Возбуждение потрескивает в воздухе тяжестью голодного электричества. Меня обжигают даже его вздохи. Такой же властный, как и в переписке, такой же невыносимый искуситель. И я всхлипываю с рыданием, когда захватывает мой язык пальцами, не давая вести…Ведет сам. Мне кажется, я умираю от изнеможения, запрокидывая голову и выдыхая сумасшествие кипятком дыхания. Проникает мне в рот сразу двумя пальцами…Ощущения запредельные, острые, как лезвие опасной бритвы. Не первый секс… и все же первый. Все первое и в то же время досконально изученное.
Я хочу его видеть и не хочу. Меня сводит с ума этот запрет, эта игра, которая вдруг стала не просто реальной, а настолько реальной, что мне кажется, я впадаю в состояние невесомого помешательства.
Сжал сосок…и я громко застонала, хватая воздух. Наконец-то его ласки, а не мои. Его пальцы, а не мои, его губы, а не мои.
Больно и сладко. Пульсация между ног невыносима. Не спадает, нарастает с такой скоростью, что меня начинает лихорадить.
Раздевает, а для меня каждое его движение — мистика, сумасшествие. Голая перед ним. В повязке на глазах и черных чулках. Как он хотел. Какая же неуправляемая власть у него надо мной, порабощающая, подавляюще-тяжелая и сводящая с ума. Прохлада касается напряженных, твердых сосков, обвивая их болью, острыми покалываниями от жажды ласки. Трясет от голода.
Распускает мои волосы. Сколько раз он писал мне об этом. Джокер. Мужчина с чужим именем, без лица, без голоса. Только руки, губы и язык тела. Сказано было слишком много. Хотелось орать тишиной. Тереться о его ладони возбужденными сосками в унисон тому, как его горячая плоть трется о мои ягодицы. Чувствую его член, и влага течет по ногам. Так унизительно, так откровенно и бессовестно. Так грязно…Сжимает ладонями грудь, и меня выгибает к нему назад, прогнувшись в пояснице, ритмично двигаю ягодицами навстречу его движениям, сводящим с ума. Он не торопится… я чувствую эту неторопливую жесткость. Терзает соски, и я понимаю, что с ним все иначе. Не так, как с другими. Я на грани… я вот-вот унизительно кончу только от того, как он ласкает мою грудь и трется о ягодицы членом.
Вскрикнуть от проникновения пальцев и сжаться в первой судороге под его выдох и свой гортанный стон. Первое проникновение. Такие желанные пальцы. О, как я хотела их. Каждый его палец. Каждую фалангу ощутить внутри себя. Именно вот так. Сильно. Глубоко. Резко.
Кусает мочку уха, рычит сквозь зубы и ритмично двигается внутри. Толчками. Длинными рваными толчками. Сжимает клитор, и меня накрывает медленно и необратимо. Не останавливается, так чутко улавливая ритм, в унисон каждому моему стону, быстрее и быстрее, кусая затылок. Толкая за грань. Заставляя резаться о края едкого наслаждения, впиваясь в мои волосы, оттягивая голову назад.
Он смотрит. Я чувствую его взгляд кожей. Его голод впивается в каждую пору на теле, проникает ядом в натянутые, как струны, вены. Сильно и глубоко врывается пальцами и скользит по клитору. Уверенно. Настолько уверенно и умело, что мне хочется орать от каждого касания, скользящего по влажной плоти. И я слышу собственный громкий крик с рыданием, переходящий в протяжный стон. Оргазм ослепляет, сама насаживаюсь на его пальцы, трусь о его член, судорожно сжимаясь, замирая с широко раскрытым ртом на самом острие нирваны…И в космос…тот самый, который обещал. Только с ним так. Только с ним до самого края, до самого дна. Пожирает мои стоны, не касаясь губ.
— Джоооокееер…
На выдохе, сотрясаясь всем телом. Из-под повязки катятся слезы. Так быстро. Так же, как и всегда с ним…только до боли остро, сильно, мощно. Так мощно, что меня трясет. Болит внизу живота, каждый нерв сокращается от наслаждения.
— Возьми меня, — хрипло, нагло, срывающимся голосом, задыхаясь, — возьми меня…хочу чувствовать тебя. Сильно чувствовать. Хочу плакать для тебя, Джокер.
Да, вот так! Плачь, Принцесса, плачь! Кричи, извиваясь в моих руках. Сжимаю челюсти до хруста, мне кричать хочется самому. Ее эйфория в меня перетекает. С первым разом тебя, Принцесса! От ее слов, срывающегося голоса, зашумело в ушах, заколотило словно в ломке, скрутило сосуды от боли, от потребности кончить уже с ней вместе. Смотрю на мокрые дорожки слёз, берущие свое начало из-под черной повязки, и понимаю, что именно так и выглядит моя власть над ней: ее слёзы наслаждения и судороги удовлетворения.
