– Прошу, прошу,– молили ее губы то ли о том, чтобы он оставил ее, то ли о том, чтобы, наконец, заполнил зовущую пустоту….
Карим зажал ее голову своими руками, так, что ее глаза оказались прикованными к его и в этот момент наконец вошел в нее с болезненным стоном– рыком. Резко и глубоко. Как можно глубже. Ее зрачки расширились, с губ слетел бесшумный стон, который он тут же сорвал страстным поцелуем. Ему казалось, что так он делает ее своей, привязывает раз и навсегда, оставляет зарубку на ее теле. Влада начала хватать воздух губами. Она так хотела этого вторжения, так жаждала этого чувства наполненности. В голове мелькали вспышки. Она подчинялась его стремительному ритму, со всей силы впиваясь в его спину. Он чувствовал ее ногти у себя на лопатках и ему казалось, что от счастья и удовольствия у него выросли крылья на этих местах.
Не выходя из нее, он обнял ее за талию и понес обратно на кровать Кончики волос Влады были мокрыми. Они так приятно касались его ладони. Положив ее на постель, он наконец, вышел из нее. Нужна была коротая передышка, чтобы не излиться в нее сразу. Возбуждение было выше его стойкости. Девушка распласталась на кровати. Ее грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания, руки искали его объятий, влажные от его поцелуев губы манили…
– Скажи мое имя,– повелительно потребовал он у нее. Его слова словно вывели ее из транса…Его имя…Боже, это ведь не Васель…Лицо искривили боль и унижение…Унижение от того, что ей так хотелось другого мужчину, что она не могла сопротивляться ему…
– Нет, не надо,– тихо и подавлено ответила она, зажмуривая глаза, стесняясь себя.
Карим стремительно схватил ее за плечи.
– Скажи мое имя и открой глаза, ты должна смотреть на то, как я делаю тебя своей! Ты моя, Влада, уже моя! Тут нет его! Есть только ты, я, и наше желание. Скажи мое имя, или я сделаю твое желание еще более сильным, пока ты не будешь ползать у меня в ногах, моля о том, чтобы я вошел в тебя!
– Нет!– мучительно собирая последнюю волю в кулак отрезала Влада, извиваясь под ним. –Ненавижу! Ненавижу!
Кариму ничего не стоило быстро схватить ее за ноги, с силой развести их и бесцеремонно припасть губами к ее лону. Он действовал умеючи и страстно. Тело Влады ответило на знакомую, искусную манипуляцию электрическими импульсами, она дрожала и извивалась, желая побыстрее избавиться от этих сладостных мук, уверенно ведущих ее к поражению. Он же с силой сжимал ее бедра, не давая возможности вырваться из его захвата.
–Помогите, Боже,– стонала Влада,
– Васель, Васель,– шептали ее губы. Карим не унимался, еще отчаяннее вылизывая ее, пока не почувствовал, что она размякла. Внизу живота Влады стал собираться огромный горячий шар, по телу побежала судорога, мышцы напряглись, ожидая спасительного высвобождения.
– Карим,– с хрипом простонала она, сжимая руками простынь. Он стремительно оторвался от нее и тут же его язык сменил его член, быстро и глубоко ворвавшийся в ее тело. Он почувствовал, как ее стенки сильно ритмично сжимают его и по телу мужчины побежал легкий озноб. Влада кончала, кончала с его именем на устах… Он добился триумфа.
–Карим,– снова прошептала она с силой сжав его плечи.
Он всматривался в ее глаза и видел, как они увлажняются от проступающих капелек слез, превращаются в два янтарных озера. Ее тело расслабилось, словно оторвавшаяся от гитары струна. Она обмякла и откинула голову назад.
Торжествующий мужчина глубоко вздохнул, перевел дыхание, но его насыщение было еще далеко. Он смотрел на нее, как волк на овечку. Сейчас он сполна насладится ее телом, ее губами, ее дыханием, ее волосами, своим отражением в блеске ее глаз. Он хотел ее всю и получил. Она стала глиной в его руках.
–Воды,– прошептала Влада в полузабытии, покрываясь изморосью пота. Он взял бутылку и подставил ее горлышко ко рту Влады. Девушка жадно припала к ней. Карим смотрел на ее губы, жадно поглощающие влагу и представил, как они обхватывают его плоть. И без того стоячий член запульсировал с новой силой. Пускай не сегодня, но скоро она сделает для него и это, теперь он знал точно. Он опустился рядом с девушкой на локоть и стал нежно ласкать руками и языком ее соски. То сжимая, то нежно покрывая их поцелуями. Он ждал, когда пламя охватит ее снова и долго ожидать не пришлось. Уже через минуту девушка выгнула спину, отвечая на его манипуляции. Она провела рукой по его затылку, так нежно и призывно, что он невольно застонал.
