— Как ты могла забыть поесть? — начал он ругаться, снова взглянув на меня.
Его резкий тон ударил меня, словно пощечина, и на коже как будто остался жалящий след. Только это не причинило боли, как я думала. Это разозлило меня. Но не потому, что он был прав, а потому, что я уже и так чувствовала себя ужасно и без того, что он бросал мою небрежность мне в лицо.
— Это было не специально, — сказала я сквозь зубы. — Такое случается.
— Такое случается? — повторил он ошарашенно. — Нет, Золотце, такое просто так не случается. Не должно случаться. Не тогда, когда на первом месте у тебя должна быть забота о себе и ребенке.
Он что, серьезно? Он пришел сюда, чтобы кричать на меня? Оскорблять мои материнские чувства? Чего он ожидал? Что я останусь дома с поднятыми лапками и буду ждать неизвестно чего? Что позволю своей карьере пройти мимо, пока он строит свою, путешествуя по всему миру? Трахая чертовых моделей на каждом шагу? Где-то в глубине души я знала, что последняя мысль звучала довольно горько, но я была слишком оскорблена, чтобы волноваться об этом.
— Забавно, что ты говоришь о приоритетах. А где твои модели в этом списке?
Его голова дернулась, как от удара, а в глазах вспыхнула боль от моих слов. Я ненавидела то, что это не принесло мне удовлетворения, которое я искала. Ненавидела то, что мне было больно видеть его таким, хотя считала, что вправе так ему отвечать.
— Я дам вам, ребята, несколько минут, — сказала Холли, и я резко повернула голову в ее сторону. Я совершенно забыла, что она была в палате. Мы оба посмотрели, как Холли вышла, оставив нас одних.
Я отказывалась смотреть на Шейна, слишком жалея о словах, которые выбрала, и также не могла показать ему, насколько ранимой была рядом с ним. Какой напуганной была от того, что причина, которая свела нас вместе, также отталкивала нас друг от друга.
Я слышала его легкие шаги, когда он шел к кровати, пододвигая небольшой стул, чтобы сесть рядом. Он был так близко, что я могла чувствовать аромат его одеколона, смешанный с запахом дезинфицирующего очистителя, который наполнял воздух больницы. Я бы хотела выбрать этот аромат, который делает Шейна таким уникальным, и окутать им себя. Напомнить себе, что до того, как мы пришли ко всему этому, мы были просто Шейн и Ли, которые никогда не ссорились, никогда не злились, никогда не причиняли друг другу боль. Те Шейн и Ли казались далекими воспоминаниями. Воспоминаниями, которые я пыталась не отпускать, не потерять в том хаосе, что создала для нас.
— Звонок Холли, — начал он, — напугал меня до чертиков, — мягко сказал он.
Мои глаза начало жечь от непролитых слез.
— Я не хотела тебя напугать, — сказала я таким же мягким голосом. — Мне очень жаль.
Я хотела сказать ему, что сожалела обо всем этом. О том, что напугала его. Сожалела о резких словах, которые использовала ранее. О том, что поставила нас в такую ситуацию.
Шейн поднял руку и положил ее на вершину моего живота, нежно поглаживая его.
— Я не знаю, сколько раз мне придется это повторять, но я продолжу до тех пор, пока ты не услышишь меня. Ты и этот ребенок — в наивысшем приоритете.
Я с трудом сглотнула.
— Я в приоритете из-за ребенка.
Я услышала, как он обессиленно застонал.
— Почему ты просто не можешь поверить в то, что я говорю? Почему продолжаешь сомневаться в моих словах? Я не знаю, как быть более ясным. Я говорил тебе, что люблю тебя. И сейчас говорю, что влюблен в тебя. Я хочу будущего с тобой. Почему ты борешься со мной?
— Потому что тебе нужно быть уверенным, — сказала я ему так же обессиленно. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и выровнять дыхание. — Я могу жить с тем, что этот ребенок является одной из причин, почему ты хочешь будущего со мной, Шейн. Я могу. Но это не может быть причиной.
Он раздраженно покачал головой.
— Я знаю, беременность может перепутать все в голове у женщины, но ты абсолютно невозможна прямо сейчас.
— Это не сумасшествие хотеть для себя лучшего. Для тебя лучшего! — заспорила я.