Слизываю соленую влагу с щёк и прижимаюсь к молящим губам затяжным поцелуем, проталкивая язык в рот, сплетая его с ее языком, отстраняясь на мгновение, чтобы дать ей попробовать на вкус свои пальцы, облизывая их вместе с ней.
Ты вкусная, Принцесса. Видишь, какая ты вкусная? От тебя трудно оторваться, разорвать хотя бы на секунду контакт. Я бы трогал тебя вот так сутками. Руками, подрагивающими от дикого желания доставить еще большее удовольствие вперемешку с самой грязной похотью получить самому всё то, что представлял себе. Всё то, о чем рассказывал тебе до этого дня.
Отстраниться от нее и несильно толкнуть вперед на четвереньки, отступая, чтобы любоваться ею снова. Провести ладонью по влажной плоти, цепляя пальцами складки кожи.
Она прогибается в спине, затем склоняет голову к полу, а я зверею от ее безоговорочной готовности покориться.
Скинул с себя опостылевшую футболку, если сейчас же не почувствую её своей кожей, сдохну на месте. Склонился над ней, к уху, языком по мочке, намеренно касаясь грудью ее спины. Вашу ж мать! Это лучшее ощущение, что я когда — либо испытывал. Это слишком…правильно. Во так вот чувствовать ее под собой, изнывающую, стонущую, готовую.
Выцеловывать затылок, шею, плечи, собирать капли пота губами со спины, прикусывая и тут же лаская языком. Как десятки раз до этого, только сейчас нас трясло обоих, так ведь, Принцесса? Мы привыкли к звуку клавиш, привыкли обозначать пробелами и смайлами наши чувства…А сейчас они взрывались между нами, чистые, живые эмоции… там, где наши тела соприкасались. И эти взрывы…Зона поражения каждого проникала под кожу, обжигала внутренности дотла. Но я никогда не был более цельным, чем здесь и сейчас, когда она терлась об меня ягодицами, всхлипывая и умоляя…
Наполнил ее собой, застонав, когда она словно перчатка, плотно обхватила меня. Мне сорваться хочется, врываться в нее на полной скорости, заставить рыдать, ломать ногти, а я сжимаю челюсти, разрывая надвое сознание, понимая, что с ней хочу этой нежности. Без боли. Пока.
Услышал очередной всхлип и сделал первый толчок, заорав. Громко. Надсадно. Про себя. Второй и третий, уже быстрее и с каждым я рычу, кричу беззвучно от того удовольствия, которое сосредоточилось в одной точке, которое грозило вырваться оттуда мощным ураганом по всему телу.
Склониться, чтобы обхватить упругую грудь, сжать ее, и выдохнуть от ее вскрика. Остановиться на мгновение, чтобы повернуть к себе ее лицо и впиться в открытый рот укусом. Да, Принцесса, я тебя не целовать хочу. Я тебя сожрать готов. Всю без остатка. Когда вот так стонешь прямо в мои губы, поддаваясь бёдрами навстречу, а меня от каждого звука твоего будто подхлестывает нечто огромное вперед, еще быстрее, еще глубже.
Это было еще одно потрясение с ним…Он ломал мои страхи и комплексы. Просто сжимал их ладонями и крошил, как стекло. Это двойственное чувство, что знаю его… а он меня, но тут мы оба голые. Слишком голые. Без защиты мониторами, словами, текстами и паузами. Здесь уже не обманешь. И страсть перестает быть фантазией, она становится реальностью. Обжигающей и яркой. Острой. Страх разочарования разбивается о собственные дикие эмоции. Не сравнить… ни одно слово с касанием и языком тела.
Его триумф чувствую в воздухе, он взрывается фейерверком, брызгами эйфории, а потом его губы на моих губах, и я умерла…Прежняя я. Та, что писала ему от чужого имени, та что считала свою любовь фантазией и иллюзией. Меня разорвало на части от его поцелуя. Никогда не думала, что это может быть откровением. Все вторично. Поцелуи не лгут. Там прячутся эмоции. И от его жадных мягких губ все сжалось внутри. Новым безумным трепетом. Он пожирает мой рот, с нетерпением, с надрывом, с безумной жадностью. Теперь я чувствую его голод…не похоть, а голод. Ожидание вот этого момента… Он его ждал. Так же, как и я, потому что его дыхание не просто сбивалось, оно со свистом вдиралось мне в легкие, со сплетением языка, с ударами губ о губы в кровь… и его пальцы с моим вкусом, облизывает вместе со мной… И я понимаю, что хочет, чтоб чувствовала его. Ощущала то, что ощущает он. Как там… в переписке. Отдача. Бешеная, дикая отдача. Толкает, опуская на колени…и я знаю, что он любит именно так. Покорно склоняю голову, прогибаясь в спине. Он ждал этого согласия, как я ждала его власти надо мной. Меня трясет от нетерпения.