На краю рощи Бэнкрофт придержал коня. Хотя и казалось, что после его визита к Дирхерсту прошло лишь несколько часов, по луне на небе он прикинул, что сейчас не позднее девяти вечера. Он объехал усадьбу кругом и оказался позади дома. Вокруг никого не было. Похоже, они решили, что он мертв. Ну что ж, очень скоро они убедятся, как сильно заблуждались.
Сквозь задернутые шторы одного из окон второго этажа сочился свет. Лис ему рассказывала, что здесь, как и в Фортон-Холле, западное крыло дома было хозяйским, а восточное, где и была зажжена лампа, предназначалось для гостей. Оставался пусть ничтожный, но шанс, что Фелисити предложено остановиться именно в этой спальне. Рейф подвел Аристотеля совсем близко к дому, взобрался ему на спину и встал на седло, здоровой рукой упираясь в стену. Затем, воспользовавшись водосточной трубой, вскарабкался до ближайшего окна. Разумеется, оно оказалось заперто.
Выругавшись про себя, он поднялся чуть выше, еще раз наклонился и изо всех сил ударил сапогом по оконной раме. Нога соскользнула, и в вечерней тишине разнесся оглушительный звон разбитого стекла. Рейф замер и долгие, нестерпимо медленно тянувшиеся минуты ожидал, что кто-нибудь выйдет на шум. К счастью, никто не вышел. Ни из дома, ни со стороны парадного подъезда, ни со двора не донеслось ни звука. Рейф осторожно спустился на землю, шепотом чертыхаясь — при каждом неудачном движении рана нестерпимо болела.
Передохнув, он снова поднялся по водосточной трубе и на сей раз, вытянувшись разве что не в струнку по карнизу, сумел дотянуться до окна, просунуть руку через разбитое стекло и поднять шпингалет. Рама распахнулась. Оттолкнувшись от трубы, он полувпрыгнул, полуввалился в комнату.
— Черт! — прошипел он, садясь на полу и хватаясь рукой за свое многострадальное плечо. Прислонился спиной к стене и закрыл глаза, стремясь поскорее отдышаться.
Шуму он наделал чертовски много, так что времени на поиски Фелисити почти не оставалось. Сморщившись, Рейф поднялся на ноги. Проверил револьвер и крадучись подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Там царил полумрак и опять никого из прислуги. Он счел это безумным везением, а разобраться, что к чему, решил потом.
Соседняя дверь оказалась не заперта, и Рейфа охватила тревожная, нервическая дрожь. Если Фелисити внутри, то странно, что Дирхерст позволил себе оставить дверь открытой и без охраны. Осторожно он приоткрыл створку и сунул голову внутрь.
Посередине комнаты на стуле сидела Мэй. Руки и ноги девочки были надежно прикручены непомерно толстыми веревками к спинке и ножкам. Когда она увидела Рейфа, по ее щеке поползла слезинка, пока не впиталась в шарф, которым был накрепко завязан рот.
— Клянусь преисподней! — пробормотал Рейф, закрывая за собой дверь и бросаясь к Мэй. Он быстро развязал шарф и сдернул с лица девочки. — Тебе ничего не сделали плохого, малыш? — шепотом спросил он и ласково погладил ее по щеке.
— Нет, — дрожащим шепотом ответила она. — Я хочу домой.
Он погладил ее по голове и занялся веревками.
— Сейчас, маленькая, сейчас, — бормотал он, дергая тугие узлы с такой яростью, будто перед ним был сам Дирхерст. Великий Боже, это же его семья! Так с ними еще не обращались. Ни разу и никто.
Как только Рейф развязал последний узел, Мэй вскочила на ноги, обвила его руками за шею и изо всех прижалась к нему.
— Я знала, всегда знала, что ты нас не бросишь!
Она задела его раненое плечо, и Рейф сморщился от боли, но лишь крепче прижал девочку к себе.
— Как же я вас брошу? — пробормотал он, и в глазах почему-то защипало. Он слегка отстранил Мэй от себя. — Теперь вот что — побудешь в соседней комнате, пока я поищу твою сестру. Не испугаешься?
Мэй широко раскрыла глаза:
— Фелисити тоже здесь?! Думаю, да, — кивнул он. — Ты ее не видела?
— Нет. Рейф, надо ее спасти, прямо сейчас! По-моему, граф Дирхерст все еще хочет на ней жениться. Тогда она не сможет выйти за тебя замуж!
— Можешь не волноваться, малыш. — Стараясь сохранить серьезное выражение лица, ответил Рейф. — Если твоя сестра и выйдет замуж, то только за меня.
— Отлично!
— Не знаешь, Дирхерсту кто-нибудь помогает?
