Свет впереди стал ярче. Она подползла к краю подземного коридора. Да, свет пробивался из-за некой преграды у выхода. Она налегла плечом, сильнее — преграда постепенно поддавалась. Отчаявшись, она сумела развернуться в тоннеле и, упершись ступнями, надавила на заслон изо всей силы. Послышался стонущий звук и скрежет.
Преграда сдвигалась. Дюйм, еще дюйм. Наконец образовалась щель, достаточная, чтобы выскользнуть из тоннеля.
Протиснувшись наружу, она в ужасе осмотрелась по сторонам и поняла, куда она выбралась.
Брайан не удивился глухому ропоту, с каким было встречено заявление Шелби. Но когда он твердо пообещал, что полиция непременно докопается до истинных причин всех преступлений — старых и новых, все примолкли, обдумывая новые обстоятельства. И поспешили со сборами.
Только тогда он вспомнил о Камилле — почему ее нигде не видно? Тристан стоял у вестибюля, безучастно глядя на отъезжающие экипажи.
— А где Камилла? — спросил он.
— Что? Не знаю. Боже милостивый! Мне надо найти ее. Она ужасно расстроится. Она работала с сэром Джоном. Ужасно! — Он понизил голос до шепота. — Тот субъект на пустыре. Теперь сэр Джон. Надо найти Камиллу!
— Поднимитесь к ней в комнату, а я посмотрю здесь внизу, — распорядился Брайан.
Тристан направился к лестнице. Брайан стремительно зашагал через бальный зал, но, не увидев ее, повернулся, чтобы уйти, однако помедлил, прошел к часовне и открыл дверь на винтовую лестницу: внизу было темно.
Он вернулся в зал, снял с обеденного стола изящную свечу и поспешил к двери. Он медленно спустился по крутым ступенькам, опасаясь западни, и прошел в кабинет — никого, но упаковки слегка сдвинуты с места. Чуть-чуть. Он опустил свечу: действительно, пыльные метки на полу обозначают то место, где прежде стояли ящики. В стороне валялся изорванный в клочья пыльный холщовый саван.
Он разогнулся и посмотрел на железные ворота склепа. Они приоткрыты так, что можно протиснуться. Он прошел в склеп. То, что он искал годами, теперь можно было обозревать без труда. Большая каменная плита на одном из саркофагов была откинута. Она была предусмотрительно навешена на петли, весьма древние, но служившие так исправно, словно их создали просвещенные современники индустриального века.
За надгробием не было никакой могилы, только коридор. Он вполз в него. Карабкаться со свечой в руках было трудно, плечи касались стен. Вентиляции никакой. Свеча в спертом воздухе замигала и вскоре потухла. Темные круги поплыли перед его глазами. Затем… издали пробился слабый свет.
Он продвигался туда, и ужас все сильнее холодил его сердце. В конце тоннеля преграда, он отрезан. Маленькое отверстие все же было, но ему туда не пролезть. Поднатужившись, он налег плечом на барьер — и понял, что это такое, и проклял себя — тысячу раз.
Но почему же он не догадался раньше?!
Камилла глубоко вздохнула. Огляделась по сторонам. И побежала прочь.
Летя вниз по лестнице, она услышала голоса. Из бального зала. Она шагнула было в ту сторону, но застыла на месте, вглядываясь в пространство. Сердце ее трепетало — кому теперь верить? Тристану? Но Тристана не было в зале. И Ральфа тоже. Она чуть вытянула шею и увидела Хантера и Эвелин Прайор. Одних. Они шептались.
— А теперь еще эта новость о смерти сэра Джона! Только полиции не хватало — как да почему! — говорил Хантер.
Сэр Джон… мертв!
Ужас обуял ее. «Нет!» — едва не выкрикнула она, но вовремя прикрыла рот рукой. Сэр Джон мертв…
Хантер был там, в подвале, когда сэр Джон — вероятно — ударился головой о крышку ящика. И старина Арбок тоже был там. О боже!
— Надо же! Вы понимаете, что это все означает? — сказала Эвелин.
Их головы склонились ниже, они стояли теперь вплотную друг к другу. Она что-то сказала, но Камилла не разобрала слов. Затем она внезапно подняла голову, словно почувствовав на себе ее взгляд.
Камилла отступила от дверей. Она не могла сейчас помчаться вверх по лестнице, но не могла и довериться тем двоим, в зале. Оставалось только одно.
