Лина Мур - Небеса всё знают

– Флинт, ты не можешь уйти, – тихо произносит сестра.

– Могу. Я должен уйти…

– Что у тебя там? – Сипло спрашивает Скот.

– Дневники Джесс.

– Что? Дай их мне! Отдай их мне, Флинт! – Кричит Зои, отбрасывая от себя альбом.

– Нет. Они мои. Только мне она сказала, где её ключ к тайнам, и я передам их ей, – качая головой, отступаю назад к двери.

– Флинт, наша дочь умерла. Мы похоронили её пять дней назад, не лишай нас возможности прочесть последнее, что от неё осталось, – молит Скот.

– Это не для вас. Это моё, – отрезаю я.

– Брат, я понимаю, что ты скорбишь, но и мы тоже… пожалуйста, мы любили её, мы потеряли её. Прошу тебя… Флинт, прошу, – Зои плачет, но я лишь слышу оскорбительные слова в мой адрес.

– Я не любил? Я не потерял? – Повышаю голос, зло, смотря на эту чету, которая вместе. А я остался один!

– Конечно, ты любил Джесс. Мы все её любили, но мы её родители…

– Нет, вы ни черта не знаете о моих чувствах, – гадко смеюсь. – Я не любил её. Я люблю её и сейчас. Я люблю её так, как может мужчина любить женщину и даже не может. Я люблю её всем сердцем и душой, моя голова забита ею. Я спал с ней. Я целовал её. Я был её! Я был её мужчиной! А она моей единственной! Навечно моей! И эти дневники принадлежат мне! Только мне, потому что мы… она любила меня! Я не отдам вам то, что для меня ценнее, чем для вас! Вы есть друг у друга! А я потерял свою жизнь, которую подарил ей! Я потерял будущее, у вас же оно осталось! У меня никогда не будет того счастья, что у вас! Никогда, потому что моё сердце вы похоронили вместе с ней! Она моя!

Вылетаю из дома и с грохотом хлопаю дверью. Возможно, мои слова жестоки, но я не могу так больше. Я сказал это, признался, и мне плевать, что они скажут. Я не откажусь от своей любви. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Машина останавливается у склона, где бушуют волны океана. У того места, где я буду ближе всего к небесам.

Выбрасываю все дневники на землю и поджигаю их. Никто не узнает, что она чувствовала и на что пошла ради счастья других. Никто не назовёт её дурным словом, не позволю. Только я буду знать её тайны и отпущу их к ней. Они принадлежат нам обоим. Они наши. Наша любовь. Одна жизнь на двоих, как и сердце, пустое и жалкое в моей груди.

Опускаюсь на землю и кладу лист бумаги на рюкзак.

«Джасмин

Ты учила меня прощать, когда этого не хочешь. Ты учила меня отпускать, когда это утягивает назад. Ты учила меня жить, когда я не желал этого. Ты научила меня многому, а главное, любить тебя. Я скучаю по тебе и мне так плохо. Ты навсегда останешься для меня на первом месте, а пьедестал может быть только для одной. Прости меня, что не могу смириться с такой жизнью. Она не моя. Я встретил тебя ребёнком и пропал. Твои глаза заставили меня жениться во второй и третий раз, потому что я мечтал о них. Твой аромат преследовал меня даже во снах, и я снова совершил глупость. Я испугался своих чувств, которые зарождались в моём сердце. Не понимаю, как такое возможно, но даже отсутствуя, я влюблялся в тебя сильнее. Я не помню снов, но уверен, что ты была там. С тобой я был человеком, а без тебя обычное существо, которое не умеет жить. Я многое упустил, но мне удалось полностью осознать, что ближе тебя никого не будет.

Я не считаю, что ты верно поступила, отказавшись от возможности быть со мной. Поэтому я сам найду тебя. Нельзя ждать, потому что теперь я знаю, как ценно время. Не уходи, задержись ещё на несколько мгновений и встреть меня. Я люблю тебя, и моё сердце рвётся к небесам за тобой. Прости, но без тебя я не желаю жить. Прости меня, но я слишком люблю тебя, чтобы отпустить. Никогда».

Разжимаю руку, и моё письмо взмывает вверх, смешиваясь с пеплом от воспоминаний. Теперь я готов узнать всё, что она хотела мне показать. Я не боюсь. Я всего лишь люблю навсегда.

Подхожу к обрыву и поворачиваюсь спиной.

– Жди меня, – шепчу, отклоняясь назад, и чувство невесомости поглощает моё тело и разум. Небеса с ясным солнцем улыбаются моему решению на долю секунды, пока ледяной поток не закрывает обзор. Удар от прикосновения с водой вырывает из моего тела боль и скорбь, растворяя в тёмной пучине. Стук сердца оглушает меня. И мне хорошо. Наконец-то я обрету свою дорогу.