— Я насчитала пять лакеев! Один из них ужасно гадкий, он меня сюда за волосы приволок.
Так. В лучшем случае один против пяти… Слишком много народу для открытых и прямых действий. Впрочем, тем лучше. Бэнкрофт знал уйму способов справиться с численно превосходящим противником.
— Очень хорошо. Давай-ка мы для начала тебя спрячем.
— А я могу тебе помочь, — возразила заметно приободрившаяся Мэй. — Я знаю способ номер двадцать восемь.
— Подержим его пока в резерве. Теперь, дорогая, сиди тихо, как мышка. Мне надо немного разведать местность.
Рейф свернул веревку — позже она могла пригодиться, — отвел Мэй в соседнюю комнату и спрятал в углу за платяным шкафом. После этого бесшумно выскользнул в коридор и застыл на месте. Номер двадцать восемь, о котором упомянула Мэй, подал ему неплохую идею и вдобавок прекрасную возможность для Мэй внести свою лепту в спасение обеих сестер. Пришла пора еще немного пошуметь.
Фелисити вяло ковыряла вилкой в стоявшей перед ней тарелке. После случившегося кусок не лез в горло. Напротив, у Дирхерста, судя по всему, аппетит ничуть не пострадал. Вид знакомой с детства физиономии Джеймса с набитым ртом ничего, кроме тошноты, у нее не вызывал. Она всегда считала графа малость занудливым и порой излишне высокомерным, но ей и в голову не приходило, что Дирхерст окажется таким чудовищем. Он преспокойно наслаждался изысканным ужином чуть ли не сразу после того, как совершил убийство ни в чем не повинного человека, похитил малолетнего ребенка и одному Богу известно, что еще натворил. А если к этому добавить их разговор, то с этим человеком она не могла позволить себе ни малейшего риска.
— Вы плохо кушаете, — заметил он, бросив в ее сторону мимолетный взгляд.
— Да, сейчас у меня нет аппетита.
— Что ж, — легко согласился он и с видимым удовольствием отправил в рот очередной кусок оленины. — Признаюсь, Фелисити, во всем случившемся виноваты только вы сами. Но не стоит из-за этого мучиться. Я вас обязательно прощу!
Фелисити старалась все внимание сосредоточить на своем собеседнике и хотя бы на время перестать балансировать на краю зияющей черной пропасти отчаяния. Бросаться туда еще не пришло время — пока она не будет уверена, что Мэй в полной безопасности.
— В чем же моя вина? — спросила девушка ровным голосом.
— Я столько раз просил вас уговорить Бэнкрофта продать поместье Фортон-Холл мне. Вы ничего не сделали, чтобы выполнить мои просьбы. Вот и пришлось его убить; выбора-то не было.
От этих слов у нее внутри все опять сжалось, как от удара.
— Но Фортон-Холл все равно не ваш. Теперь поместье перейдет к его брату или отцу.
Граф пренебрежительно покачал головой:
— Это не имеет никакого значения. Я все равно получу купчую на поместье. А вы о случившемся сегодня будете помалкивать ради вашего разлюбезного Фортон-Холла и особенно ради вашей разлюбезной Мэй, понятно?
— Вы безумны, милорд! Ведь поместье Дирхерст такое… красивое, — возразила Фелисити, хотя в душе возненавидела в нем каждую щепку, каждую ветку. — Зачем вам Фортон-Холл?
— Сдалась мне эта прогнившая лачуга! — возмутился граф и посмотрел на нее как на полную дуру. — Единственное, что мне нужно, — это купчая.
— Ради Бога, Джеймс, я не понимаю, зачем? — не выдержав, воскликнула Фелисити.
Дирхерст пристально на нее посмотрел.
— Потому что в купчую включено право собственности на поместье Дирхерст.
— Как вы сказали? — растерялась Фелисити.
— О, это долгая история. Мы можем поговорить об этом позже. Достаточно сказать, что еще немного — и все станет таким, каким должно было быть уже давно. Сейчас я предпочел бы обсудить наши свадебные планы. Само собой, никаких глупостей вроде оглашения в церкви. Я получу у викария лицензию на брак, и уже в четверг мы сможем пожениться…
— Я не выйду за вас замуж никогда! — отчеканила Фелисити.
Дирхерст не спеша пригубил портвейн.
— Нет, дорогая Фелисити, замуж за меня вы выйдете в любом случае. Иначе ваша сестра дорого заплатит за вашу глупость. — Граф стремительно наклонился через стол и схватил молодую женщину за руки, прежде чем та успела их отдернуть. — Я не позволю вам свидетельствовать против меня в суде! И мне, между прочим, нужен наследник!