– С глазами на лбу?

Оба стали смеяться и глумиться над собственными предположениями.


Атмосфера искрила проблесками давних чувств.


– Сядешь за руль? – предложил Костя, спугнув притяжение. Несерьёзно заулыбался: – А то «Мерседес» превратится в тыкву.

– А я – в Золушку? – Мила взглянула с лукавой чертовщинкой.

– Конечно, – заверил он, выходя из авто. – Ты Диму ещё не знаешь?

Она открыла большую дверь купе, оглянулась…


К душе прикоснулся зябкий сумеречный холодок и горчинка сомнения.


Глава 10


Яна зашла в подъезд, улыбаясь приятным мыслям. Вызвала лифт, подкрасила губы. Какой чудесный вечер! Уютное кафе, вино, симпатичный любовник. Подобное было только с Димой. И этих часов, проведённых с Ником – так мало! Сейчас она откроет дверь в другой мир, и реальность внесёт коррективы. Яна стёрла улыбку с лица, придав себе усталый вид, и тихо прокралась в квартиру.

На кухне её ждал Анатолий. Он курил, глядя в телевизор. На столе – недопитая бутылка водки.

– Где была? – спросил неприветливо.

– С Наташей, – буркнула Яна.

– На «Лексусе»?

– На… чём? – она испуганно сжала сумочку.

– Джип такой, знаешь? – жестами изобразил Анатолий. – Бежевый, – взял телефон. Сосредоточенно разглядел, отодвинув подальше: – Вот, прислали картинку. Тут даже номер есть. Так этого парня Наташей зовут?

Холодок закололся под кожей Яны. Она попятилась.

– Ты… о чём вообще?

– Хорош врать! – Анатолий стукнул кулаком по столу. – Спишь с ним – так и скажи! Сука!

Яна вздрогнула от окрика и метнулась в прихожую.

– Куда?!

Та схватила босоножки в руки и выскочила на площадку.

– Стой! Стоять!

Янка ткнула кнопку лифта, который ещё оставался на этаже, запрыгнула в кабинку, перепугано вдавила цифру один. Она слышала, как из квартиры бежит Анатолий, забилась в угол… Всё: это – ловушка! Надо было мчаться вниз по лестнице! Створки начали медленно задвигаться… Муж! Вот он! Яна в страхе постучала по пульту, но здоровенные руки уже схватили двери и стали разжимать.

– Убью, тварь!

Яна взвизгнула и ударила по пальцам каблуком босоножек.

– А-а-а! – взвыл Анатолий.

Железные затворы сомкнулись, и лифт поплыл вниз. «Скорее, скорее!» – просила она, глядя, как медленно меняются цифры на табло. Ей казалось, что пьяный муж – как человек-паук проскачет по лестнице и опередит её. И убьёт. Убьёт, Яна нисколько не сомневалась! Стиснула в руках босоножки, выставила их перед собой. Против оружия – ничто, но всё же…

Первый этаж. Двери со скрежетом расползаются… Яна вскрикнула, взмахнула обувью…

– Ой… простите!

Это всего лишь парень с девушкой.

Босиком выскочила из лифта и побежала прочь, прячась от света фонарей.

– Янка-а-а! – послышался крик во дворе. – Найду, дрянь!

Пара выстрелов.

Она прижалась к стенке чужого дома. Спохватившись, обшарила сумочку, вытащила мобильный телефон. Включила беззвучный режим. Звонить Нику? Вызвать такси? Нет, медлить нельзя! Надо бежать отсюда! Осторожно выглянула из укрытия. Никого. И помчалась к дороге, ловить первую попавшуюся машину.


Муж позвонил утром. Яна не стала брать трубку. Но попалась на звонке с незнакомого номера.

– Твои тряпки я выкинул с балкона, – заявил Анатолий. – Если успеешь что-то подобрать… Хотя, – цинично прищёлкнул языком. – Уже не успеешь. Народ всё растащил.

– С ума сошёл? – опешила Яна. – Это же…

– Любовник есть? – рявкнул тот. – Купит! Всё, шалава!


…Первым новость узнал Костя. Ему позвонил ошалевший Ник и воскликнул:

– Костя, она пришла ко мне жить!

Тот тихо смеялся, валяясь в офисном кресле.

– Ник, а женщины они такие: приходят с вещами и живут.

– Костя, она без вещей! Захаров их выкинул!

– Ну вот, новые купишь.

– Что ты ржёшь? Он её шубу норковую тысяч за сто выкинул!

– Ник, – Костя попробовал стать серьёзным. – Женщины – дорогое удовольствие. «Лексус» продашь, купишь ей и шубу, и сапоги, и сумочку…

– Иди ты! – разозлился Ник и отправился конфисковать имущество у бывших соседей Яны.


