Не слишком многословный этот парень, хмурый, недовольный, но все же и кивнул, и пошел к машине.
Водитель он был крутой, тут не поспоришь, курсы экстремального вождения ему не даром дались. Машина, под его руками пела, а не ехала. Это был его единственный плюс.
Замкнутые люди непредсказуемы. Люди замкнутые, и при этом, вечно недовольные, опасны вдвойне, а, если учесть, что Гавр одиночка по жизни, из детдома, после армии и до сих пор к его годам не обзавелся какими-то дружескими связями…,в общем, она будет за ним приглядывать, тем более, что он будет у нее под носом теперь, постоянно.
Нажала кнопку на рации и вышла в общий эфир.
«Первый, прием! Как слышно?»
«Второй, прием! Слышно нормально. Готовы?»
«Стартуем, так что можешь начинать все настраивать.»
«Васек, ты где такую красоту взял?»
Послышались смешки, замаскированные под кашель, никто под горячую руку этому бугаю попасть не хотел, Дима и сама едва от смеха сдержалась, когда это безобразие увидела.
Как-то она упустила момент, сколько его сыну лет, но видимо, не сильно много, раз такие шапки своему папке отдает.
Голубенькая. Такой нежный-нежный оттенок, теплая шерсть и яркий помпон на макушке.
«Махмедыч, завидуй молча!»
Снова послышались смешки, на лицах у бывалых вояк засияли искренние улыбки.
— Все ребятки, погнали!
Сегодня утром Ромашка и первая смена вышли на пробежку, а заодно помогли расставить камеры по периметру и датчики движения в лесу.
Перед ней и остальными сейчас стояла другая задача. Помочь Ромке все это дело правильно настроить, чтоб каждый раз не реагировать на проскочившую по дереву белку с орешком, зажатым между зубами.
Все разбежались по заданному маршруту: туда — по прямой, если возможно, а обратно петлять, как только в голову взбредет.
Она давно так не бегала. Чтобы одна, в лесу и в снегу.
Эта тишина предзакатная, мороз пощипывает щеки, нос и коленки, и снег под ногами хрустит, заводя свою особую песню.
Сердце стучало равномерно, дыхание не сбивалось. Все это давно отточено. Заучено. Ее тело знает, что делать. Ноги сами бегут, руки сами двигают и кажется, что и сердце само по себе стучит, разгоняя кровь по телу.
Иногда хотелось, чтобы само. Перестать ощущать себя живой. Чтоб чистый автоматизм и никаких эмоций, ощущений, лишних мыслей.
Но она человек, к сожалению. Она так и не научилась не чувствовать…, а очень бы хотелось.
Тоска. Черная, беспросветная, обжигающая была в душе. В голове.
Заполнила все ее существо. И клубилась там. Множилась. Росла. Пожирала, как та черная дыра все, что видела на своем пути.
И где-то, в подсознании, была мысль: «Вернись домой! Вернись домой…, тебя там ждут, тебя там примут. И не надо будет больше никого ловить, ни за кем гоняться. Остановись и вернись!»
Дима от этой мысли отмахивалась. Становилась глухой к голосу разума, который говорил почему-то немного хриплым, но приятным мужским баритоном.
Она не может вернуться. Ей нельзя отступать сейчас. Она подобралась слишком близко к концу той сложной комбинации, автором которой не являлась она сама. Теперь уже поздно отступать, иначе Дима потеряет даже то, чего не имеет.
И как бы сердце не рвалось, как бы самой не хотелось сейчас сесть на самолет и улететь, — нельзя. И этот голос в голове может дальше звать, просить, приказывать. Она его не послушает больше. Не поддастся на уговоры и останется глуха к аргументам.
Два года назад она пришла в себя, в больнице. С переломанными руками, ногами, ребрами. Про тупые травмы живота и разорванную селезенку лучше вообще промолчать. Но она пришла в себя и даже говорить не могла от боли во всем теле. Только глазами глупо хлопала и вращала по сторонам, искала что-то или кого-то.
И уже тогда, валяясь на больничной койке закралась мысль, что все…, все события в ее жизни, которые привели ее в тот злополучный день, не были случайными, а продуманными какой-то мерзкой сволочью, которая пытается сжить со свету всю ее семью.
