – Саманта показала рукой в перчатке на освещенную будку. – Я пойду первая, а потом ты. Встанешь за будку и будешь смотреть назад, на стену. Дождись, пока камера начнет поворачиваться в другую сторону, и беги прямо к дымовой трубе. Только беги! Я это не зря говорю.
– Как скажешь, я готов.
Ричард прикинул дистанцию, которую ему предстояло пробежать от трансформаторной будки до дома. Расстояние составляло футов пятьдесят. Совершить этот кросс на открытом пространстве, да еще поросшем травой и цветами, оставаясь при этом незамеченным, на первый взгляд представлялось слишком сложной задачей. Но когда он взглянул на все это глазами Саманты, то понял ее выбор. Это был самый короткий и безопасный путь. Он не просматривался из окон, к тому же обращенную к северу камеру загораживало разросшееся можжевеловое дерево.
Саманта двинулась между цветниками. Тот, кто сейчас дежурил у монитора, должен был чрезвычайно пристально следить за экраном, чтобы видеть, как она, пригнувшись, пробирается к будке, поскольку камера работала только в двух измерениях. Ричард был выше Саманты и понимал, что его заметить легче, но он не собирался отсиживаться здесь.
И как бы ни было ненавистно в том признаваться, но он «почувствовал вкус». Это действительно возбуждало. И вызывало такое же привыкание, как наркотик. Неудивительно, что ей стоило такого труда отказаться от этого.
Сделав еле уловимый толчок, она распрямилась и стартовала к дому. Нет, она не шутила по поводу того, как важна в этом деле скорость. Сам того не сознавая, Ричард на время даже перестал дышать. Он с облегчением вздохнул, когда Саманта добежала до небольшой ниши возле дымовой трубы. Очевидно, она уже проникла бы в дом, (если бы он не настоял, что будет ее сопровождать.
Ричард подождал ее сигнала и стал прокрадываться к трансформаторной будке. Черт побери, ему следовало убедить Саманту не делать этого, а не поощрять ее. Стоя на карачках, он осторожно взглянул в сторону, проследив за движением камеры. Как только опасность миновала, он помчался к дому, радуясь, что до сих пор еще пользуется своим гимнастическим залом в Солано-Дорадо.
Проскользнув между кустами, Ричард прижался к стене рядом с Самантой.
– Ну и как я? – спросил он.
– Как олимпиец, – ответила Саманта. У нее была поцарапана одна щека, по-видимому, о колючий кустарник. – Согласно чертежам, мы где-то на уровне общей гостиной. На четыре окна в сторону находится ванная комната. Туда-то мы и направимся.
Ричард считал это решение разумным. Небольшая темная комната находилась в центральной части здания. Слуги, вероятно, ею не пользовались. Он не стал спрашивать Саманту, как она собирается открыть окно. Чем дольше она будет объяснять, тем больше риск, что их застигнут врасплох.
Они продвинулись вдоль стены к четвертому окну. Ричард подсадил Саманту на карниз. Через несколько секунд раздался небольшой хлопок. К его ногам посыпались осколки стекла. Саманта отодвинула вверх раму и пролезла внутрь. Через секунду она выглянула обратно.
– Подожди, пока я принесу полотенце, – прошептала она. – Не хочу, чтобы повсюду оставалась кровь Рика Аддисона.
– Я довольно толстокожий, – прошептал он в ответ. Потом подпрыгнул и пролез через окно, не дожидаясь ее. – Кто-нибудь может заметить, что стекло разбито, – сказал Ричард, когда она опустила за ними раму.
– На обратном пути я заткну дыру ветками.
Только теперь Ричард начинал понимать, что ему чисто случайно удалось поймать ее в библиотеке в Роли-Хаусе три недели назад. И в Солано-Дорадо три месяца назад. Она двигалась, словно тень, перелетая с места на место в мгновение ока.
– И где у него может быть спрятано оружие?
– Там, куда можно заглядывать и напоминать себе, что ты выпустил пулю в своего отца. – Саманта направилась к ванной комнате и распахнула дверь. – Где-нибудь достаточно близко, чтобы копы могли почти это найти. Почти, но не совсем. Он ведь тоже получает кайф от адреналина.
«Тоже, как она».
Что же касалось системы безопасности, Саманта оказалась права. Это стало ясно, как только они вошли в дом. Детекторы движения были отключены для удобства слуг. Ричард не заметил, чтобы в коридорах патрулировал кто-то из охранников. Только вдалеке, в той стороне, где находилась кухня, слышалась мелодия сальсы – единственное подтверждение, что в доме вообще кто-то есть.