- Илона, - неожиданно обратился ко мне глава семейства, - Тимур говорит о том, что у Игоря и вашей сестры, кажется, родился сын?
- Д-д-да, - вздрогнув, ответила я.
- Примите поздравления, - он перевел взгляд на Тимура, - Знаете, ребята всегда были как братья. Да и к Игорю я отношусь, как к младшему сыну, так что, можно сказать, у нас родился внук, - улыбнувшись, Марат Асмарович снова посмотрел на меня, - А как назвали мальчика?
- Артем, - хором с Агеевым ответили мы.
- Хорошее имя. А ты, старший сын, когда порадуешь старика?
Тимур тихо откашлялся и покосился на меня, неуверенно выдавив из себя:
- Я как-то об этом еще не думал.
- Тебе скоро сорок лет. Пора бы подумать.
- Папа, - вздохнул Агеев.
- Марат, - Адиля с укором посмотрела на мужа.
Тот лишь пожал плечами, возвращаясь к еде.
- Чаю хочешь? – от неожиданного обращения я снова вздрогнула и повернула голову к хозяйке.
Она улыбалась. Просто, по-человечески улыбалась, а затем ласково погладила меня по руке, нервно теребящей тонкое кружево скатерти.
- Не откажусь. Только можно… - я запнулась и практически прохрипела, - Можно я вам помогу?
Понимающе кивнув, Адиля встала из-за стола и, махнув рукой, вышла из комнаты. Я подскочила за ней следом и выдохнула только тогда, когда оказалась в другом конце дома.
- Летняя кухня, - пояснили, когда я непонимающе заозиралась по сторонам, - Иногда хочется уединения и тогда я скрываюсь тут. Сейчас на веранде холодно, но чай попить можно. Только надень что-нибудь, там за дверью шкаф.
Схватив первую попавшую в руки накидку, я подошла к небольшому столу, на который уже поставили чашки с блюдцами. Там же лежал лимон, который я в полной тишине нарезала на тонкие кружочки. Спустя пару минут закипел электрический чайник, звонко звякнув, и Адиля налила кипяток в заварник.
- Пойдем, - скомандовала таким похожим на Агеевский тон и побрела на веранду, усаживаясь за небольшой столик, - Дверь прикрой.
Устроившись с чашкой в руках я широко распахнула глаза, когда женщина достала из-под диванной подушки пачку тоненьких сигарет и, чиркнув спичкой, прикурила. Из горла вырвался удивленный хрип и Адиля улыбнулась.
- Знаю-знаю, это неприлично, в моем-то возрасте. Марат уже давно привык, а Тимур каждый раз, как приедет, начинает ругаться.
- Я просто немного не ожидала.
Выдохнув тонкую струйку дыма, она разлила заварку по чашкам и рассеянно махнула рукой:
- Кипяток-то забыли.
- Сейчас принесу.
Вернувшись с чайником, я села на место. Сделав глоток, женщина довольно поморщилась, а затем ее лицо приняло серьезное выражение.
- На той фотографии, - сказала она, затягиваясь, - Девушка Тимура. Единственная, которую он приводил в наш дом.
Настроение, которое только-только начало приходить в норму, резко упало. Не могу сказать, что мне не было интересно, но слушать рассказы о бывших от мамы своего мужчины, да еще и в первые часы знакомства как-то странно.
- Они жили через дорогу. Дом такой синий, обратила внимание? – дождавшись кивка, Адиля продолжила, - Дружили с детства, не разлей-вода. Гуля была хорошей девочкой – умница, красавица, семья у них очень религиозная. Правильная. Когда Тимура призвали, она места себе не находила – письма приносила чуть ли не каждый день. Ждала так… Хорошая девочка. Ту фотографию сделали как раз перед тем, как Тимур уехал в Чечню в первый раз.
Прикрыв глаза на секунду, она сделала несколько затяжек в молчании и затушила сигарету в пустой глиняный горшок, тут же убрав его под стол. Взяв дольку лимона, медленно прожевала его даже не поморщившись и, сделав глоток чая, продолжила рассказ:
- А потом он ушел в запас и вернулся домой. С повязкой на лице и рука… - передёрнувшись, Адиля промокнула уголки глаз салфеткой, - Я уже тогда слышала, что Гульнару замуж выдают, но думала слухи. А когда Тимур к ним в дом пошел, отец Гули его даже на порог не пустил. Сказал, что не нужен им зять-калека.
- Господи… – выдохнула я, прикрыв рот рукой.
