Маша Драч - Нелюбимый

— Нет, — стараясь как можно убедительней, ответила я.

— А мне показалось, что скучаешь, — Зацепин нажал на какую-то кнопку, встроенную в панель дверцы и внезапно возникшая перегородка тут же автоматически разделила салон и водительский отсек.

Я занервничала и хотела отодвинуться, но Герман притянул меня к себе. Мое сердце словно провалилось в желудок от той волны страха, что буквально окатила меня с ног до головы. Я понимала, что рано или поздно буду вынуждена подчиниться своему мужу в постели, но этот момент отчаянно хотелось отсрочить.

Зацепин же не замечая, а возможно банально игнорируя мою дрожь, принялся целовать меня в шею, немного больно сдавливая в своих руках талию. Я зажмурилась до цветных точек перед глазами и кажется, прикусила губу. Только не это! Только не сейчас!

Его прикосновения и поцелуи не то чтобы были мне крайне омерзительны, я просто испытывала сильный страх. Этот страх заставлял меня иначе реагировать на любое действие со стороны Германа, ведь по сути именно он и являлся источником этого жуткого чувства, что так прочно укоренилось в моей душе.

— Пожалуйста, — сдавленно прошептала я, уперев свои ладони в широкую грудь мужа. Он уже навис надо мной, прижав меня к кожаному сидению своим телом. — Не надо, — дрожащим голосом попросила я.

Герман тут же прекратил и встал с меня. Я почему-то думала, что мои слова не подействуют на него. Он пальцами причесал свои темные волосы и нервно отдернул края пиджака, я же продолжала не шевелиться, настороженно наблюдая за мужем.

— Уж слишком плохо ты обо мне думаешь, Арина, — холодным тоном проговорил Зацепин, переводя цепкий взгляд на меня. — Я не собирался отбирать твою невинность на заднем сидении автомобиля, — больше он со мной на протяжении оставшегося пути так и не заговорил, сконцентрировав всё свое внимание на телефонных звонках.

Когда мы прибыли на место, я немного разнервничалась. Впервые я вышла в свет уже, будучи женой, а не свободной девушкой. Пока мы добирались к нашей вип-ложе в сопровождении охраны и организаторов, к Герману подошло порядка пяти человек, чтобы просто пожать руку и напомнить ему об их присутствии на сегодняшнем мероприятии.

Я знала и была много наслышана о влияние своего мужа. Он владеет крупным холдингом и является спонсором многочисленных проектов. Его значимость в деловых кругах непомерная, но я не думала, что настолько. Все буквально стелились у ног Германа, говорили комплименты, одобряли и нахваливали его выбор в отношении жены. Стало даже как-то мерзко наблюдать за этим лизоблюдством.

— Почему наморщила свой носик? — вдруг спросил меня муж, когда мы распрощались с очередным бизнесменом и продолжили путь к ложе.

— Слишком много лицемерия, — ответила я.

— Знаю, — он отчего-то заулыбался.

— Почему вы… ты смеешься? — немного неуверенно спросила я, чувствуя себя оскорбленной. Казалось, что Герман смеется с меня.

— Просто все эти лицемеры совершенно уверенны, что я верю в искренность их помыслов. А на самом же деле я на расстоянии чувствую их корыстные душонки. Вот и смешно от их самоуверенности.

Я искоса глянула на Германа и про себя отметила, что когда он улыбается, мне рядом с ним становится не так уж и страшно.

Перед самыми ступеньками, которые вероятней всего вели к ложе, мы снова остановились. Муж завел очередную деловую беседу с каким-то человеком, а я, заранее уже зная, что ничего интересного мне услышать не придётся, ушла в свои мысли.

Неожиданно неподалеку от нас остановилась красная спортивная машина. Она ярко и красиво переливалась на солнце, тем самым привлекая к себе внимание окружающих. Я рассматривала автомобиль просто, чтобы занять себя, а не из какого-нибудь умысла.

Через несколько мгновений из машины вышел высокий и стройный молодой мужчина с копной золотистых немного вьющихся волос. На вид этому водителю не было больше двадцати пяти. Немного худощавый с красивыми широкими плечами и ровной осанкой. Незнакомец был одет в причудливый комбинезон черно-красного цвета. Судя по этой одежде, мужчина явно принимает участие в сегодняшних гонках.

Не успев поставить автомобиль на сигнализацию, гонщик тут же столкнулся с каким-то плотным мужчиной, который принялся отчитывать его, точно мальчишку. Я заулыбалась, наблюдая за этой картиной. Блондин не очень-то расстроился и спокойно выслушал все претензии, а после засмеялся и приятельски похлопал мужчину по плечу, чтобы тот успокоился.

