Диана Килина - НЕидеальные люди

- Папа просто старой закалки. Считает, что нехорошо тебя портить.

- В смысле?

- Ну, мы не женаты. И ему это не нравится.

- Ааа… - я на секунду застыла, а потом снова вернулась к готовке, проигнорировав взволнованный удар сердца.

- Кстати об этом… - Тимур запнулся и вздохнул, словно подбирая слова, - Если меня осудят на реальный срок, то ты не сможешь меня навещать.

- Почему? – выронив недолепленный мант и резко развернувшись, уставилась на Агеева.

- Свидания дают только родственникам, - изучая меня пристальным взглядом, Тимур едва слышно добавил, - И женам.

- То есть если тебя посадят, то я тебя не увижу… Совсем?

Кивнув, Тимур убрал мои волосы с лица и, обхватив ладонями, наклонился, чтобы поцеловать. Я же застыла, пытаясь связно собрать мысли, мелькающие в голове.

От самой идеи не видеть его стало дурно. Сколько ему могут дать – год, два? А если больше? А если его вообще убьют в тюрьме? Он же бывший оперативник, а там таких не любят – все слышали подобные истории.

Только сейчас до меня начал доходить весь ужас происходящего. Стало так страшно, что кровь стала ледяной – застыла в жилах, заморозилась, пригвоздив меня к месту.

- Это самый плохой вариант из возможных, - тихо добавил Тим, прижимаясь губами к моему лбу, - Зная систему, я думаю, что до него не дойдет. Хотя…

- Что?

Он отстранился, смотря на меня сверху-вниз и натянуто улыбнулся. Пожал плечами:

- Да так, ничего. Глупая затея, – сказал, отпуская руки и отступая на шаг.

- И все-таки? - скрестив руки на груди, уточнила я.

Усмехнувшись, Агеев качнул головой и повторил мою позу. Прислонился бедром к столешнице и склонил голову набок, пристально глядя на меня темными глазами.

- Мы могли бы расписаться здесь, в Казани.

- Ты мне предложение делаешь? – съехидничала я.

В ответ снова пожали плечами:

- Я же говорю – глупая затея.

- Я согласна, - выпалила, даже не подумав.

Тимур моргнул. Один раз, затем другой. Качнул головой, будто не веря, а я вцепилась в его плечи и встряхнула, правда от этого он даже не шелохнулся.

- Я согласна, - тихо и уверенно повторила, выпрямляя спину, - Давай распишемся здесь. Так ведь будет лучше, правда?

- Возможно, - протянули, задумчиво глядя на меня, а затем просто сгребли в охапку, - Ж,аным… Как бы я хотел, чтобы все было иначе, - тихо прошептали в висок.

Я зажмурилась, сморгнув непрошенные слезы и прижалась к нему, обхватив мощную спину ладонями. Провела носом по колючей шее с привычным терпким запахом и вздрогнула, когда губ коснулись сначала шершавые подушечки пальцев, а затем твердые, горячие губы.

- Мин сине яратам, фэрештэм, - пробормотал Тимур, отстраняясь.

- Понимать бы еще, что ты говоришь, - недовольно проворчала я.

Рядом тихо откашлялись и, резко дернувшись, мы с Агеевым уставились на его мать, которая спокойно лепила мант у дальнего конца стола. Щеки Тимура заметно порозовели и он, отпустив меня, отступил на шаг, виновата опуская взгляд.

- Пойду отцу с дровами помогу, - просипел он, удаляясь.

Адиля широко улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась, потряхивая худыми плечами – женщина была достаточно миниатюрной, я бы даже сказала хрупкой.

- Какой у меня стеснительный сын, - с теплотой в голосе сказала она, - Удивительно. Вас можно поздравить?

Я пожала плечами, возвращаясь к готовке и боясь поднять взгляд. В полной тишине мы долепливали манты, Адиля тут же выкладывала их в большую пароварку и спустя каких-то пару минут кухня наполнилась аппетитными ароматами. Когда первая порция была готова и разложена на большое блюдо, я услышала за спиной тихое:

- Моя душа, - сказала женщина, задерживая меня прикосновением ладони по плечу, - Он называет тебя так.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не разреветься с огромной тарелкой в руках, и кивнула.

