— Ник! — окликнула она его.
Он мгновенно вскочил.
— Что случилось?
— Тэра заперлась изнутри. Должно быть, поставила замок на предохранитель, и я не могу повернуть ключ. Я уже стучала как сумасшедшая, но она не просыпается. Можно от тебя позвонить? Надо думать, она услышит телефон и проснется.
— Поднимайся.
Дейзи взбежала по лестнице. Дверь в его номер была открыта. Комната оказалась куда просторнее, чем у них, а покрывала и шторы словно сошли со страниц каталога «Дом и сад». Две огромные двуспальные кровати были разобраны.
Дейзи присела на краешек кровати и набрала номер.
— Я бы могла зайти к Джейн и Иану, но не хотела их будить, — поспешила объяснить она.
— Понимаю.
Тэра все не отвечала, Дейзи начала паниковать.
— Она сказала, что ее тошнит. А вдруг ее вырвало и она захлебнулась? Или поскользнулась на полу в ванной и разбила голову?
— Маловероятно. Впрочем, если она оставила балконную дверь открытой, мы сможем залезть.
— Но это же на втором этаже!
— Где-то должна быть пожарная лестница.
Дейзи сокрушенно покачала головой.
— Я сама закрыла дверь, когда мы уходили на ужин. Она не стала бы открывать ее. Я знаю Тэру: она сразу завалилась спать.
Нервно постукивая ногой по полу, Дейзи еще раз набрала номер.
— Ну же, Тэра. Проснись, ради Бога.
На сей раз ее молитвы, похоже, были услышаны. Гудки оборвались, и сонный голос произнес:
— Убирайтесь прочь. Я же сказала, что ничего не хочу.
Вслед за этим раздался непонятный грохот; очевидно, Тэра выронила трубку.
Дейзи в недоумении уставилась на Ника.
— Она что-то пробормотала во сне и бросила трубку.
Ник, скрестив на груди руки, с любопытством наблюдал за ней.
— По крайней мере, теперь ты знаешь, что она жива.
— Это совсем не смешно! Что прикажешь мне делать? Я даже позвонить ей не могу!
Ник в задумчивости опустился на кровать.
— Ты можешь спросить у администрации, нет ли у них свободной комнаты. Или взять подушку и скоротать ночь на пляже.
— Издеваешься?
— Или воспользоваться кроватью, на которой сидишь, — продолжал он. — Тем более что я плачу за обе.
Дейзи в отчаянии закрыла глаза.
Выбора у тебя, похоже, нет. Если ты, конечно, не собираешься провести ночь на пляже.
Ник внезапно поднялся.
— Решай быстрее. Мое предложение действует всего две минуты.
С этими словами он направился в ванную.
Давно копившееся в ней раздражение вырвалось наружу.
— Это отчасти и твоя вина, что она допилась до состояния грогги! Ты не должен был позволять ей накачиваться этим пиратским пойлом!
Ник остановился как вкопанный.
— Еще одно подобное замечание, и ты будешь ночевать на пляже. Что, по-твоему, я мог сделать? Запретить ей, черт тебя подери?
Дейзи поняла, что перегнула палку.
— Извини, — пробормотала она.
Ник помолчал, затем сквозь зубы процедил:
— Извинения принимаются.
— У меня даже нет зубной щетки, — робко промолвила Дейзи.
Ник подошел к тумбочке, выдвинул ящик и, достав оттуда миниатюрную матерчатую сумочку, бросил ее на кровать.
— Держи, — сказал он. — Это подарок от авиакомпании. Я ни к чему не прикасался.
— Спасибо. — Когда он исчез в ванной, Дейзи проверила содержимое сумочки. Она знала, что их раздают в самолете пассажирам первого класса. Поскольку набор предназначался мужчине, в нем, естественно, отсутствовали такие вещи, как лосьон для снятия макияжа и увлажняющий крем, однако зубная щетка прилагалась.
Ник вышел из ванной. Рубашки на нем не было.
— Это все твое, — сказал он.
Дейзи растерянно посмотрела на свою блузку и брюки.
— У меня нет ночной рубашки. У тебя не найдется чего-нибудь?
Ник выдвинул другой ящик и достал черную тенниску.
— Вот, примерь.
— Спасибо.
Дейзи удалилась в ванную, закрыла дверь на щеколду. Странное волнение охватило ее.
Не собирается же он тебя изнасиловать, в самом деле.
