Маша Драч - Нелюбимая

Следующим утром я и близко не решилась подойти к своему ноутбуку, будто в одну секунду он стал для меня самой смертоносно-опасной штуковиной на всём белом свете. Я вышла из спальни и до самого вечера старалась туда не заходить. Ну как маленькая честное слово! Чего я боюсь? Или будет правильней спросить, кого я боюсь? Себя? Сашу? Германа? Наверное, всех в равной степени.

Я провела большую часть времени на кухне, обсуждая с Евгенией список блюд, которые можно будет приготовить и подать к новогоднему столу. Ранее мы с Германом обсуждали, что будет неплохо устроить скромный семейный вечер. Я, мои родители и, если успеет вовремя приехать, сестра Германа с мужем. После всего, что я узнала, мне очень сильно хотелось познакомиться с Настей.

Только обычные домашние хлопоты немного утихомирили во мне внезапно возникший всплеск необъяснимого страха. Евгения перечисляла различные блюда, я записывала в блокнот лишь те, которые мне нравились больше всего и казались наиболее подходящими. Потом мы составили достаточно длинный список всех продуктов, которые понадобятся для приготовления. Насчет ёлки, Герман позаботился заранее и нам буквально тридцать первого утром должны ее привести. К тому моменту, муж должен уже приехать домой.

После обсуждения всех организационных моментов, мне позвонил Герман. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы придать голосу былое спокойствие и беззаботность. Я не хотела ничего говорить мужу, чтобы он не нервничал, не начал снова злиться и в порыве этой болезненной злости не наломал дров.

— Привет, любимая, — даже сквозь мобильник я ощущала, что Герман улыбается.

— Привет. Как ты? Как рабочая поездка? Хорошо добрались?

— Да, всё отлично. Уже успел посетить несколько объектов и урегулировать некоторые проблемы. А как ты? Как самочувствие? Как наша дочь?

— Мы обе в полнейшем порядке, — всякий раз, когда Герман так нежно, но с долей серьезности произносил слово «дочь», что-то теплое и бесконечно нежное расплывалось у меня в груди.

— Шоколада больше не хочется? — по-доброму смеется.

— Честно? Кажется, я его уже немного переела, а вот мандарины, — я кинула быстрый взгляд на хрустальное блюдо, на котором красовались красивые кругленькие мандаринчики. Это блюдо я недавно перенесла на журнальный столик в гостиную. Сначала в нем шоколадки всякие лежали и батончики, теперь вот мандарины. — От них теперь будет трудно отказаться.

— Гляди, чтобы аллергия не началась. Всё нужно есть в меру, — этот учительский тон не совсем нравился мне. Понимаю, что Герман переживает, но порой он разговаривает со мной как с ребенком, а не со своей женой.

— Знаю-знаю, — бормочу.

На несколько секунд виснет пауза и отчего-то навязчиво кажется, что Герман уже всё знает. И вроде бы ничего плохого я не сделала, а чувство вины почему-то жжет. То ли это я такая странная, то ли Герман меня так вымуштровал.

— Всё хорошо? — интересуется он.

— Да-да, конечно, — торопливо ответила я.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — этот вопрос прозвучал таким странным тоном, что совсем непонятно: Герману что-то известно или нет.

— Нет, — не знаю, почему я честно не призналась. Сама себе удивляюсь. — Всё по-старому, жду тебя. Уже скучаю.

— Я тоже скучаю, Ариш, — нежно проговорил Герман. — Мне уже пора собираться. Люблю тебя.

— И я тебя.

Завершив звонок, я решительно поднялась в спальню и открыла ноутбук. Саша прислал мне еще с десяток сообщений, но я, стараясь их не читать, нашла опцию, с помощью которой можно заблокировать ненужного пользователя и смело выбрала ее. Пока проделывала всю эту нехитрую процедуру, никак не могла унять бешено барабанящие сердце. Ну нельзя же так сильно нервничать! Господи, Арина, что с тобой не так?! С ума сошла в самом-то деле!

Заблокировав профиль Саши, я глубоко вздохнула, будто камень с плеч спал. Хотя, казалось бы, что тут такого сложного? Пригладив рукой волосы, я спокойно вышла из комнаты, твердо убежденная в том, что всё сделала правильно.