Не знаю, чем именно меня привлек этот гонщик, то ли своей внешностью, то ли неуловимой легкостью, что прослеживалась в каждом его даже незначительном движение и взгляде. Но мне вдруг подумалось, что было бы замечательно иметь возможность поговорить с ним. Он не был похож на других. Трудно объяснить, в чем именно состояло различие, но оно определённо обладало неким природным магнетизмом.

Блондин поправил молнию на своем комбинезоне и уже был готов куда-то проследовать за мужчиной, который видимо, являлся неким координатором. Но в последний момент, словно бы ощутив мой взгляд, гонщик посмотрел прямо на меня. Я засмущалась, но взгляд почему-то не отвела, хотя стоило бы.

Молодой человек уверенной походкой направился ко мне. Солнечный блеск красиво играл в светлых волосах, а пронзительный взгляд больших голубых глаз просто завораживал. Слегка худощавое лицо с острым подбородком вроде бы принадлежало взрослому человеку, а улыбка и глаза — ребенку. Кажется, именно этот контраст и отличал гонщика от всех остальных мужчин, которых мне доводилось видеть.

— Добрый день, — его мелодичный голос, казалось, проник в самую глубину моего существа.

— Добрый, — мои щеки покраснели, а на губах мелькнула смущенная улыбка.

— Александр Ломов, — он кивнул и в знак приветствия поцеловал мою руку.

— Арина, — фамилия моего мужа, словно бы застряла у меня в горле.

— Зацепина, — раздался над моей головой низкий голос Германа.

Те лёгкость и ненавязчивость, что только-только зародились в атмосфере, тут же были уничтожены строгим тоном моего мужа.

— Очень приятно, — Александр продолжал улыбаться, словно не ощущая враждебного настроения Германа, и пожал ему руку.

— Мне тоже, — муж по-хозяйски положил свою руку мне на талию и притянул поближе к себе, я спиной уперлась ему в грудь. — Я ваш поклонник, — казалось бы, что такие слова следует счесть за комплимент, но Герман сказал это как-то предостерегающе.

— Правда? — Александр выглядел удивлённым. — Неожиданно. Я еще не взял ни одного кубка, чтобы обзавестись такими влиятельными поклонниками.

— Так для того и нужны влиятельные поклонники, чтобы брать кубки, — Герман многозначительно посмотрел на Александра.

— Я польщен, — мужчина вновь улыбнулся. — Постараюсь не упасть лицом в грязь. Мне уже пора, нужно подготовиться.

— Да, конечно, — Герман тоже улыбнулся, но мне его улыбка показалась несколько натянутой. Как странно. Я думала, что он будет в восторге от встречи с любимым гонщиком.

— Если я одержу победу, то обязательно посвящу ее вам, — Александр перевел взгляд своих ясных голубых глаз на меня.

Я не знала, что на это ответить и как себя повести. Пальцы Германа неожиданно больно сдавили мою талию, и я едва не вскрикнула, но в последний момент всё же сдержалась. Не рискнув испытывать терпение своего мужа на прочность, я отстраненно произнесла:

— Спасибо, но не стоит.

Александра позвали, и он спешно покинул нас. Я невольно глянула ему вслед, ощущая, что мое сердце внезапно забилось чаще. Имя Александра отдавалось призрачной сладостью на губах.

— Идем, мы и так уже прилично задержались, — Герман схватил меня за руку и повел за собой.

Я совершенно ничего не смыслила в гонках, лишь смутно предполагала, насколько этот вид спорта может быть опасен. Когда мы заняли наши места в ложе, нам тут же подали прохладные напитки. Люди понемногу заполняли трибуны, вооружившись разноцветными флажками и кепками. Вокруг царило веселье и предвкушение скорого развлечения. В нашей же ложе витал неприятный покой, смешенный с напряжением.

Мои мысли почему-то были полны Александром Ломовым. Я прокручивала в воспоминаниях его облик, особенно глаза. Такие выразительные и невероятно красивые, обрамленные легким золотом ресниц. Мне не следовало думать о другом мужчине, это было неправильно, во всяком случае, так меня учила мама. Я посмотрела на Германа. Рядом с ним сел какой-то мужчина, вероятно партнер по бизнесу или еще кто-то. Они общались между собой, временами смеялись. Герман устроил свою руку на моей коленке, то ли обозначая этим поле его собственности, то ли давая мне понять, что без него я не имею права даже шелохнуться. Несмотря, на тактильный контакт, у меня создалось стойкое убеждение, что Зацепин совсем забыл про мое существование.