— Нет, конечно, — заспорил он в ответ. — Но то, что лучше для нас — это вот это, — он показал на меня и себя. — И это прямо здесь, перед нами. Я здесь, перед тобой. Как ты можешь не верить в это так же, как и я? — он отвернулся от меня. — Достаточно сводить меня с ума.
— Если я свожу тебя с ума, тогда зачем ты здесь?
Шейн слегка засмеялся, качая головой, затем наклонился ко мне и посмотрел прямо мне в глаза.
— Потому, Золотце, что неважно, насколько сумасшедшая ты сейчас, или насколько сводишь меня с ума, — он замолчал и нежно убрал волосы с моего лица. — Это не сравнится с тем, как я схожу с ума по тебе.
Кожа на моем лице пылала от его прикосновений. Сердце начало шумно биться, да так, что мониторы словно сошли с ума. Потребовались все силы, чтобы не выползти из этой кровати и не устроиться у него на коленях. Но я не могла избавиться от этого гложущего чувства. Что-то подсказывало мне, что нам обоим нужно время, чтобы понять, каким мы хотим видеть наше будущее. Что бы мы хотели, если бы не беременность. Было так просто поверить в то, что мы все равно были бы вместе, когда Шейн так верил в это сам. Но эта идея, это видение, было совершенно отличным от реальности, с которой мы столкнулись.
— Пожалуйста, просто постарайся поверить мне, — умолял он. — Ты никогда раньше во мне не сомневалась, не начинай сомневаться сейчас.
Прежде чем я смогла ответить, в палату зашел врач. Я не была уверена, благодарность я ощущала или раздражение от того, что нас прервали.
— Как мы себя чувствуем? — спросил доктор, просматривая мою карточку.
— Намного лучше, — ответила я. — Готова идти домой.
Доктор улыбнулся.
— Глюкоза в крови была довольно низкой, как и давление, — сказал он, перелистывая страницы. — Здесь написано, что вы забыли поесть сегодня?
Я чувствовала осуждение, но проглотила раздражение.
— Да, — я кивнула. — Я проглядела. Я была очень занята на работе, и это как-то вылетело из головы.
— Думаю, мне следует напомнить вам, что это не должно произойти снова, — медленно сказал он, как будто я была идиоткой.
Я кивнула, соглашаясь и отказываясь смотреть на Шейна и видеть выражение удовлетворения на его лице, что меня поучали еще раз.
— Меня волнует, что ваша работа создает такой стресс и заставляет вас позабыть о еде. На этой стадии беременности вы должны за этим следить.
— Я — юрист, и работаю над очень большим делом. В данный момент отдых недоступен, — сказала я, вымучив улыбку. — Но я обещаю лучше следить за питанием.
Однако это, казалось, не сработало.
— Мисс Кессел, дата ваших родов не за горами. Вам необходимо отдыхать. Ребенку необходимо, чтобы вы отдыхали. Я не могу сказать это более убедительней.
— И я буду, — начала я. — Как только закончится дело.
— Я действительно должен настаивать…
— Не волнуйтесь, док, — прервал нас Шейн. — Я удостоверюсь, что она получает достаточно отдыха, начиная с сегодняшнего дня.
Я повернулась к Шейну, раздраженная от того, что он может попытаться управлять моей карьерой. Но мой тяжелый взгляд не возымел на него никакого действия. Он только отвернулся от меня с раздражающей и привлекательной ухмылкой.
— Мы оба собираемся пересмотреть приоритеты.
Глава 21
Ли
Сразу после того, как выписали из больницы, меня заставили взять несколько выходных дней. И врач, и мой босс настаивали на этом. Некоторым людям нравится оставаться дома, весь день смотреть сериалы «Эллен» и «Доктор Фил». Я же ненавидела каждое мгновение дома. Я ненавидела рекламу жвачки, которая заставляла меня рыдать на протяжении часа. Ненавидела сидеть дома на диване вместо того, чтобы сидеть в кресле в зале суда, ненавидела, что проводила время, бесцельно щелкая пультом, а не за исследованиями по делам. Я ненавидела, что мне не нужно было просыпаться и одеваться по утрам, хотя не так уж сильно я и ненавидела это. Носить пижаму весь день было довольно приятно. Но я ненавидела то, что у меня не было причины переодеваться. Мне было скучно, и я не знала, что делать.