Она выбежала через парадную дверь и увидела, что по мосту едет карета, направляясь в заросшие лесом угодья. Она подобрала юбки и побежала. Она задыхалась, все тело болело, словно разрывалось на кусочки. Сердце молотом стучало в висках — но она бежала изо всех сил. Нет, за каретой ей не поспеть — та быстро уносилась прочь. Она замедлила бег, отчаянно хватая ртом воздух.
Позади хрустнула ветка. Она резко обернулась. Никого не видно. Но там, у внутренних ворот замка, кто-то был. Ее видели со двора. И теперь шли за ней.
Ошалев от ужаса, она ринулась в лес.
Брайан вышел из тоннеля прямо к себе в спальню. Его громоздкий гардероб, который стоял здесь уже лет триста, и был той баррикадой на выходе из потайного коридора.
Его сердце бухало молотом. Только одна миниатюрная особа была способна пролезть в то маленькое отверстие между стеной и гардеробом. Камилла! Боже, что же она теперь должна думать?! Она слышала известие о сэре Джоне? Где ее черти носят?
Он рванулся из спальни и понесся вниз по лестнице. В вестибюле не было никого, ни души. Во дворе осталось несколько экипажей, их кучера, скорее всего, спали. Он посмотрел на мост надо рвом и увидел одинокую фигуру в ночи — убегающую прочь.
Сердце его ухнуло. Камилла! Она бежала, испугавшись. Испугавшись его!
Она была готова броситься в объятия того, кого знала и кому доверяла. Она бежала в леса. В опасность. Кто-то был убийцей, однако убийца мог встретить ее в любом месте.
Брайан побежал за ней и увидел еще один силуэт на фоне леса. Кто-то преследовал Камиллу…
На бегу Камилла поняла: Тристан и Ральф остались в замке — в опасности. Но она не смела вернуться! Ей надо ускользнуть от тех, кто гонится за ней по пятам! Она ничем не поможет любимым людям, если ее саму убьют!
Ужас душил ее. Брайан был Арбоком, и Арбок находился в музее в тот день, когда ушибся сэр Джон. Он тогда не вернулся… Он, видно, узнал, что сэр Джон не умер и уехал к себе на квартиру. Но зачем же?..
Затем, что они все должны поплатиться. Нет! Брайан не убийца. Он просто искал разгадку тайны. Ей отчаянно хотелось верить в него! Но он лгал и надевал эту маску — снова и снова, почти всегда! Тоннель из склепа вел в его спальню!
Крик потряс леса. Ее сердце ухнуло и словно замерло. Он зовет ее, пытается отыскать. Надо остановиться, идти к нему. Он не посмеет уйти от ответа перед ней здесь, в своих лесах!
Но она понимала, что не сможет говорить с ним. Стоит ему коснуться ее — и она потеряет способность рассуждать.
Она снова услышала крик. Похоже на голос Хантера, подумала она и остановилась, опершись о ствол дерева. Точно, Хантер — тот еще охотник! Но Хантер шептался в зале с Эвелин. И кто-то шептался в склепе — о том, что она слишком много знает!
Волки завыли на луну. И она припустилась так, словно этот заунывный вой подхлестывал ее.
Брайан знал все тропинки в этом лесу. Камилла — нет.
Он напрямик побежал туда, где мелькала над кустами ее голова, но даже при лунном свете она летела напролом так отчаянно, что не составляло никакого труда услышать ее и догнать. Он уже почти настиг ее, но тут шнурок его маски зацепился за ветку, она спружинила — его отбросило назад. Он ругнулся, сорвал маску и продолжил бег.
Он слышал волчий вой и понял, что звери где-то неподалеку. Он не беспокоил этих животных, ему даже нравилось, что они поселились в его лесах, разделяя с ним горькое отшельничество. Он знал, что волки боятся людей. Они не тронут Камиллу; даже близко не подойдут. Наоборот, забьются глубже в чащу, подальше от криков и суеты.
— Камилла!
Наконец-то он догнал ее. Она повернулась и очутилась прямо перед ним — лицом к лицу. Но ее взгляд заставил дрогнуть его сердце, и он остановился, не решаясь подойти ближе.
— Камилла! Камилла, прошу, ради бога, пойдемте со мной. Пойдемте со мной. — Он говорил тихо, протягивая ей руку.
Они оба услышали треск веток поодаль в чаще. На поляну вышел Хантер:
— Камилла, слава богу! — Он сразу шагнул к ней, и Брайан выкрикнул, звучно и яростно:
— Только тронь ее — и ты труп.
Хантер смотрел на него сузив глаза — его приторная учтивость и дружелюбие слетели, как шелуха.
— Он убьет вас, Камилла.