Стелла Вайнштейн - Недостаточно хороша

– Поздновато уже для помощи, – заметила я. – Экзамен-то завтра.

– Ну знаешь, если бы ты не шифровалась тут в одиночестве, может, я бы и раньше пришел.

– Я думала, ты занят.

– Для тебя всегда свободен.

– Даже так? – я с удивлением заломила бровь. – Как Кристина поживает?

– Кристина? Неплохо. Злится, что теперь будем меньше встречаться из-за сессии.

– А ты постарайся в первую очередь быть свободным для нее.

– Ну все, – Игорь поднял руки ладонями вперед, загораживаясь от меня. – Я пас. Вижу, ты не в настроении.

Я поджала губы. Наружу рвались едкие замечания, но я приказала себе придержать язык. Я могу сейчас разругаться с ним вдрызг, только что мне это даст?

– Прости, Игорь, это не мое дело.

– Это ты прости, – он вздохнул и откинулся назад на спинку стула, прикрыв рукой глаза. – Ты сказала, что думаешь, и ты права. Она моя девушка, и я должен в первую очередь уделять внимание Кристине. Даже если это означает забросить моих друзей. Больных и несчастных, прямо перед экзаменом. Правда?

Я пожала плечами. Никакой он мне не друг. Он был им, но потом я влюбилась, и вся дружба пошла прахом. На ее месте вырос комок обид и неоправданных ожиданий, приправленный ревностью. На Игоря как на человека мне стало наплевать, и главным выступило вперед его отношение ко мне. А раз не нравлюсь – пошел в топку. Наверное, я даже не любила его по-настоящему, ведь тогда бы я желала ему счастья, пусть с другой. Так, зов плоти. Мне внезапно стало очень стыдно перед ним.

– Мария, послушай. Я очень скучаю по тебе. Я ужасно расстроился, когда узнал, что тебе было плохо и ты даже не подумала набрать мой номер. Да, я встречаюсь с девушкой. Но и что с того? Ты не стала менее важна мне.

Игорь подался вперед и взял меня за руку своей шершавой ладонью с длинными пальцами. Он смотрел прямо в глаза, умоляюще и виновато. Он хочет съесть торт и оставить его целым. Может, кому-то и невозможно, но Игорю удастся все на свете.

Экзамен по химии прошел замечательно. Мы основательно подготовились с Максимом, да и во время семестра не валяли дурака. Вопросы я знала, насколько могла судить, на все ответила правильно. Осталось даже время перепроверить написанное, и я сдала листки с уверенностью, что получу неплохую оценку.

После экзамена я подождала остальных, чтобы порасспрашивать о мифическом Илларионе. Кто-то живет в общежитии с второкурсниками, имя должно всплыть. Я поймала Кирилла, который с тревожными глазами вывалился из дверей аудитории, прижимая к груди ворох листиков, кошелек и сотовый.

Он смотрел мимо невидящими глазами, я даже помахала рукой перед его лицом, чтобы он немного пришел в себя. Кирилл долго не мог понять, чего же я, черт возьми, требую.

– Илларион? Какой Илларион? – мямлил он. Оказывается, Кирилл внезапно обнаружил, что по рассеянности забыл ответить на второй вопрос из пяти, про соединения железа. Пришлось посадить его в сторонке и провести детальный разбор полетов. Примерно сравнив ответы, вышло, что сдаст он по-любому, и даже есть надежда на неплохую оценку и без проклятого второго вопроса.

Кирилл облегченно выдохнул и привалился к стене. Румянец потихоньку возвращался на бледные щеки. Я его понимала: первый экзамен подобен шагу в зеркальную комнату – реальность атакует со всех сторон и не оставляет места иллюзиям. Каждый из нас боялся завалить первую сессию. В своих провинциальных школах мы были звездами, а тут уровень много выше, и легко оказаться в хвосте.

Кирилл сказал, что сам об Илларионе никогда не слышал, но как раз сейчас экзамен у второкурсников в третьей аудитории. Я поспешила туда со всех ног, а по дороге, словно чувствуя мои намерения, позвонила Аня.

– Маша? Как прошла химия?

– Вроде ничего. Что у тебя?

– Послушай, мне кажется, Илларион не хочет со мной встречаться, – тонким дрожащим голосом сообщила она. – Я сказала, что хочу его видеть, а он ответил, что почти влюбился в меня и не выдержит, если я его брошу после встречи.

– Да что с ним такое? Может, он больной?

– Я сказала ему, что он мне очень нравится и что готова принять его любым.

– Аня, мне вся эта история напоминает дешевый роман.

