Тогда как она…

Сара не отдавалась полностью своему делу, потому что находила его скучным, а ведь ее работодатели заслуживали лучшего. И она не отдавала всю себя в отношениях. Она всегда ждала, что кто-то начнет указывать ей на ее недостатки. Если такого не случалось, Сара сама начинала распинать себя, как всегда сопровождая самоуничижение различными шуточками. Внутренний конфликт рос все больше, и она никак не могла разрешить его.

В девятнадцать лет она отказалась от своей мечты и с тех пор никогда не чувствовала себя целостной. Но вместе с тем Сара никогда не осмеливалась вернуться к ней.

Потому что ей не хватало смелости.

Когда она решила довольствоваться малым и оставаться в роли неудачницы?

– Я хочу стать для нашего ребенка самым лучшим отцом и самым лучшим примером. – Сталь в его голосе пронизывала ее сердце насквозь. – И я так же хочу быть счастливым. И показать своим детям, что они тоже могут быть счастливыми. А ты, Сара… Мне кажется, ты боишься быть счастливой.

– Я хочу вернуться во дворец, – сдавленно прошептала она, не в силах выносить сковавшую ее боль.

Не глядя на нее, Маджед приказал возвращаться обратно. Они не проронили ни одного слова, пока не добрались до дворца.

– Спокойной ночи, – бросил Маджед.

Ей сдавило горло, и она не смогла пожелать ему того же. Хотя он удалился так быстро, что в любом случае не услышал бы ее слов.


С тяжелым сердцем Сара вошла в свои покои и увидела там одного из помощников Рашида.

– Шейх Рашид со слов шейхи сделал заключение, что у вас есть желание ознакомиться с дворцовым протоколом и обязанностями шейхи.

– Эм… – Сара испуганно посмотрела на папку, которую держал стоявший перед ней человек. Она была такой толстенной!

– Пожалуйста, поблагодарите его величество от меня. Это очень любезно с его стороны.

Помощник шейха поклонился и исчез за дверью.

Сара взяла папку и села за стол. В ее ушах до сих пор звенели обвинения Маджеда.

Когда она начала читать, ее плечи поникли еще больше.


Сара не видела Маджеда следующие два дня. Наверное, он придумывал способ, как вежливо забрать назад свое предложение руки и сердца.

Тогда как его мать объявила себе выходные и ни на шаг не отходила от Сары вместе с другими женщинами, которые пожелали присоединиться к их компании. Они побудили ее сесть за машинку и научить их некоторым техникам, которые вызывали у них восторг.

Сара с радостью пошла им навстречу, хотя укоры Маджеда о том, что она боялась быть счастливой, постоянно звенели в ее голове. Шитье одежды, сумочек, наволочек и других вещей действительно делало ее счастливой. Так почему она так решительно отказывала себе в этом удовольствии?

– Сара, можно тебя на два слова?

Она подскочила от неожиданности и чуть не пристрочила свой палец к тунике, которую шила для Аиши.

– Извини, я не хотел напугать тебя.

Он не выглядел недовольным… Если честно, Сара не смогла прочитать выражение его лица. Но она догадывалась, о чем он хотел поговорить, и ей стало горько на душе.

Так будет лучше.

Конечно, но все же…

Они вышли в затененный дворик, где тихо журчал фонтан.

Сара натянуто рассмеялась.

– Маджед, ты выбрал приятное место для неприятных новостей.

– О каких новостях ты говоришь?

– Полагаю, после нашего разговора на реке ты пришел, чтобы забрать назад свое предложение руки и сердца.

Он подвел ее к лавочке, застеленной яркими шелковыми подушками.

– Дорогая моя, ты очень ошибаешься.

У Сары задрожали коленки, когда она услышала, как он к ней обращается. Она сделала шаг в сторону, но Маджед поймал ее за руку.

– Эта новость была бы для тебя неприятной?

Она не успела придумать ответ, как он поднес ее руку к своим губам и поцеловал ее запястье. Она едва сдержалась, чтобы не ахнуть, когда он провел зубами по ее коже.

– Сара Коллинз, я полон решимости жениться на тебе. Окончательное решение остается за тобой. Если ты ответишь отказом, мне будет очень больно.

Она высвободила свою руку. Ее отказ нанесет удар по его самолюбию, но не заденет его сердце.

– Дорогая моя, я пришел, чтобы извиниться.

Извиниться!