Карим никогда не испытывал такого счастья…Счастья любить, а главное– быть любимым. И пусть все это было иллюзией, но он все же хотел верить что ее объятия и стоны– все это для него и из– за него. Когда желание стало нестерпимым, он снова раздвинул своими бедрами ее ноги и вошел в нее. На этот раз более сдержанно и медленно, растягивая ее, стараясь запомнить ощущение сладостной тесноты ее тела. Он ловил момент, ловил каждый ее стон, вдох и выдох. Он купался в ее запахе, поглощал ее ауру.
– Я люблю тебя, Влада, я люблю тебя так, как не любил никого,– прошептал он ей на ухо, ускоряя темп. Его дыхание участилось, теперь он кричал в полную мощь, не в силах сдержать свое удовольствие. Он хотел ее всю, хотел каждую ее клеточку. И вот, волна наслаждения накрыла и его. Кариму на секунду показалось, что его сердце остановилось. Он вспомнил слова своего друга много лет назад. «Я заляме (чувак), когда ты в первый раз в жизни испытаешь оргазм с любимой женщиной, это станет твоим главным наркотиком. Оргазм– маленькая смерть, когда человек может увидеть Бога. Оргазм– когда ты становишься ближе к звездам. Оргазм– это и есть начало и конец.» – Как ты был прав, Васель. Я испытываю это, здесь и сейчас. С твоей женщиной… Нет. Не твоей. Моей…
Глава 30
– Влада, Влада– шептал Карим обжигающим дыханием на ухо Владе. Девушка выгнулась ему навстречу и задрожала. Карим блаженно улыбнулся прижимая ее к себе, поняв, что она как и он, достигла кульминации. Он не спешил покидать ее лона, словно представляя, как они становятся единым целым. Влада была слабой и пластичной, настолько, что он даже испугался, все ли с ней в порядке. Он, наконец, отстранил ее от себя и легонько тряхнул за плечи– она действительно была в полусознательном состоянии. Карим быстро поднес к ней бутылку с водой, к которой она с жадностью тут же припала губами. За опьянением всегда следует обезвоживание, да еще и этот сумасшедший марафон их соитий полностью ее измотал… Мужчина бережно положил ее голову на кровать, смочил водой край простыни и протер ее мокрое лицо. Она была так прекрасна, когда не злилась и не сопротивлялась. Ее глаза открылись. На минутку ему показалось, то ее взгляд какой– то странный– одурманенный, стеклянный, но когда она провела ладонью по его лицу, дурные мысли и сомнения снова отступили.
Он снова хотел ее, снова мечтал погрузиться в нее.
– Я не могу насытиться тобой, не могу оставить тебя в покое,– страстным шепотом обжог он ее снова, тут же покрывая шею поцелуями,– ты околдовала меня, моя балерина.
Он терзал ее до утра. Брал сзади, лежа, сидя, не считая, сколько раз, не задумываясь о том, что его звериные стоны слышит весь дом. Ему было плевать, что происходит снаружи, пусть весь этот мир обрушится на них, лишь бы ему дали, наконец, утолить свой голод по ней… Когда сил не осталось, он блаженно откинулся на влажные простыни, все еще не размыкая объятий, не отпуская ее. Его тело трясло от бесконечных волн удовольствия, испытанного не раз этой ночью. Она была прекрасна. Она была создана для него. Она стоила всего того, что он имел и чем рисковал из– за нее…
Влада глубоко спала. Усталость дала о себе знать. Он решил тоже немного прикорнуть перед тем, как посмотрит в глаза новому дню, и когда сон его почти забрал в свои объятия, почувствовал отчаянное сопротивление девушки…
– Пусти меня!– закричала она истошно, отталкивая его, прижимая острые коленки к груди и забиваясь в другой угол кровати…
– Что ты наделал… Что мы наделали…– шептали ее губы…
***
– Теперь ты моя, Влада… Теперь все изменится, все изменится,– шептал он самозабвенно ей на ухо, прижимая к себе, гладя по волосам вырывающуюся девушку.
Она отстранилась, собрав все силы в кулак, твердо посмотрев ему в глаза.
– Не твоя, Карим, не твоя…
Его глаза светились какой– то неестественной одержимостью.