- Вот так. Мне потом рассказывали всякое. То, что на Гулю однокурсник глаз положил и то ли силком взял, то ли еще что-то у них произошло. Их быстренько и поженили – спустя месяц, как Тимур вернулся. А потом он снова уехал…
- Это многое объясняет, – задумчиво протянула я, вертя в руках чашку.
- Да, с ним сложно. Не верит никому, озлобленный. Я, признаться, уже и не думала, что когда-нибудь дождусь гостью в своем доме…
Тимур появился на пороге, подперев косяк плечом и скрестив руки на груди. С укором посмотрел на мать и сказал что-то – я естественно не поняла ни слова.
- Тимур. Это невежливо общаться на татарском языке при Илоне. Она его не понимает, - женщина даже бровью не повела, лишь спокойно добавила заварки в наши чашки.
Закатив глаза, Агеев процедил сквозь зубы:
- Опять курила, да?
- Принеси лучше альбом с фотографиями, - пренебрежительно махнув рукой, Адиля, улыбнувшись, подмигнула мне, - Хочу немного рассказать о нашей семье. И вещи отнеси в свою комнату, Илона, наверное, устала с дороги, и хочет отдохнуть.
Тимур покачал головой, отлепился от двери и устало вздохнул. Не сказав ни слова, вышел из помещения и вернулся только спустя пару минут, неся в руках толстый альбом в кожаном переплете.
Молча бросив его на стол – от громкого хлопка я вздрогнула – Агеев, по-прежнему молча, удалился.
- А у вас матриархат, - пробормотала я.
- А то, - рассмеялась женщина, открывая альбом, - Здесь фотографии с нашей свадьбы.
Я уставилась на пожелтевшие страницы с любопытством. Отец Тимура смотрел на меня веселым взглядом, широко улыбаясь и держа под руку невесту в необычном для меня наряде невесты – белое платье, полностью закрывающее тело и платок, красиво повязанный на голове.
- Вы носили хиджаб? – вырвалось, когда перевернула страницу и посмотрела на портрет молодых – на ткани можно было разглядеть золотую вышивку и кружева.
- У нас это называется яулык. Надевала только на свадьбу – традиция. А в повседневной жизни носить не обязательно – Татарстан достаточно светский.
- Интересно. А это ваши родители?
Адиля посмотрела на снимок и улыбнулась:
- Нет, - она указала на седовласого мужчину с длинной, доходящей почти до груди бородой, - Это отец Марата – Асмар Омарович. А это мама. Последние их фотографии – попали в аварию спустя несколько месяцев. Это их дом – после свадьбы как въехали, так и остались тут. Тимур, когда решил перебраться в Санкт-Петербург долго уговаривал уехать вместе с ним, но мы так и не решились. Память, - вздохнула женщина, - Фотографии, вещи можно забрать с собой. А вот воспоминания, которые, кажется, живут здесь, как заберешь…
Я понимающе закивала и с интересом слушала историю семьи Агеевых. Адиля говорила много, и перебивать ее совсем не хотелось. Не обращая внимания на прохладу и остывший чай, я разглядывала фотокарточки и отчаянно скрывала зевки до тех пор, пока хозяйка дома не заметила, что я клюю носом. Тогда, запричитав, меня выпроводили с веранды и отправили наверх – отдыхать.
3
Дни пролетали быстро, правда простуда все-таки свалила меня с ног. Провалявшись в кровати двое суток, чихая и практически затолкав салфетки в ноздри, я с благодарностью смотрела вслед Адиле, когда она приносила мне крепкий имбирный напиток с лимоном и медом.
Сегодня я наконец-то смогла поднять свою пятую точку с постели и даже смогла помочь с обедом – лепила татарские манты по фамильному рецепту.
- Эй, - раздалось сзади, пока я старательно зажимала кончики теста, - Как ты себя чувствуешь?
Повернув голову, я улыбнулась Тимуру, привычно подпирающему косяк плечом и пожала плечами:
- Ничего вроде.
- Ты понравилась моей матери, - скупо констатировал он, разглядывая меня исподлобья, - Она мало кого пускает на свою кухню.
- Ну, надеюсь, что я ее не разочарую, - задумчиво протянула я, принимаясь за очередной мант, - А вот твой отец, кажется, меня избегает.
Фыркнув, Агеев двинулся в мою сторону и, прижавшись ко мне сзади, обхватил за талию руками. Устроив подбородок на моем плече, он коротко поцеловал меня в щеку и улыбнулся – не видела, но почувствовала.