Умывшись, причесавшись и почистив зубы, она разделась и, облачившись в тенниску, скептическим взглядом окинула собственное отражение в зеркале. Майка едва доходила до бедер, а если она примет горизонтальное положение… И какого черта она не надела нормальные трусики, а напялила эти тесемочки, которые только подчеркивают наготу? Не хотела, чтобы трусики были заметны под брюками. Зато сейчас все напоказ.
К черту! Какая теперь разница?
Она повесила вещи на крючок и вернулась в комнату. Вся трепеща, она прошмыгнула мимо кровати Ника. Он лежал, по пояс накрывшись покрывалом, и читал книгу. Дейзи юркнула в постель и тут же легла на бок, отвернувшись от него.
— Спокойной ночи, — пробормотала она.
— Спокойной ночи, — перелистывая страницу, ответил он таким тоном, словно произносил эти слова каждый вечер.
Он перевернул еще одну страницу, потом еще одну. Затем свет погас. Она слышала, как он ворочается, устраиваясь поудобнее. Наконец воцарилась тишина.
Дейзи не спалось. Тщетно старалась она забыться; картины воспоминаний вихрем проносились в воспаленном сознании. Вот на новогоднем балу он решительно увлекает ее за собой в зал, прочь от Саймона. Вот он целует ее в губы. Вот она сидит с ним на плоту. Вот он подхватывает ее на руки, а она отчаянно сопротивляется. В какое-то мгновение она вдруг видит его глаза, когда он смотрит на нее с каким-то особенным выражением, и внутри у нее все обрывается…
Чувство вины перед Саймоном вновь напомнило о себе. От сознания, что она не верна ему, хотелось разрыдаться.
Ей снилось, будто кто-то со словами «Дейзи, проснись» трясет ее за плечо.
Нет, она не спит. Все это происходит на самом деле. Она пытается сказать что-то, но язык не слушается ее.
— Дейзи!
Она подскочила как ужаленная. Вокруг была кромешная тьма, рядом с ее кроватью стоял Ник.
— Тебе приснился кошмар.
Только тут Дейзи поняла, что во сне она плакала. Смахнув с лица слезы, она сконфуженно пробормотала:
— Я тебя разбудила?
— Ничего страшного.
Электронные часы на ночном столике показывали без двадцати минут пять.
— Ради Бога, извини.
— Что тебе приснилось?
Глаза ее начали привыкать к темноте, и она увидела, как Ник присел на краешек кровати.
— Не помню, — промолвила она. — Наверное, какая-нибудь глупость.
— Попытайся уснуть, — мягко сказал он и, легко коснувшись ладонью ее плеча, вернулся на свою постель.
Он был в белых трусах, похожих на боксерские. Дейзи перевернулась на другой бок. Из головы у нее не шел проклятый сон. Он всегда начинался одинаково: она беззаботно идет по оживленной улице, заходит в магазины и вдруг видит, что на ней ничего нет.
На этот раз она была в каком-то гигантском супермаркете. Положение усугублялось еще и тем обстоятельством, что у нее были коротко, практически под ноль, острижены волосы. Не успела она подойти к отделу «овощи-фрукты», как из динамиков раздалось громогласное: «Только сегодня в секции фруктов специальное предложение — свежайший пипин-кокс! Спешите!» Толпа устремляется к ней и начинает дико гоготать.
Дейзи уже не могла уснуть. Спит Ник или нет, она не знала. Если он и спал, то сон его был беспокойным, потому что он без конца ворочался. Постепенно тьма уступила место серым сумеркам. Начинался рассвет.
Ник все не переставал ворочаться. Дейзи осторожно повернула голову и сквозь прищуренные веки стала наблюдать за ним.
Вот он повернулся к ней лицом, глаза его были открыты. Дейзи, сама не зная зачем, тихо застонала, как бы во сне, и беспокойно откинула голову на подушку.
Смежив веки, она лежала на спине, вслушиваясь в тишину. Затем до ее слуха долетел шорох покрывала; Ник встал с кровати. Она слышала, как он раздвинул шторы, впустив в комнату полоску света. Она чуть приоткрыла глаза.
Ник оглянулся, словно желая убедиться, что она спит. Затем подошел к шкафчику, выдвинул ящик и достал что-то вроде пляжных шортов. Хоть он стоял к ней спиной, она видела его в зеркало.
Ник проворно скинул с себя боксерские трусы.
Дейзи следила за ним, затаив дыхание. Она не шевелилась, но он, словно заподозрив неладное, вдруг замер, и взгляд его упал на ее отражение в зеркале.