Бобби Смит - Небеса

Уин подумал, что попал в некое пространство полутонов. Если в вашей жизни преимущественно черный или белый цвет, то вы вряд ли попадете сюда, а уж если попадете, то вам придется нелегко. Сейчас он уже не может сказать Алекс правду — рухнет надежда найти венец. Оставалось только надеяться, что в монастыре все-таки нет двухместных спален и кроватей для женатых пар.

Алекс проследовала обратно в здание в поисках матери игуменьи. Она постучала к ней в комнату и, дождавшись приглашения войти, прошла внутрь.

— Можно поговорить с вами, матушка?

— Конечно, миссис Маккитрик. Присаживайтесь.

— Спасибо, только, пожалуйста, зовите меня Алекс.

Она села на стул.

— Я была только что на кладбище и встретила там одну женщину, миссис Эндрюс.

— А, вы видели Элеонору. — Она погрустнела, голос ее дрогнул.

— Вы знаете ее?

— Да, мы ее знаем.

— Почему она так несчастна? И так одинока? Она рассказала, что потеряла мужа и сына, но разве у нее нет других родственников?

Игуменья поверила, что Алекс действительно близко к сердцу приняла историю бедной женщины, и объяснила:

— Боюсь, что нет. Ее единственный сын Стивен умер от холеры во время эпидемии несколько лет назад. Ему было только тринадцать лет. Следом за ним умер и ее муж, буквально через несколько дней.

— Но они умерли уже давно, а она все еще приходит сюда каждый день?

— Время не может заглушить любви.

— Она так печальна и одинока. Неужели никто не ухаживает за ней?

— Мы пытались. Я приходила к ней несколько раз, чтобы привести ее к нам. Но она говорила слуге, что ее нет дома.

— Почему она так поступила? Что случилось? — Алекс не могла понять, почему человек, столь нуждающийся в утешении верой, вдруг отвернулся от нее.

— В ту ночь, когда умер Стивен, Элеонора послала мужа за отцом О'Мэлли. Она была уверена, что молитва этого священника совершит чудо и мальчик останется в живых.

— Они не нашли священника?

— Нет, нашли. Но он не смог приехать. Он был у других людей, их дети тоже умирали. Он пообещал Джонатану, что приедет, как только сможет, но было уже поздно. Стивен умер.

О… Это ужасно… — Алекс представила горе несчастной матери у постели единственного ребенка, когда он умирает, а ты ничем не можешь ему помочь.

— Это было тяжелое время. Весь город страдал от чудовищной эпидемии. Отец О'Мэлли пытался утешить Элеонору и Джонатана, но они продолжали обвинять его. Потом, когда заболел Джонатан, Элеонора отвернулась от Церкви. Она настояла на отпевании их обоих, но не вернулась к нам. Я молюсь за нее каждый день. В прошлом году отец О'Мэлли умер. На смертном одре он умолял Элеонору понять его и простить. К сожалению, этого не произошло. Она не разговаривает ни со мной, ни с кем-либо из сестер. — Игуменья вздохнула. — Мое сердце болит за нее. Я понимаю ее боль и страдание. Надеюсь, что рано или поздно она смягчится.

— Кто-то должен помочь ей.

— Мы очень хотели этого, но она не позволила. Ее сердце должно измениться, тогда мы сделаем все, что от нас зависит.

— Но хоть что-то мы можем сделать…

— Неисповедимы пути Господни. Может быть, в один прекрасный день она изменится и вернется нам.

Игуменья внимательно посмотрела на Алекс, в глазах которой светились доброта и сострадание. Возможно, именно эта девушка отогреет сердце несчастной.

— Спасибо, что рассказали мне об этом, матушка. — С этими словами Алекс встала и вышла из комнаты. На сердце у нее было тяжело.

Алекс пошла в сад и нарвала букет цветов. Потом она вернулась к могиле и положила его так, чтобы Элеонора их увидела.

Она еще немного побродила по кладбищу, рассматривая надгробные плиты. Алекс и не подозревала, что мать игуменья внимательно следит за ней из окна.

— Отец Брэдфорд, вы не благословите нас? — спросила настоятельница, когда сестры и гости монастыря собрались за столом в тот вечер.

— С удовольствием, матушка, — ответил Уин с улыбкой, стараясь, чтобы никто не заметил его замешательства. Он изо всех сил пытался избежать контакта с сестрами, ведь одно неосторожное слово — и он разоблачен. А теперь — еще эта молитва!

— Помолимся, братья и сестры. Благослови, Господи, дары сии, и на вкушающих их да будет милость Господня. Аминь. — Он говорил выразительно, с должной торжественностью и подумал, что никогда еще не молился с таким чувством.

