... а потом с головой ныряла в отдых.
Несколько раз она с Марией выходила на шопинг, когда Кир соглашался остаться с сыном. Грек безумно любит Курчонка, но патологически боится. Что-то это напоминает...
Тем не менее, удалось посетить несколько аутлетов и местный рынок. Платьишки, бантики, платочки, всё это здорово, но Аня не гналась за новыми шмотками. Искала новое. Необычное. И находила.
Бутылочка испанского вина популярного производителя: пить её не станет, решила начать коллекционировать алкоголь. А почему бы и нет?
Сидр. Испания считается родиной сидра. Тоже в коллекцию. Но чтобы не выглядеть алкоголиком в глазах Марии, испанцев, и своих собственных, приобрела статуэтку быка. Куда ж без быка?
А потом увидела гитару...
Настоящая испанская гитара.
Глубокое, качественное звучание и боковые стенки выполнены из кипариса...
Дорогой сувенир и Аня бы не решилась, не будь Марии рядом.
− Бери, − строго сказала она. - Это мой подарок вам на свадьбу. Не возьмёшь - обижусь.
Аня не вправе отказывать хорошему человеку, добровольно решившему расстаться с круглой суммой, да и обижать не хотелось.
И уже вечером таскала гитару за струны, ну ладно, ласково перебирала, с замиранием сердца. Трепетно. Не всякий мужчина так ласкает, как Аня гитару.
Мария с Киром молча слушали, благодарили взглядом и долго ещё прибывали в некой прострации, словно невинная музыка что-то пробуждала в их душах, заставляя задуматься.
Полторы недели пролетели: отдых приелся. Безделье тоже. Хотелось погрузиться в работу, почувствовать себя полезной, нужной. Частью целого мира. Общества.
Аня уже собралась звонить супругу, отчитать его за халатность: как можно было бросить такого ценного сотрудника - жену по совместительству, как снова стала невольным свидетелем телефонного разговора.
− ... я знаю, что тебе невыносимо находится в моём доме, − голос Марии звучал, подобно стали. - Видеть чужое счастье - мучительно больно... Я не язвлю! Разве причина не в этом? Сначала я вышла замуж, потом родился Алекс, и от тебя и след простыл. Перестал появляться. Не сваливай на работу! - холодный голос, срывался на крик, и снова угасал.
Аня поежилась, ощущая, как пылают щеки.
− Слушай,... − мучительно тяжело выдохнула она. - Я терплю твои загоны только потому, что у меня выбора нет. Родственников не выбирают. Да, грублю! Имею право. Но Аня... Замечательная, самодостаточная женщина и у неё, кроме чувств, нет причин терпеть тебя. Поверь, ей не нужны ни твои деньги, ни твоё положение в обществе... Я вообще, если честно, мало представляю, что её привлекло в тебе, что удерживает. Но если ты не изменишь поведение, не переключишь рубильник в своей голове, однажды ты её потеряешь. Не так, как Адлер...
Дальше Аня не стала слушать.
Неловко.
А утром следующего дня сильно удивилась.
Она, как всегда, встречала рассвет попой к верху, рядом носились лабрадоры, разыгравшись. Солнышко только выглядывало из-за горизонта, ласково согревая.
Она не почувствовала приближение...
− И на мостик можешь? - раздался слегка насмешливый голос, заставить вздрогнуть.
Аня неловко повернулась и растянулась на песке. Собаки тут же подскочили, решив, что это игра. Вилли нежно потянул за волосы, Майки полез лизаться в лицо...
Аня, смеясь, свернулась клубком, пытаясь таким образом защититься.
− Вилли. Майки. Ко мне! Рядом, − строго произнёс Камень, и собаки тут же повиновались. - Вставай.
Аня подняла голову и увидела руку. А потом уже лицо супруга со странным выражением решительности и... то ли умиления, то ли нежности...
Аня вскочила сама и принялась отряхиваться.
− Как работа?
− Без тебя не очень, − хмыкнул он и подставил локоть, поманив лабрадоров за собой. - Послезавтра День рождения отеля «Анабель» в Мадриде, пять лет...
− И я, как твоя жена, должна там присутствовать? - без энтузиазма поинтересовалась Аня, испытывая противоречивые эмоции от внезапного появления Камня.