Распахиваю глаза и подскакиваю на постели от громких ударов. Тело сотрясает мелкая дрожь, пот скатывается по виску, а голова буквально разрывается от боли. Потираю переносицу, чтобы вспомнить, что произошло, где я. Вроде бы моя квартира, вещи разбросаны по полу, и жуткая сухость во рту. Стук продолжается, сопровождаясь звонком в дверь.

Сползаю с кровати и обматываюсь полотенцем, лежащим на пути. Всё так ярко. Какой сегодня день? Ни черта не помню, кроме того, что мне так хреново не было за последнее время никогда.

Распахиваю дверь и удивлённо приподнимаю брови.

– Зои? – Хрипло произношу, встречаясь взглядом с улыбающейся сестрой.

– Привет. Сюрприз, я прилетела на твою свадьбу.

– О, не кричи. Башка развалится сейчас, – стону и пропускаю её в квартиру.

Точно. Гейл. Свадьба. Мальчишник, сумасшедший мальчишник.

– Я даже не удивлена этому. Развлекался перед браком, – смеётся сестра и проходит в квартиру.

– Хоть перед вторым в этом себе не отказал, – хмыкаю я и замираю, пока она рассматривает мой новый пентхаус. Ощущение того, что я это уже говорил, приводит меня в недоумение.

– Ты и перед первым в этом себя не ограничивал, – усмехается сестра, а я хмурюсь. Я знал, что она это скажет.

– Ты чего, Флинт? Не рад меня видеть? – Зои ловит мой озадаченный взгляд.

– Рад, просто… не понимаю. Я, наверное, перепил, – мотаю головой и направляюсь на кухню, чтобы найти обезболивающее.

– Чего не понимаешь? Зачем женишься? Так я этого тоже не понимаю, открою секрет, – она идёт за мной, но пропускаю её слова мимо ушей.

– Нет, закроем тему о моём браке. Я не понимаю другого. Я уже слышал фразу про первый брак. Странно, – наливаю себе бокал воды и запиваю таблетки.

– Приснилось, вроде эффекта дежавю. Пить меньше, действительно, надо.

– А где остальные? Джесс, Скот, Карвер? – Интересуюсь я, вспоминая мою конфетку, перед которой стыдно появиться, ведь я так и не приехал на её выступление. Чёртова Коллин. Если бы не она со своими развлечениями, то у меня бы получилось. Я даже билет практически купил.

– Они дома. У Скота много дел в мастерской. Карвер ещё мал для таких мероприятий, а Джесс, – Зои делает паузу, привлекая моё внимание.

– Что с ней?

– Ведёт себя странно. Мы ругаемся очень часто, она сбегает из дома. Мальчики, вечеринки, буквально ходячая бомба, замедленного действия. Она хотела лететь со мной, но мы запретили.

– Почему? И я бы никогда не подумал, что конфетка будет кричать на вас, – недоверчиво приподнимаю брови.

– А она это делает. Ох, Флинт, я побоялась вести её сюда, она очень обижена на тебя. Не нужны тебе эти проблемы. Лучше расскажи о Гейл. На приглашении вы очень гармонично смотритесь, – она переводит тему, но моё сердце… там что-то происходит неприятное. И я хочу узнать больше о Джесс. Не поверю, что моя принцесса, пахнущая так вкусно, может быть злыдней. Но Зои засыпает меня вопросами, не позволяя даже развить мысль. Я углубляюсь в рассказ о нашем знакомстве, о моей будущей жене, пока переодеваюсь во фрак.

Хоть и легко болтать с сестрой, словно не было между нами ссоры из-за Коллин и её правоты, не существовала пропасть, которая с каждым годом только увеличивается, но всё же, я и она чувствуем себя не в своей тарелке. Странно так, я не думал о ней, не вспоминал, полностью погрузившись в свой мир, укреплял позиции, открыл свой бизнес и развиваю его. Квартира, подаренная родителями, уже продана. И это стало символичным отказом от семьи. Я не желаю возвращаться обратно, потому что до сих пор чувствую вину за их смерть. Но думать об этом в день своей свадьбы на великолепной и идеальной девушке не должен.

Да, возможно, Зои сейчас не по себе оказаться среди сливок общества в большой церкви, где состоится бракосочетание. И я веду себя безобразно, бросив её, и полностью втянувшись в разговоры со своими друзьями, будущим тестем и в смех, сопровождающий воспоминания о мальчишнике. Но всё же, слабые мысли о Джесс блуждают в голове и снова ощущение, что я уже был здесь, видел огромное количество роз нежных оттенков, которыми украшен проход, принимал поздравления, слышал шутки и, кажется, я с ума схожу. Такого ведь не может быть.