Лора Бальс - Недотрога для одиночки

- Глеб! – Соня укоризненно указала глазами на подошедшего как раз официанта, который мог слышать последнюю фразу.

Глеб только развёл руками – мол, что здесь такого?

- Знаешь, мне кажется, у меня ещё никогда не было такого прекрасного дня, - вдруг произнесла Соня, когда они снова остались наедине. – Ну, если только когда-то в детстве… Спасибо.

- Да ладно, - теперь он не знал, как реагировать. – Сонь, если бы ты раньше объяснила, что тебе надо для счастья… Надеюсь, теперь я больше никогда не буду слышать «мне не надо ничего»?

Соня неожиданно замялась. Посмотрела на него вопросительно, с каким-то сомнением, как если бы хотела что-то сказать, но не решалась.

- На самом деле мне нужно… - наконец медленно проговорила она. – Очень.

Глеб приподнял брови, выражая внимание.

- Что?

- Твоя поддержка, Глеб, - она взволнованно сжала вилку и, собравшись с духом, выпалила: - Я хочу учиться. Поступить в университет этим летом.

Ему показалось, что он ослышался. Точнее, хотелось, чтобы получилось так. Или чтобы это было просто шуткой. Но Соня смотрела с таким ожиданием и надеждой, что рассчитывать на подобный исход не приходилось.

Глеб медленно выдохнул, усилием воли заставляя себя сохранять спокойствие. Как там она сказала? Чудесный день? Вот почему было его таким не оставить? Почему, стоит только расслабиться, сразу начинается какая-то чертовщина?!

- Зачем? – поинтересовался вслух.

- Но… - Соня на мгновение растерялась. – Получить образование. Профессию.

- Я могу хоть завтра тебе любой диплом подогнать, только скажи. И маяться пять лет не надо.

Она неуверенно усмехнулась, словно приняла его слова за шутку, потом всё же возразила:

- Мне нужно образование, а не корочки. Как я потом буду работать?

Значит, ещё и работать! Самостоятельная нашлась! Вот какая женщина станет стремиться к работе, если есть другие варианты, а?

Глебу снова показалось, что его девочка уже сейчас ускользает, готовит для себя будущее без него. Даже если пока об этом не думает, стоит ей оказаться в свободном плавании, и всё быстро к этому придёт.

В том же институте вокруг будет вертеться не один десяток всяких «Маркуш». Одного с ней возраста, одного круга. А она ещё так молода, его Соня! Ничего интересного в жизни не видела, не пробовала. Фактически не жила. И он должен теперь отправить её развлекаться?! Разве он сам не помнит, как в этом возрасте хочется ухватить всего и побольше?! Стоит только во вкус войти. И разве он не знает, что такое студенческая среда? Вечеринки, которые заканчиваются... чем только не заканчиваются! Подружки, которые станут нашёптывать, что он стар для её, и что вообще их отношения начались не лучшим для красивого романа образом!

Но он не готов отпустить Соню ни сейчас, ни летом. Да он вообще не готов даже для себя обозначить какие-нибудь сроки!

- Соня, зачем тебе работать? Моя мать отработала всю жизнь, и спроси у неё, приносило ли это удовольствие? Ответ будет – нет. А ты уже сейчас можешь жить спокойно, делать, что хочешь. Тебе не надо думать о куске хлеба, так подумай, зачем это всё?

Он старался говорить мягко, но, видимо, раздражение всё равно прорывалось, потому что Соня на глазах погрустнела, сникла.

- У Валентины Григорьевны есть любимое дело, - тихо, но твёрдо напомнила она. – Её оранжерея.

- Так и ты найди себе занятие, - воодушевился Глеб, обрадовавшись, что девочка сама дала ему козырь. – Соня, я тебе говорил, начни уже пользоваться деньгами. Ты можешь делать всё, что захочешь, так зачем…

- Что – всё? Зависать по салонам красоты и модным бутикам? – она подалась вперёд, невольно повысила голос, забыв о волнении и явно готовясь отстаивать своё нелепое желание до последнего. – Это ты хочешь предложить? Это не может быть любимым делом, Глеб! Человек создан…

- Ещё скажи, как моя матушка, что человек создан для созидания!

- Так и есть!

Глеб поморщился, заметив, что на них уже начинают с любопытством поглядывать. Интересно, она специально решила преподнести свою новость в общественном месте, где и не поговоришь нормально?