Все тихо пробормотали: «Аминь», — потом сестры приступили к скромной, но вкусной трапезе. Никто не заметил ничего странного в его молитве, и Уин облегченно вздохнул.

После ужина сестры ушли на вечерние молитвы, а игуменья пожелала продолжить беседу с Алекс, Уином и Мэттом.

— Я приготовила для вас комнаты, — дружелюбно сказала она, — если вы не будете возражать, миссис Маккитрик проведет эту ночь с кем-нибудь из сестер. Надеюсь, это не причинит вам неудобства.

На что Мэтт отреагировал:

— Мы с женой еще ни разу не расставались, но я понимаю вас. Позвольте поблагодарить за гостеприимство.

Игуменья благосклонно улыбнулась в ответ:

— Это значит, что у вас удачный брак. Жизни супругов соединены навеки, и они должны постоянно поддерживать друг друга.

— О, у нас с Мэттом замечательные отношения. Святость обета нерушима. Мы стараемся, каждый день прожить так, как пообещали Богу, — сказала Алекс, преданно смотря на настоятельницу.

— Да поможет вам Господь. Как приятно видеть такую счастливую пару. Не правда ли, отец Брэдфорд?

— Разумеется, матушка. — Уин безмятежно улыбался. Алекс спасена! Ему даже не пришлось прикладывать для этого никаких усилий.

Он бросил взгляд на икону и решил, что столь внезапный благоприятный поворот событий можно объяснить только волей провидения. Значит, его молитва была услышана, за что он искренне благодарил небеса.

— Что ж, я желаю вам спокойной ночи. Одна из сестер будет здесь с минуты на минуту, она покажет вам, джентльмены, вашу комнату, а вы, Алекс, пойдемте со мной.

Алекс подошла к Мэтту и поцеловала его в щеку. Потом пожелала обоим спокойной ночи и вышла из комнаты вслед за настоятельницей.

Вскоре после того, как они ушли, в комнате появилась монашка и проводила Уина и Мэтта в их комнату. Она располагалась в другом конце здания, достаточно далеко от женщин. Чем дальше они шли, тем больше Уин улыбался.

Сестра оставила их. Вдруг Мэтт громко усмехнулся и странно посмотрел на Уина:

— Ну что, довольны, святой отец?

— О чем вы?

— Не стоит притворяться передо мной, — сказал он, широко улыбаясь. — Да, интересно, а чтобы вы стали делать, если бы нам с Алекс предоставили отдельную комнату?

— Я бы молился, — отрезал Уин, чем вызвал у Мэтта целую бурю восторга. Вскоре они разделись и легли.

На следующее утро Алекс поднялась на заре вместе с сестрами. Их разбудил колокольный звон, приглашая на утреннюю молитву. Быстро одевшись, Алекс направилась в храм вместе со всеми. Проходя длинным коридором, она бессознательно бросила взгляд в окно, выходящее на кладбище. Несмотря на ранний час, там уже кто-то был. Алекс присмотрелась. Так и есть! Это Элеонора, как всегда в черном, медленно идет к могиле, где погребены останки ее мужа и сына. При виде несчастной желание Алекс пойти на службу вместе с сестрами вдруг куда-то пропало. Она вышла из здания и направилась на кладбище.

Элеонора стояла на коленях и вела тихую беседу с мужем и сыном. Ее слова трудно было разобрать. Вдруг женщина почувствовала, что кто-то подошел к ней, и подняла голову. Рядом была Алекс.

— Это вы принесли цветы?!

— Я, — ответила девушка.

— Спасибо. Очень красивые.

— Это вам. Я хотела подарить их вам.

Элеонора внимательно посмотрела на милую незнакомку, пытаясь понять, что та от нее хочет. Зачем она второй раз подходит и заговаривает с ней, отрывая от привычных тягостных размышлений? Боль утраты заменила Элеоноре все остальные чувства. Однако этот простой подарок вдруг тронул ее, задел в ее душе те струны, которых много лет уже никто не касался.

— Впервые за много лет я получаю подарок.

— Мне очень приятно, что они вам понравились… Девушка дотронулась до ее плеча, слегка сжала его и увидела странный свет в глазах Элеоноры. Это была не грусть.

Алекс улыбнулась:

— До завтра.

Она повернулась и пошла в монастырь, перед входом обернулась и помахала рукой. Элеонора провожала ее глазами, но ответного жеста не сделала, а только пристально смотрела на Алекс, пока та не скрылась за дверью. Внезапно она почувствовала, как тепло заполняет ее исстрадавшееся сердце, и это чувство напугало ее. Она не хочет больше никого любить. Мрачное оцепенение и бесчувствие, в которые она впала за последние годы, защищали ее. Она могла не бояться, что снова потеряет кого-нибудь из близких и будет страдать.