***

Журчащими переливами пели сверчки. Умиротворяющий вечерний звук! Мила сидела на балконе у открытого окна. После жаркого дня кожа с жадностью впитывала прохладный воздух.

Вдалеке на линии горизонта мерцал разноцветными огнями город-спутник. Небо – чёрное. Смешались его краски с поверхностью реки. Затаилась она, спряталась в чернилах ночи.

На столике – чай с мятой. Плитка молочного шоколада. Телефон.

Задумавшись, Мила не услышала, как вернулся Дима.

– Что делаешь? – заглянул он на балкон. Нежным жестом погладил её по плечу, по волосам. Подвинул себе кресло, расположился рядом.

– Чай нальёшь?

– Конечно.

Мила принесла ещё одну чашку ароматного напитка.

Они сидели рядом, созерцая вид в панорамные окна.

– Смотри: луна всходит, – показал Дима на горизонт.

– Ух, ты! – заворожено воскликнула Мила.

Луна была неровной, словно от неё отломили одну треть. Необычная, бледно-красная, она выползала из-за гирлянды городских огней.

– Огромная какая, – залюбовалась Мила. – Сфотографировать бы.

Дима задумчиво прищурил тёмные ресницы, наблюдая привычную планету в необычном, редком ракурсе.

– Надо из офиса моего снимать, – приценился. – Вот это вид будет!

Красноватый откусанный шар оторвался от линии горизонта.

– Как твой макет с ночным городом? Одобрили? – Дима окинул Милу ласковым, осязаемым взглядом.

– Да, – она отпила мятный чай, зачарованно, словно в трансе следя за восходом луны.

– Ну, – Дима заулыбался с неподдельной душевностью, – ты – талантливая. И обаятельная.

Мила очнулась. Успела поймать его живую, человечную улыбку. Улыбнулась в ответ.

– Спасибо…

Вздох прохладного ветра. Навеял тонкий ментоловый оттенок напитка; задрожала чуть-чуть поверхность воды в отставленных чашках, мерцая бликами света.

– Отдыхать поедем? – спросил Дима. Ненавязчивым заботливым жестом убрал соринку с её платья.

– Поедем.

– Куда хочешь?

– Куда скажешь, – Мила пожала плечами. – Мне с тобой везде хорошо.

Красная луна уже висела в чернильном небе; ещё немного – и она «разогреется», раскалится до привычного флуоресцирующего света.

– Почему? – с неприкрытым любопытством поинтересовался Дима.

– Честно?

Пересечение взглядов. Прохладного светло-голубого и тёмного, пряного, как кофе. Искра блеска.

– Да, по-честному, – шальная улыбка тронула уголок его губ.

– С тобой очень комфортно, – призналась Мила, засмотревшись на озорную усмешку, на тонкую морщинку около рта. – Легко.

Он на пару секунд задержался глазами на её губах; ресницы часто заморгали, отражая обдумывание мысли. Отпил чай. Оценил луну, которая становилась жёлтой, как волшебная скороспелая ягода в саду Вселенной. Заметил:

– Я хороший психолог, – и вставил самокритичную ремарку: – Иногда.

Приятная прохлада. Кожа осязала её каждой клеточкой, пила, втягивала в себя кислород.

Дима легонько погладил Милу по плечу, как кошку, которая что-то отстранённо рассматривала и ещё не собиралась мурчать.

– На море прокатимся? В августе.

– Конечно.

Бросил взгляд на телефон на столике.

– От кого звонка ждала?

– От тебя, – без колебаний ответила Мила.

Электрическим током пробежало по телу неприятное чувство. Совесть? От почти совершённой подлости. Каталась с Костей… Машину ему свою дала… Если б Дима увидел…

– Это хорошо, – ответил он с лёгкостью.

Снова пересечение взглядов. Любование. Словно… купание в душах друг друга.

Дима нежным жестом притянул Милу к себе и стал целовать мягкими, чуткими губами с привкусом мяты.


***

Костя разглядывал фотографии Милы в Одноклассниках.

Где-то и у него на флэшке осталась хроника их поездки на море. Полюбовался. Красивая! Но снимок не передаёт всю теплоту и обаяние, её озорной смех. Душевную, добрую ауру. Когда просто хочется быть рядом. Рассказывать ей что-то, а она будет слушать, не перебивая. А потом подбодрит, похвалит. Коснётся ладошкой.

Что с ним?

Яркое воспоминание: она за рулём «Мерседеса». Уверенная, властная. Милка кардинально менялась, когда вела машину. Словно её подключали к генератору силы. Казалось: хрупкая, нежная, уступчивая. И вдруг обнаруживается иная сущность. Она точно знает, что делает. У неё в крови – драйв, уравновешенный женской разумностью. Шальное озорство, кураж – первые метров двести. А дальше едет спокойно, рассуждая о чём-то, и знаешь, что с такой девушкой не пропадёшь.