С первого взгляда может показаться, что у нее началась паранойя, и уж она была бы просто счастлива, если бы это было на самом деле так. Тогда можно было б успокоиться и прекратить вглядываться в каждого человека в своем окружении, выискивая хитроумного врага.
Но это была не паранойя, это была реальность. Ее жизнь. Которую кто-то медленно и уверенно уничтожал, шаг за шагом.
В двадцать, Дима прекратила искать своего брата и отца. Отчаялась. Опустила руки. У нее было пару зацепок, но все они вели в тупик. Никто, спустя такое количество лет, не мог узнать ни Руслана, ни ее отца. У нее, конечно, оставалась надежда, но она постепенно угасла.
Потом завертелись непонятки с Сургутом, попытка его убийства, к счастью, неудачная, и у нее сорвало башню от осознания, что она могла и его потерять безвозвратно.
Бурный роман. Чувства, за которыми никого не видишь, кроме него. Только он. Везде. Во всем.
И неминуемая катастрофа, отобравшая все, что было, и то, чего не случилось.
Дима только в больнице смогла все проанализировать до конца. Сопоставить каждое слово и каждое движение тех мразей.
Садистское наслаждение читалось у той падали в глазах. Это наслаждение и боль ей в кошмарах снились.
Этим людям дали гарантии: они могут делать все, что им хочется с ней, а им за это ничего не будет.
Дураки, поверили. Зря.
Она теперь тоже умеет, пытками развязать язык, так, что человек начнет каяться даже в том, чего не делал никогда, лишь бы она прекратила и сделала все быстро.
Легче, правда, не стало, и удовольствия она не получила, даже капельки удовлетворения не вышло найти в душе.
Ни-че-го.
Пусто там стало.
Тоска только пожирала. Или, лучше сказать, сжирала ее заживо.
Тоска по дому.
Вопрос только: где он теперь, — ее дом?
«Второй, прием! Как слышишь меня?»
«Первый, приём! Нормально слышу. Что такое?»
«Ты далеко забежала, Дим, можешь обратно возвращаться.»
«Поняла! Бегу.»
И побежала в обратном направлении.
Тишина хвойного леса. Мороз. Снег скрипит под ногами.
Как же ей хочется домой…
Глава 5 Часть 2
— Ну, что? Все сделал?
Она зашла в сторожку, расположенную на территории резиденции, там теперь оборудовали все по высшему разряду, агенты 007 умерли бы от зависти, ага.
Несколько больших экранов стоят на специальных столбах. На экранах, в режиме реального времени, отображаются разные сектора территории самого дома, а также еще часть леса, и попеременно мигают датчики движения.
— Калибровку закончил, теперь и мышь не проскочит.
— Отлично-отлично, Ром. Новости какие-то есть?
— Доставили твой «привет» от Марата.
— Да? — она удивленно выгнула бровь, — Быстро.
— Он сам лично привез.
Дима, уже стоявшая возле двери, застыла на месте, резко повернулась к Роме и процедила, едва сдерживая свой гнев.
— Очень надеюсь, что его обыскали!
— Дим…
Она не стала его дослушивать, побежала к дому, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет.
Ромка удивленно посмотрел, убежавшей вслед.
Вот чудная она стала, совсем крыша поехала.
Ну и что, что Марат сам привез? Так приехал же выразить свое почтение хозяину дома и поздороваться с давней знакомой.
А потом и сам Ромка застыл.
Бл*дь!
Права Дима, когда говорит, что он сам еще большой наивный ребенок. Проворонил, забыл, как они познакомились все.
Марат — отличный стрелок, глаз «орлиный».
Рома подорвался с места и побежал в дом.
Парни в сторожке, наблюдавшие эту сцену, только у виска покрутили и уставились на огромные экраны.
Они как-то не ожидали такого размаха, но раз угроза есть, и на одной территории собрались спецы экстра-класса, значит, то ли еще будет, и как бы им самим остаться при работе.
Димитрия только с виду маленькая и хрупкая, — кулаки у нее из титана отлиты, не иначе.
В дом входила спокойно и собрано.