– Не говори, я уже жалею, что начала с ним общаться. Но послушай, по телефону он просто замечательный – остроумный, начитанный, с чувством юмора. Я никогда такого не встречала. И я ему очень нравлюсь, мы целый день переписываемся. Он делает мне комплименты, только без пошлости, как мой маньяк, а вещи, которые мне действительно приятно слышать. Я не хочу его потерять…

– Ладно, найдем твоего Иллариона, – перебила я ее. – Я сейчас у аудитории второкурсников, посмотрю на них вблизи, вдруг увижу подходящего. Ты, вообще, что-то про него знаешь? Цвет волос или глаз, телосложение? Может, лысый?

– Он сказал, что немного полноват, с темно-русыми волосами и голубыми глазами. Не очень высокий.

– Значит, ты все-таки расспросила его о внешности? – усмехнулась я.

– Не смогла удержаться. Я думала, он выдаст свой недостаток через описание внешности. Может, особое уродство?

– Бородавки? Прыщи? Горб? – начала перечислять я. За время разговора я успела дойти до третьей аудитории и сейчас уселась на серых каменных ступеньках напротив массивной двери, обитой деревянными панелями из вишневого дерева, с латунными витыми ручками.

– Перестань!

– Шрам через лицо?

– Маша! – возмущенно воскликнула Аня. – Обязательно перезвони и расскажи, если увидишь его!

Я отключила телефон и принялась ждать, прислонив голову к перилам. Решила, что, когда студенты начнут выходить, поинтересуюсь у первого попавшегося, закончил ли Илларион экзамен. Парень с таким именем должен быть запоминающимся.

Большие часы над дверью громко тикали, заполняя пустой коридор мерным гулом. Я вновь начала перебирать в памяти вопросы по химии и обнаружила маленькую ошибку в пятом вопросе. Ну почему сейчас, а не во время экзамена?

Дверь периодически открывалась, выпуская очередного счастливого студента. Я надеялась острым взглядом распознать самого Иллариона, но выходили обычные ботаники, не слишком привлекательные, но и не особо страшненькие.

Наконец дверь отворилась на сантиметров десять и застряла. Я все ждала, когда выйдет следующий, дверь скрипела и дергалась, но никто не появлялся. Затем одним рывком она распахнулась настежь, и из аудитории, натужно хватаясь одной рукой за колесо, а другой за латунную ручку выкатился молодой парень в инвалидном кресле, с темно-русыми волосами и широко распахнутыми голубыми глазами.

Наши взгляды встретились, он смотрел на меня твердо и упрямо. Затем сдул челку со лба и, энергично крутя колеса, укатил по коридору в сторону выхода. Только когда парень уехал, я поняла, что не набралась смелости подойти к нему, поздороваться и узнать имя.

Про себя я решила, что он не может быть никем другим. Теперь стало понятно, почему Илларион тянул со встречей и пытался завоевать симпатии Ани через телефон. Не стоило шутить над ним, не зная его историю.

Мне стало зябко и неуютно. Я всю жизнь считала, что очень хорошо умею разбираться в людях, и вот уже второй раз за последние дни получается, что я судила слишком строго. Игорь не хотел меня обидеть, а Илларион вовсе не подозрительный субъект со странным именем. Наоборот, он показался мне смелым и симпатичным. И конечно, ему тяжело с девушками, но моей Ане точно на инвалидную коляску наплевать. Только как я ей расскажу об увиденном?

Яна рассказала мне, что Шон пригласил ее в кафе в прошлую субботу. Они хорошо провели время, хотя Яна ужасно стеснялась и разговор не клеился. После Шон послал ей сообщение, но второго свидания не назначил. Яна хотела, чтобы мы опять пошли куда-то вчетвером, и тогда, может быть, в большой компании она не будет смущаться. Для этого мне тоже нужно было встретиться со Стасом наедине.

Стас меня не забыл, он присылал сообщения всю неделю, а я отнекивалась сначала болезнью, а потом экзаменом, но теперь отговорки закончились, и я собиралась на мое первое свидание с начала обучения.

Надела шифоновую блузку фиолетового цвета со стразами на лямках, к ней черные брюки и фиолетовые лакированные туфельки на каблуках. В повседневной жизни я нарядами не увлекаюсь, но на всякий случай комплект есть.

Ника, которая в моде разбиралась лучше меня, раньше высмеивала мой гардероб, хотя я иногда покупала и хорошие качественные вещи. Она объяснила, что хорошо одеваться значит иметь законченный образ – то есть подобрать в общий стиль мелочи вроде украшений, сумочки или шарфика, которыми я никогда не интересовалась и для которых всегда жалела денег.