Я была в восторге, будто маленький ребенок и причин для такого настроения оказалось предостаточно. Во-первых, Герман вернулся из своей командировки и это говорило о том, что последующую неделю он проведет дома, даже в офис свой никуда не поедет. Во-вторых, буквально минут десять назад в дом внесли большущую пушистую ёлку, что сразу же наполнила гостиную приятным ароматом хвои. Правда, Алексей совсем не был в восторге от этого, потому что он помогал вносить ёлку и теперь весь обсыпан маленькими зелеными колючками. Герман переговорил со своим вездесущим водителем и охранником в одном лице, а после отпустил числа так до пятого в небольшой отпуск. И это был третий пункт, из-за которого я прибывала в поднесённом настроении.

Не то что бы я прям уж совсем не переносила Алексея, но и своим другом назвать однозначно не могла. Когда он бывал дома, я чувствовала себя неуютно, потому что знала, этот человек всё донесёт Герману, стоит лишь мне сделать шаг влево. Преданный этот Алексей, даже слишком.

Когда ёлку установили, я вызвалась самостоятельно ее наряжать. Сидя на пушистом ковре в окружении различных коробок с блестящими игрушками всевозможных форм и цветов, я выбирала именно те, которые, по моему мнению, больше всего могли бы подойти. Герман расположился в кресле и закинув ногу на ногу, читал что-то в своем планшете.

Если честно, то про тот инцидент с внезапным появлением Саши, я уже как-то и забыла. Если он не глупый, то поймет, что между нами ничего нет и быть просто не может. Жертвовать своим ребенком во благо каких-то глупых мечтаний, я уж точно не собиралась.

— Тебе помочь? — вдруг спросил Герман, пряча планшет в чехол.

— Разве что подцепить игрушки туда, куда я не достаю.

Муж охотно принялся за дело и это было так по-домашнему уютно и спокойно. Я временами поглядывала на него, одетый в обычные спортивные штаны и тонкий свитер, что так красиво выделает его плечи и подтянутую фигуру в целом. Честно, понятия не имею, как Герману удается балансировать между грозным начальником и милым, спокойным мужчиной. Я частенько слышала, как он по телефону кого-то из работников отчитывает. Картина не самая приятная. Голос стальной, взгляд тяжёлый, сосредоточенный, тело всё напряженное, будто готовится к смертоносному прыжку. В такие моменты я старалась мужа не трогать, более того, вообще предпочитала находиться где-нибудь подальше от него. А сейчас наоборот — хочется прижаться щекой и вдохнуть аромат дорогого одеколона, смешенного со сладковатым запахом недавно выкуренной сигары.

Не знаю, как так получилось, но я обхватила Германа руками и вжалась лбом ему между лопаток. Он как раз в этот момент игрушку вешал на одну из веточек ёлки, а ощутив мое прикосновение, замер.

— Солнце, ты чего? — мягко спросил Герман, накрыв мои руки на груди своей крупной теплой ладонью.

— Ничего, — вздохнула я и немного отстранилась, чтобы муж повернул ко мне лицом.

— Что-то случилось? — он погладил меня по голове. Так обычно гладят детей или какого-нибудь котёнка… очень дорогого сердцу котёнка. Еще и смотрит так невыразимо нежно, из-за чего в груди начинает щемить от затапливаемого чувства радости и умиротворения.

— Нет, — немного хмурюсь. — Всё просто замечательно и знаешь, — я заглянула Герману в глаза, — мне так хорошо и спокойно с тобой.

— Рад это слышать, — он поцеловал меня в висок. — Мне тоже спокойно с тобой, только вот…

— Что? — я напряглась.

— Ничего, — Герман улыбнулся. — Давай я дальше сам, а ты лучше отдохни.

Я не стала спорить и теперь пришла моя очередь ютиться в глубоком мягком кресле, а мужу разбираться с ёлкой. Внезапно завибрировал мой телефон, который я по дому носила в кармане просторного сарафана. Живот уже давненько заметно округлился и весь свой привычный гардероб пришлось сменить на легкие сарафаны, платья и не обтягивающие брюки. Немного коробило то, что я прибавила в весе, думаю, это стресс для каждой женщины, особенно, когда всю сознательную жизнь, не весишь больше пятидесяти пяти килограммов. Но ведь это всё временное.

Вынув телефон, я разблокировала экран. Думала, что кто-то из родных сообщение оставил, но нет. Открыв окошко уведомлений, я увидела новую заявку в друзья и краткую приписку: «Мне без тебя очень плохо». Профиль носил имя «Саша». Ну что же это такое?! Я глянула на Германа, он продолжал спокойно наряжать ёлку, даже не подозревая, что его жене здесь и сейчас несостоявшийся любовник пишет. Прикусив губу, я и этот профиль заблокировала, а в груди что-то всё равно неприятно кольнуло.