Песнь III[3]

Фатима Хайнз, леди Гладстон, прекрасно знала, как оказать человеку должный прием.

— Пожалуйста, убери руку с моих брюк, — прошептал Сент, глядя поверх ее головы на полуоткрытую дверь.

— Вчера вечером ты так не говорил, — промурлыкала виконтесса, продолжая легонько ласкать его.

— Потому что это было до того, как я узнал, что ты поведала своему супругу о наших маленьких шалостях. Однажды я тебя предупреждал, что не хочу быть втянутым Б семейные ссоры.

Ее рука замерла.

— Так вот почему ты хотел лично поговорить со мной? — спросила она, сощурившись. — Чтобы избавиться от меня?

— Тебя это не удивляет, Фатима, поэтому не надо делать такое лицо. — Сент сделал маленький шаг назад. — А так как оба мы не умеем плакать, что ж… желаю хорошо провести вечер.

Леди Гладстон вздохнула:

— У тебя вовсе нет сердца, да? Маркиз усмехнулся:

— Именно так.

Убедившись, что в холле никого нет, Сент-Обин выскользнул из библиотеки лорда Хансона и потихоньку вернулся в бальный зал. Он знал, что Фатима не станет возражать, поэтому единственное, что ему сейчас нужно, — это несколько дней не попадаться лорду Гладстону на глаза, пока виконтесса не заведет себе нового любовника. Сукин сын Гладстон был крайне вспыльчивым и вполне мог вызвать маркиза на дуэль, однако Фатима Хайнз совсем не та женщина, ради которой стоит проливать кровь.

Большая часть гостей уже прибыла на бал — обеды леди Хансон славились своим великолепием, — однако маркиз не собирался здесь оставаться. Вместо того чтобы толкаться тут, он смог бы найти обилие толстых кошельков и гораздо более интересные разговоры в «Иезавели» или в любом другом заведении.

Он направился в холл, а затем и к выходу, как вдруг дорогу ему преградила стройная фигурка, облаченная в голубой шелк.

— Лорд Сент-Обин, — проговорила мисс Раддик, опускаясь в одном из своих дерзких, безупречных реверансов.

Мышцы на его животе мгновенно напряглись.

— Эвелина, — сказал он, намеренно называя ее по имени. Маркиза немного удивило то, как его тело отреагировало на появление этой девочки.

— Я хочу назначить вам еще одну встречу, милорд, — проговорила она, глядя прямо ему в глаза.

Интересно. Не так много доводилось Сент-Обину встречать людей — как женщин, так и мужчин, — которые отважились бы смотреть ему в глаза.

— Нет.

Ее щеки слегка покраснели.

— Вы сказали, что не позволите мне оказывать приюту помощь, потому что у меня нет плана действий. Сейчас я как раз обдумываю один, и, надеюсь, вы дадите мне возможность представить его вам.

Долгую минуту Сент смотрел на нее. Ему ничего не стоило отвязаться от нее прямо сейчас. Однако в этот момент она не казалась ему такой глупой и скучной, как раньше, а в последнее время маркиз и так достаточно скучал. Небольшое развлечение вполне стоит маленького усилия с его стороны.

Он кивнул:

— Прекрасно. Назначим встречу на следующую пятницу. Ее мягкие губы разомкнулись, потом беззвучно сомкнулись.

— Спасибо.

— Хотите, я пришлю письменное приглашение, на случай если вы вдруг забудете?

Ее щеки покраснели еще больше.

— Нет, это совсем не обязательно.

— Хорошо.

— Я… хочу попросить вас еще кое о чем, милорд. Сент скрестил руки на груди.

— Да, я слушаю.

— Я хотела бы перед нашей встречей еще раз посетить приют, чтобы поподробнее узнать о том, что в действительности нужно детям. Только так я смогу убедиться, что мое присутствие там на самом деле принесет им пользу.

Он не рассмеялся ей в лицо, но цинизм в его глазах стал куда более очевидным. Эви постаралась сохранить на лице серьезное и строгое выражение. Наверное, он думает, что она глупенькая, а ее поведение находит забавным. Однако Эвелина готова была смириться и с этим — если Сент-Обин не станет ставить ей палки в колеса и позволит заниматься тем, чем ей хочется — помогать.

— А вы спрашивали остальных членов совета об этом? — поинтересовался он.

— Нет. Вы сказали, что возглавляете совет, поэтому я пошла сразу к вам.

В его взгляде появилось любопытство.

— Вот, значит, как…

В его присутствии Эви забывала, что нужно дышать. Наверное, потому, что сердце ее начинало бешено колотиться каждый раз, стоило ему только открыть рот.