- Соня, я не запрещаю тебе найти какое-то хобби, - он снова заговорил спокойнее. – Ты можешь, скажем, вести какой-нибудь блог, или что там сейчас модно? Если тебе скучно дома, можешь видеться с этой своей… Ритой, да?

- Не запрещаешь… - она безрадостно усмехнулась, опустив глаза в пол. – А учиться, значит, запрещаешь?

Прямой вопрос поставил его в тупик. Сказать ей – да? Добиться, чтобы опять замкнулась и не хотела иметь с ним дел? Она ведь не из тех, кто легко смиряется и забывает.

- Почему ты ко мне так относишься? – не дождавшись ответа, снова заговорила Соня.

- Как – так?

Она подняла глаза.

- Зачем ты со мной живёшь, если совсем не доверяешь?

Глеб первый не выдержал грустного, непонимающего взгляда. И ответа не нашёл.

- На кого ты хотела учиться? – поинтересовался будто между прочим, не уходя от темы демонстративно резко, но намеренно говоря в прошедшем времени.

Соня, похоже, не заметила, снова засветилась надеждой.

- На психолога.

Час от часу не легче! Он бы ещё подумал, выбери она какую-нибудь сугубо женскую специальность. Воспитательница, там. Учительница. Там и на факультете ему соперников бы не нашлось, и потом в сады-школы за детьми обычно приезжают няни или мамы.

Но психолог! То есть она всерьёз собралась один на один общаться со всякими типами, которые станут жаловаться ей на жизнь?! Один на один, и не по одному сеансу, в доверительной комфортной обстановке…

Соня потянулась через стол, поймала его руку.

- Пожалуйста, Глеб, - потёрлась щекой о ладонь, как котёнок. – Я так не хочу ссориться. Пожалуйста…

Это было слишком. Её ожидание, просьба. Доверчивая надежда, застывшая в устремлённых на него медовых глазищах. Такую, беззащитную и трогательную, её хотелось лишь оберегать от всего на свете, а никак не заставлять плакать.

Решение пришло внезапно. Просто соединились вместе его недавние мысли и планы, воспоминания о недолгой истории их отношений, нежелание видеть Соню несчастной…

- Хорошо, - кивнул он, сдаваясь. – Поступай. Но с одним условием.

Соня разулыбалась, едва не вскочила из-за стола, но в последний момент совладала с эмоциями.

- Конечно! – с готовностью согласилась и только потом надумала уточнить: - С каким?

- Сначала мы распишемся.

Свадьбу назначили на конец апреля.

Соня поначалу не могла поверить, что всё это происходит с ней по-настоящему. Совсем скоро она исполнит свою мечту, а прежде они с Глебом поженятся… О последнем она раньше запрещала себе даже загадывать.

Правда, слов любви так и не прозвучало. Да и само предложение выглядело скорее ультиматумом, будто сам Глеб не считал, что брак станет счастьем для каждого из них. Но об этом Соня долго не раздумывала. Уже привыкла, что такой он человек – не любитель громких слов. Однако ведь то, что он захотел связать с ней жизнь, говорит намного о большем, чем любые фразы.

Шумного торжества решили не устраивать – ни у кого из них не было множества друзей, с которыми хотелось бы разделить такой важный день. Только Ветровы должны были приехать, и, конечно, Соня позвала мать.

Та, несмотря на то, что до сих пор ни разу не видела будущего зятя, обрадовалась известию, долго и шумно поздравляла. Однако, в отличие от Валентины Григорьевны, которая сразу вспомнила о тысяче разных мелочей, по её мнению необходимых даже для скромной свадьбы, и с энтузиазмом предложила помочь с подготовкой, её мама не стала ничего спрашивать или советовать.

Зато огорошила Соню встречными новостями. Хоть они и продолжали периодически общаться после выписки Галины из больницы, о переменах в своей жизни она сообщила дочери только сейчас – просила разрешения приехать на свадьбу не одной.

- Ты серьёзно?! – Соня не смогла скрыть возмущения. И рефлекторного страха, который всколыхнулся при мысли об отчиме.

Они только избавились от Тимура, и что же – этого было мало?! Нет, умом Соня понимала, что мать имеет право на личную жизнь, да и ей самой уже в любом случае ничего не грозит. И, разумеется, совсем необязательно новое знакомство матери тоже окажется неудачным. Может, этот её ухажёр – замечательный человек, и всё у них будет хорошо.