На душе неприятно щипало, будто электрические импульсы бегают, а сердце подозрительно замирало.
− Сколько радости в голосе, − усмехнулся Кирилл. - Там будет Адлер...
− А-а... − понятливо протянула Аня.
«Сам не в состоянии справится?», − но спрашивать не стала. Каждый преследует свои цели. Она - ребёнка. Он - защиту, избавление, спокойствие.
− Не хочу, − внезапно для самой себя произнесла она.
− Что? - супруг запнулся.
− Мерзни сам на вершине своих идеалов, а мне и тут хорошо. Правда, ну зачем я там? Среди этих снобов... А Лия... Ну разберись с ней или переспи, − улыбнулась и продолжила путь, наблюдая, как ноги утопают в песке.
− Подожди!.. - спохватился он.
Догнал. Развернул к себе, впившись в лицо тревожным взглядом.
− Ты моя жена, разве нет? Я не могу появиться на таком мероприятии один...
Аня понимала, что самым наглым образом отлынивает от своих прямых обязанностей, ведь они заключили договор, в котором чёрным по белому...
«Сопровождать на всех мероприятиях. Не спрашивать - зачем. Не задавать лишних вопросов...», − она помнит. На память не жалует, но...
− Нет, − ответила спокойно. - Мне будет скучно, − хотелось посмотреть, что Кравцов станет делать в такой ситуации. Уговаривать? Вряд ли. Шантажировать? Уже теплее...
Он плотно сжал челюсти и прищурился. После чего выдохнул, запустив пальцы в волосы. Взгляд выражал усталость.
− А давай заключим пари?
− Пари?! - ошеломлённо переспросила Аня. - Ты и я? Пари?
− Да, − усмехнулся он. Задорно.
Ямочки вдруг на щеках показались...
− Если тебе будет скучно, − проси, что хочешь. А если не будет, − я попрошу. И ты согласишься.
Аня недоумённо моргнула, но уверенно протянула руку.
− Пусть победить сильнейший, − менторским тоном произнесла она и сильно потрясла ладонь супруга. - Не хочешь чего-нибудь съесть? - непринуждённо спросила и пошла дальше.
− С удовольствием, − даже как-то радостно отозвался он. - Соскучился по твоей еде.
− Правда?
− Правда...
13.
Глава тринадцатая, в которой Кирилл раскрывается с другой стороны, и в принципе можно порадоваться за героев...
За несколько дней «до»...
Погрузившись в пучину работы, а организация грандиозного праздника, такое как День рождения одного из крупных филиалов, требует нешуточных сил и времени, Кирилл позабыл о причине своего бегства из дома сестры.
Возвращался в номер, который со дня основания отеля зарегистрирован за ним, с видом на площадь Пуэрто дель Сот, на кипящий жизнью Мадрид, он падал почти без чувств, иногда, забывая принять душ, и делал это только утром.
Вот утром, когда прохладные струи воды пробуждают тело и разум, просыпаются, притихшие было мысли и чувства.
Бежал...
От себя. От сестры. От Юзовой...
Не насовсем, но на время. Взял паузу, чтобы подумать.
Подумать, над тем, как быть дальше. Оказалось, прожить в одиночестве, отгородившись от мира, а потом оставить всё состояние сестре и племяннику, не так и просто. Более того, такое решение перестало казаться разумным. Да и перспектива... так себе.
Обстоятельства изменились.
В его жизнь бесцеремонно ворвалась Юзова, неся хаос, неурядицу, иронию и сарказм. Разрушения. А ведь они,... по сути, в одной лодке. Только Кирилл давно выкинул свои вёсла, плывя по течению, а его фиктивная жена отчаянно гребёт против. Против течения.
Вопреки...
... не жалея душевных сил, не боясь разочарования.
Как? Уже не раз за неделю задавался Кирилл этим вопросом, натирая тело мочалкой.
Ну, как ей удаётся... оставаться живой?
Кирилл ознакомился с медицинскими документами, что выслал отец на электронную почту. И ужаснулся...
Его «свинка» повлёкшая за собой последствия, ерунда по сравнению с тем, через что прошла Юзова. А она прошла.