– За то, что наговорил тебе в тот вечер. Я был не прав. И мне стыдно вспоминать об этом. Я не имел права осуждать тебя. Я вырос, не зная ни в чем отказа. Мои родители поддерживали меня во всех моих начинаниях. Мы с тобой росли в разных условиях… – Он покачал головой. – Я не имел права называть тебя трусихой.

Он сел, облокотившись на колени, и обхватил голову руками, а потом пробормотал на арабском что-то похожее на ругательство.

Сара присела рядышком и тронула его за руку. Ее пальцы тут же ощутили исходившее от него тепло, и она поспешно убрала руку.

– Маджед, ты осуждал меня по делу. Я тогда не хотела признавать это, но…

– Нет! – вскинулся он. – Ты не трусиха. Тебе всего лишь не хватает уверенности. Вот что меня злит. Не ты сама, но обстоятельства твоей жизни, которые украли у тебя веру в право добиваться осуществления своей мечты. Что помешало тебе разглядеть свои таланты и гордиться ими.

Ее тронуло выражение сожаления на его лице.

– Прости, что набросился на тебя тогда. Я…

– Маджед, не надо. Хватит убиваться по этому поводу. Я принимаю твои извинения. А еще я признаю тот факт, что в твоих словах была правда. Даже если она пришлась мне не по душе.

– Но ты не виновата в том, что потерпела неудачу, – взял ее за руку Маджед. – Просто до сегодняшнего дня рядом с тобой не было человека, который поддержал бы тебя.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я пригласил настоящего профессионала, чтобы он оценил вещи, которые ты сшила для моей матери и остальных женщин. Он сейчас с ними.

– Что ты сделал? – С громко бьющимся сердцем Сара вскочила с лавочки.

Она только-только заново открыла для себя любовь к рукоделию и не хотела, чтобы чье-то замечание о ее бесталанности лишило ее этой радости.

– Ты злишься на меня?

– Спрятаться за злостью было бы легче, чем посмотреть правде в глаза.

Она развернулась, но Маджед схватил ее за руку и притянул к себе, и она оказалась у него на коленях. Ее обнимали его теплые руки, а его теплые губы находились всего в нескольких сантиметрах от ее собственных… Они были такими чувственными, такими соблазнительными.

– Дорогая моя, мне доставляет огромное удовольствие обнимать тебя. И я в любую секунду могу потерять голову. Но это было бы непростительно.

Она бы простила его!

Маджед медленно провел пальцем по линии ее подбородка, и она почувствовала, как закипает ее кровь.

– Ты боишься, что твою работу раскритикуют слабой похвалой.

Сара молча кивнула.

– Я не знаю, что скажет наш мастер. Он пообещал быть честным, вот и все. Но знай, мое мнение о тебе останется неизменным. Я буду по-прежнему восхищаться тобой, несмотря на его оценку твоих способностей. Буду наслаждаться твоей компанией и твоим чувством юмора. И не изменю мнение насчет того, какая ты умная, добрая и щедрая.

Она чуть выпрямилась, и ее глаза оказались на уровне его глаз. Маджед задержал взгляд на ее губах, а затем тяжело сглотнул. Сара увидела, сколько усилий он прилагал, чтобы держать себя в руках, и ее наполнило чувство триумфа.

– Если ты согласишься стать моей женой, я с большим удовольствием буду ждать нашей брачной ночи.

– Ты бы заставил меня ждать так долго?

– Таковы здешние традиции. Но в отложенном вознаграждении есть свое удовольствие.

Он наклонился и легонько куснул ее за мочку уха. Сару охватило безудержное желание, и ей захотелось прижаться к Маджеду, возбудить его, заставить потерять контроль над собой. Если она сделает это… Вдруг перед ее глазами возникла пухлая папка, которую прислал ей Рашид. Сара подавила вздох, положила руку на грудь Маджеда и оттолкнула его. Под ее ладонью его сердце билось так же быстро, как и ее собственное.

– Мы играем в опасные игры, – пробормотал он и мягко поставил ее на ноги. – Пойдем послушаем, что скажет нам наш мастер.

Нам. Наш. Чувство единства придало ей уверенности, и она, распрямив плечи, последовала за Маджедом.

Как только они вошли в гостиную, к ним бросился пожилой мужчина с лучезарной улыбкой на лице.

– Ваше высочество, шейх Маджед, где этот талант, который вы обнаружили? Как его имя? Если он пожелает, я немедленно возьму его в свои ученики.