- И говорит, что любит тебя. Ты – его ангел, Илона, - улыбнувшись, Адиля отпустила меня, - Вот что он говорит на татарском.

Свадьба

- Иди, иди давай, – верещала моя будущая свекровь, пока Агеев упирался, - Соң шушы күрерсең кәләш.

Их перебранка за дверью продолжалась добрых пятнадцать минут, пока я кусала губы и ходила от стены к стене в крохотной комнате ожидания для невесты.

Взгляд зацепился за собственное отражение – бледность не скрывали ни румяна, ни тональный крем. Свадебный наряд, любезно одолженный матерью жениха хоть и пришелся по размеру, но был слегка коротковат. Адиля собственноручно пришивала нижнюю юбку из белого сатина, пока я раздумывала – а нужно ли мне это свадебное платье вообще?

- Как же это не нужно? – причитала женщина на мои сомнения, - Нужно обязательно.

- Да мы же просто распишемся…

- Ну и что? Это же свадьба. Да скромная, но свадьба. И ты невеста – должна быть в белом, - делая стежки, Адиля, не глядя на меня, улыбнулась, - К тому же, мне приятно от мысли, что ты будешь выходить замуж за моего сына в моем платье.

- Готова? – вырвал меня из раздумий мягкий голос.

Кивнув, я уселась на белое кресло с велюровой обивкой. Адиля достала из своей сумки небольшой шелковый мешочек, а в нем лежал тот самый «яулык» - еле вызубрила это слово – платок с ее свадьбы. Это была наша договоренность – времени на поиски фаты все равно не оставалось, да и мне, признаться честно, хотелось примерить национальный атрибут.

Представляю, как удивится Агеев.

- Не колет? – спросила, закрепляя булавку на затылке, плотно натягивая шелковую ткань, которую я придерживала на лбу.

- Нет, все в порядке.

Протянув мне один конец, Адиля приколола другой у моего виска. Перекинув ткань через голову, она снова закрепила ткань, собирая красивые складки.

- Готово.

- Я думала это сложнее.

С любопытством изучая свое отражение в одном из зеркал, висящих на стене, я пыталась понять – нравится мне или нет. Непривычно скрытые волосы и плечи, на которые волнами спадала белоснежная ткань с золотой вышивкой и тонким кружевом по краю, длинные рукава и кисти рук, прикрытые только тем же кружевом.

- Красавица, - Адиля улыбнулась, когда я встала и покрутилась.

Обилие ткани на платье шуршало при каждом движении и создавало какой-то невероятный, невесомый звук, словно я парила в воздухе.

Я, признаться честно, никогда не задумывалась о своей свадьбе. То есть, гипотетически я когда-нибудь планировала выйти замуж, но я не думала о том, как это будет. Наверное, прочно засевший в голове стереотип, что свадьба – это обязательно банкет с парой сотней гостей, украшенный зал ресторана и тамада, травящий без остановки глупые шутки, море шампанского и пьяные родственники, которые то и дело норовят подраться - не давал простора для воображения. Но, когда я встретилась с парой карих глаз в отражении и когда Адиля, кивнув, вышла в зал регистрации, оставив меня одну, я поняла, что это – один из самых главных дней в моей жизни.

Что я не хочу его ни с кем делить, кроме Тимура.

И еще я поняла, что никого другого не могу представить на его месте. Я не могу представить, что иду навстречу другому мужчине; что другому мужчине я скажу: «Да» и поклянусь в верности и любви, пока смерть не разлучит нас.

Тихо скрипнув открылась дверь, и сотрудница ЗАГСа пригласила меня в зал. Я бросила последний взгляд на свое отражение, невольно поправив платок, непривычно скрывающий все, кроме лица, и, подхватив скромный букет из белых и нежно-розовых роз, шагнула на ковровую дорожку.

Тимур уже ждал меня – сцепив руки за спиной и нахмурившись, когда я запнулась и криво шагнула в его сторону. Он не смог скрыть озадаченности, когда увидел мой головной убор и продолжал разглядывать меня даже тогда, когда я встала рядом, и он взял меня под руку, поворачиваясь к регистратору.

Я гадала, на каком языке будет проходить процесс – на русском или татарском, и была немного удивлена услышав родную речь, правда со свойственным татарам забавным говором:

- Дорогие молодые. Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно на всю последующую жизнь…