Ник равнодушно пожал плечами.
— Чему быть, того не миновать. Это всего лишь каприз. В детстве у меня была игрушечная модель, и я дал себе слово, что когда-нибудь непременно приобрету настоящую. Возможно, я продам ее, как только она мне надоест. — Он взглянул на Дейзи и, взяв с блюда кусок чесночного хлеба, обратился к ней: — Очень вкусно.
— Спасибо, — сказала она и, заметив, что Саймон не отрывает взгляда от своей тарелки, беззвучно прошептала: — Чтоб ты подавился. — Интересно, может ли он читать по губам?
Уголки его рта чуть заметно дрогнули.
— Аманда разозлилась как раз из-за машины, — продолжал он. — Ей просто не терпелось самой сесть за руль.
— А ты, конечно, решил, что она не справится с управлением, — саркастически заметила Дейзи.
— Особенно после трех стаканов джина. У меня вдруг появилось странное желание дожить до рассвета. Не говоря уже о том, что мне очень не хотелось — каким бы странным это ни казалось — тащить за собой в морг невинных людей.
Строит из себя добропорядочного, законопослушного обывателя.
— И все же не следовало оставлять ее одну на целый вечер.
— Это ее собственный выбор. Она надулась и ушла. К тому же у нее и без меня хватает знакомых.
— Думаю, — заметил Саймон, — она рассчитывала, что ты бросишься ее искать, чтобы помириться.
— Наверное.
Однако ты этого не сделал. Напротив, ты бросил ее на произвол судьбы, чем разозлил еще больше.
Наконец Ник решил переменить тему.
— Иан говорит, что в следующем месяце вы все отправляетесь на Барбадос.
— Ждем не дождемся, — сказала Дейзи.
— Вы там когда-нибудь были?
— Нет, — ответил Саймон. — А ты?
— Один раз. В Нью-Йорке стоял страшный холод, и я сбежал туда на недельку.
Он пустился рассказывать о том, что особенно поразило его.
— Там на берегу стояла старая церковь. Оттуда открывался замечательный вид на покрытый бурунами океан. На заброшенном кладбище я наткнулся на могилу некоего старца по имени Фердинанд. Если верить эпитафии, он был последним из христианских императоров Греции и служил церковным старостой.
Дейзи уже забыла, что решила не проявлять излишнего любопытства.
— Как он там оказался? — спросила она.
— У меня не было времени выяснить.
Ужин подходил к концу. Они съели всю лазанью до последней крошки, а Ник доел остатки чесночного хлеба. Минут через двадцать после того как они выпили кофе, Ник сказал, что ему пора. Дейзи холодно кивнула, и Саймон пошел проводить его до дверей. Но не успели они выйти из кухни, как зазвонил телефон.
— Саймон! — крикнула Дейзи. — Это Стив Чандлер из клуба.
Саймон подошел к телефону.
— Чего он хочет?
— Он не сказал. — Про себя поблагодарив Стива Чандлера за удачно выбранное время, Дейзи вышла в холл. Ник стоял у двери.
— Не забудь вот это. — Она протянула ему шарф. — Желаю тебе на нем удавиться.
Казалось, ее слова нисколько не задели его.
— За ужином твои глаза сверкали, словно сварочный агрегат, — в своей небрежно-развязной манере сказал он. — Если бы ты не выключила газ, мы бы взлетели на воздух.
— А чего ты ждал? — с едва сдерживаемой яростью прошипела она. — Человек приводит тебя на ужин, а ты у него за спиной приглашаешь меня в театр!
— Я тебя не приглашал. Просто ты нафантазировала, что я собираюсь это сделать.
— А ты не собирался? — не задумываясь, выпалила она.
— А ты бы предпочла, чтобы я пригласил тебя в его присутствии? — Он набросил шарф на шею.
Подобной наглости она не ожидала.
— Мне, конечно, доводилось встречать нахалов, но чтобы таких…
Ник оттягивал книзу концы шарфа, словно желая проверить его на прочность.
— Вы ведь не женаты, — проронил он. — Вы даже не помолвлены.
— При чем здесь это? — Она вспыхнула и, опасливо оглянувшись, понизила голос: — Мы встречаемся уже два года!
Какое-то время Ник молчал. Она видела, как в его глазах разгорается пламя.