— Так вы согласны?

С одним условием.

Бог мой!

Теперь он сделает ей еще одно оскорбительное предложение насчет постели или что-нибудь в этом роде. Но вес же Эвелина отважилась спросить:

— С каким?

— Вас будут сопровождать все время, пока вы будете в приюте.

Эвелина заморгала.

— Я согласна.

— И… — продолжал он, на губах его вновь заиграла легкая чувственная улыбка, — вы станцуете со мной вальс.

— Вальс, милорд? — повторила Эви.

— Да, вальс.

— На сегодня у меня уже есть несколько приглашений. Но я уверена, что смогу приберечь для вас один вальс в этом сезоне.

Он покачал головой, и темная прядь волос упала ему на лоб.

— Сегодня. Сейчас.

— Но говорю же вам, что я уже обещала все танцы…

— Следующий танец — мой, или же вы с вашей прелестной попкой больше не появитесь в стенах приюта «Заря надежды».

Итак, маркиз де Сент-Обин снова ставит ей условия. Надеется, что она сбежит, как трусливый кролик. Что ж, это дело касается не его, а ее. Ведь именно Эвелина не может выбросить мысли о бедных сиротках из головы. Никто раньше не ценил ни ее помощь, ни поддержку. Теперь же ее дела в приюте могут стать действительно полезными и нужными!

— Прекрасно, — сказала она, расправив плечи. — Могу я сказать лорду Мейхью, что вынуждена отклонить его приглашение?

Надолго секунды в его глазах появилось какое-то необъяснимое выражение.

— Нет, не можете.

В этот момент, будто бы по молчаливому приказу Сент-Обина, зал наполнился звуками вальса. Маркиз махнул рукой в сторону бального зала.

— Сейчас — или никогда, мисс Раддик.

— Сейчас.

До этого вечера самым ее скандальным поступком был тот, когда Эвелина надела на маскарад одежду своего брата. Произошло это в Западном Суссексе в Адамли-Холле, когда ей было пятнадцать лет. Тогда ее мать упала в обморок. Теперешний же поступок Эви, наверное, убьет бедную Женевьеву Раддик.

Маркиз уверенно шел к переполненному залу, даже не удосужившись взять ее за руку. Несомненно надеялся, что Эвелина струсит и, воспользовавшись тем, что он не смотрит на нее, попросту улизнет. Сказать по правде, именно этого ей больше всего и хотелось.

Добравшись до зала, Сент-Обин резко повернулся, и Эвелина оказалась в его объятиях. Его рука медленно скользнула на ее талию, прижимая все ближе, в то время как бедняжка ждала, что удар молнии вот-вот поразит ее насмерть.

Появился лорд Мейхью и хотел было высказать все, что думает, но тут узнал партнера Эвелины по танцу. Слова застряли у него в горле. Сент-Обин посмотрел на барона в упор, и тот, резко развернувшись, быстро удалился, словно вспомнив, что его ждут неотложные дела.

— Боже мой! — пробормотала Эвелина. Наверное, Джорджи и Люси правы — рыцарство нынче не в чести.

А Сент-Обин тем временем подлил масла в огонь.

— Передумали? — спросил он, сжимая ее пальцы.

Они были так близко друг от друга, что Эвелина чувствовала исходящий от него запах бренди и мыла для бритья. Ее глаза были на одном уровне с его белоснежным шейным платком, и поднимать взгляд девушке вовсе не хотелось. Его близость ошеломляла. В голове Эвелины крутились многочисленные анекдоты о его похождениях, которые ей приходилось слышать. Зачем она стоит в объятиях этого страшного человека — лорда де Сент-Обина?

Легким движением он пустился в вальс, увлекая ее за собой. Эвелина не могла припомнить, чтобы раньше видела его танцующим, но то, что Сент-Обин двигался грациозно и изящно, нисколько ее не удивило. Его руки нежно обхватывали ее, но девушка отчетливо чувствовала таящуюся за этой нежностью железную хватку. Эви не сомневалась, что не сможет вырваться из его объятий, пока он сам этого не захочет.

— Посмотрите на меня, — прошептал он. Его дыхание коснулось ее волос, и Эви тут же вспомнила ту сцену с леди Гладстон.

С трудом сглотнув, она подняла подбородок.

— Вы очень подлый человек, вы знаете об этом? Он удивленно поднял бровь.

— Я просто даю вам то, о чем вы просите.

— В обмен на унижение.

— Это всего лишь вальс, хотя я мог бы попросить у вас что-нибудь гораздо более интимное, знаете ли.