Наконец он заговорил:
— Тогда на новогоднем балу я наблюдал за тобой и видел, что тебе чертовски скучно. И я спросил себя: что это за мужик, рядом с которым такая очаровательная женщина и который не обращает на нее никакого внимания? И я сказал себе: этот малый ее не заслуживает.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
— Если он не умеет танцевать, то тебя это не касается. И не тебе решать, скучно мне с ним или нет. По крайней мере, Саймон не похож на слащавого героя мыльной оперы. И у него есть принципы. Он не будет назначать свидание девушке за спиной у ее кавалера. И мне плевать, что он не умеет танцевать. Он стоит сотню таких, как ты.
Ник сохранял все то же невозмутимое выражение на лице.
— Возможно. Однако факт остается фактом: тебе с ним скучно.
У нее даже дыхание перехватило от подобной наглости.
— Будь я уверена, что Саймон ничего не услышит, — произнесла она зловещим шепотом, — отвесила бы тебе хорошую оплеуху.
— Он ничего не услышит, так что не стесняйся. Если от этого тебе станет легче…
— Предупреждаю, я сделаю это, если только ты немедленно не уберешься вон!
Он смерил ее насмешливым взглядом.
— Если я тебе так отвратителен, почему бы тебе не вернуться к Саймону? Зачем меня провожать?
— Я тебе скажу зачем, — разгневанно промолвила Дейзи. — В твоем теперешнем состоянии ты вполне способен что-нибудь похитить!
— Хорошая мысль. — Молниеносным движением Ник снял с шеи шарф и, закинув его Дейзи за спину, обхватил ее вокруг талии.
— Вот тебе и похищение, — промолвил он.
Не успела она опомниться, как он привлек ее к себе и впился в губы жадным и страстным поцелуем. В следующее мгновение он так же внезапно отпустил ее. Дейзи тяжело дышала и не могла вымолвить ни слова.
— Пока. — Ник непринужденно похлопал ее по плечу. — Это было даже лучше, чем твой хваленый ореховый пудинг.
— Убирайся! — воскликнула она с дрожью в голосе.
— Ухожу, ухожу. — Он открыл дверь и, оглянувшись, добавил: — Да, кстати, я не Скорпион, а Весы.
Это последнее замечание поразило ее едва ли не больше, чем его внезапный поцелуй.
— Тогда почему же ты?.. — выдохнула она.
— А как ты думаешь? Не хотел, чтобы ты выглядела идиоткой.
Дейзи не собиралась так просто поверить ему.
— Ну да, — сказала она, — ты хотел выставить идиотом Саймона.
— Это не являлось моим основным мотивом, хотя он со своими высокомерно-покровительственными манерами этого заслужил.
В следующую секунду в ладони у него появилась сложенная пополам бумажка, которую он сунул в карман ее джинсов.
— Билеты на Мариинский. В следующий вторник. Позвони мне, если передумаешь.
После его ухода Дейзи долго не могла опомниться; она сидела в гостиной, вперившись невидящим взором в экран телевизора. Передавали девятичасовые новости. Каким-то периферийным слухом она слышала, как Саймон говорит по телефону. Вот он кончил разговаривать и начал убираться на кухне. Он никогда не уходил просто так, предоставив ей мыть посуду. Дейзи слышала, как он насвистывает мелодию из «Моей прекрасной леди».
У нее сжалось сердце. Поднявшись с кресла, она медленно направилась в кухню, чтобы помочь Саймону.
Вглядываясь во тьму, Дейзи лежала рядом с Саймоном, который уже спал, умиротворенный и обессиленный любовными ласками.
Ей не спалось.
Как ты только могла? Думать об этом зеленоглазом дьяволе, занимаясь любовью с Саймоном, и притворяться, что это именно он возбуждает в тебе страсть? А что бы ты чувствовала, если бы Саймона завела какая-нибудь Аманда и он пришел бы к тебе унять любовный зуд?
Этот несносный внутренний голос. Дейзи придвинулась поближе к Саймону, словно надеясь таким образом избавиться от назойливых мыслей. Ей никто не нужен, кроме Саймона. Конечно, еще оставалась ее мать, но это совсем другое.
Мысли о матери заставили наконец смолкнуть проклятый голос. Дейзи знала, что так и случится, только на это ушло чуть больше времени, чем она предполагала. После одиннадцати месяцев знакомства «очаровательный душка» Майлз вдруг заявил, что ему необходима личная свобода. Личную свободу он обрел в Португалии, вернувшись к своей прежней пассии, которая более года назад выгнала его пинком под задницу.