Ответ пришел на следующий день. Во время перерыва ко мне подошла Сабрина. Я была погружена в учебник и изучала историю искусства Востока, и не сразу заметила подругу.
- Лив, отдохнуть хоть минуту можешь?
Она насильно закрыла перед моим носом учебником и я встретилась с ее сильно подведенными глазами, в которых прыгали смешинки.
- Зубрила ты наша!
- Ну не всем же на байках гонять, кому то и учиться надо. – недовольно пробурчала я.
Сабрина закатила глаза и щелкнула шариком из жевательной резинки.
- Слушай, до тебя Мартин вчера дозвонился?
- Нет… - достаточно сдержанно ответила я, предугадывая положение дел, хотя внутри все закипело.
- Странно. Я вчера гоняла к нему, чтоб он байк мой подшаманил. Он попросил твой номер, сказал, что где- то затерял его…
Мой внутренний гнев проступил красными пятнами на лице, и Сабрина осторожно уточнила:
- Лив, только не говори, что вы не знакомы… Он говорил о тебе так, будто вы давние знакомые. Лив?
- Больше. Никогда. Не давай. Мой. Номер. Другим. – членораздельно выдавила я сквозь зубы.
- Ладно… А что-то случилось? На тебе лица нет, как только я произнесла его имя.
- Если кратко – я ненавижу его, а он меня. И да, он изрядно поднасрал мне… Спасибо, Сабрина.
- Блин, прости, я же не знала. Ты ничего не говорила мне про Мартина.
- Ладно, проехали. – я махнула рукой, одновременно сбрасывая все дурные мысли.
Не хватало еще перессориться с подругой из-за выходки безмозглого дурака. Может, на это он и рассчитывал, как на дополнительный бонус. Обойдешься, Мартин.
Эта неделя оказалось довольно тяжелой в плане моей психо-эмоциональной устойчивости. Что ни день, то неприятный сюрприз для меня. Двойка по философии – ирония судьбы какая-то, спросили именно меня, именно по той теме, которую я недопоняла. Ладно, двойку можно перекрыть, но что мне делать с конфликтом, который произошел у нас с Мин. В жизни бы не подумала, что мы с Мин могли бы так разругаться. И главное из-за чего… А точнее из-за кого.
Все заметили, что наша Мин в последнее время очень изменилась. Она благоухает, как распустившаяся роза, вся светиться, даже сняла свои большущие очки и заменила их линзами. А главное, на парах стала слушать в пол уха и зависать в телефоне. Где моя прежняя милашка-скромняшка Мин?
- Что с тобой происходит, Мин? Ты очень изменилась… У тебя кто-то появился? – напрямую выложила я свои догадки.
- Я влюбилась. – хихикнула моя кореяночка.
Мои брови взлетили наверх. От удивления и радости одновременно. Я прикрыла рот рукой и вполголоса продолжила:
- Кто он?
- Самый замечательный парень на свете!
Мы переглянулись и захихикали. Как же я рада за нее!
- Как хоть его зовут, откуда он? Он из Стэнфорда?
Мин прочистила горло и отвела взгляд к окну.
- Да. И ты его знаешь. Это Коул. Мы с ним встречаемся, Лив.
Я не могла поверить в услышанное. Гул захватил мои уши, когда я поняла, о ком говорит Мин. Она встречается с тем самым поддонком, который чуть не изнасиловал меня в туалете?! Мин и Куол… Боже, она попала в сети это развратника, и по своей глупой влюбленности даже не осознает этого.
- Мин, одумайся… Сразу же видно, что он из себя представляет. – пыталась я достучаться до подруги.
- Он хороший парень, Лив. И мы любим друг друга.
Любовь? Какая к черту любовь? Что он ей подсыпал, какое- то приворотное зелье?
- Он тебя использует, пойми. У таких, как Коул нет понятия любви… Он попользуется тобой и бросит, опомнись, Мин.
Я схватила ее за плечи и заглянула в глаза, надеясь , что в них еще осталась разумная девчонка, которая не поведется на поводу звезданутых придурков.
Мин одернула мои руки и упрямо заявила:
- Может, это ты не знаешь что такое, любовь? Хватит завидовать, Лив… И говорить гадости про моего парня.
Ее упрямство заставило меня рассказать всю правду о нашей встрече в туалете. Я должна выдернуть ее из этих затуманенных иллюзий.
- Коул пытался меня изнасиловать. В туалете, с одним из своих…
- Я знаю про эту историю. – перебила и усмехнулась Мин. – Коул рассказал мне. Про твое непристойное поведение… И не надо переворачивать все факты с ног на голову. Кто тебя затащил в этот туалет?
- Я сама зашла, по ошибке… - я теряла уравновешенный тон и начала чувствовать себя пациентом психушки, которого просто не собираются слушать и понимать.
- Ну-ну. О чем тут вообще говорить, Лив? Я бы не стала это вспоминать, но ты сама начала.
Моя голова судорожно затряслась, отрицая все происходящее.
- То есть ты веришь Коулу, а не мне?
- Я верю тому, кому доверяю больше. Извини. Мне пора.
- Мин… - выдохнула я и глядела в спину уходящей подруге.
В сердце сильно защемило, тянущая боль распространилась по всему телу.
Кажется, сегодня я потеряла свою подругу. Навсегда.
Когда раздражитель - спасение
Прошел месяц.
Бесконечная хандра закралась в мою жизнь и не хочет отпускать. Дни пролетают один за другим, не оставляя в моей жизни никаких эмоциональных отпечатков. Апатия, которая поглощает меня, лишает аппетита и интереса к вещам, которые раньше могли вызывать у меня восторг или же наоборот отвращение. Полное равнодушие ко всему.
Я не слышу преподавателей, хотя вроде бы стараюсь их услышать. Не слышу своих друзей, хотя вроде бы умудряюсь улыбаться в ответ и даже сказать что-то невпопад. Не слышу своих родителей… Я не заметила, как прошли выходные с ними. Они точно были?
Отчего –то хочется реветь, но самих слез нет. Это называется депрессия? Если да, то свою депрессию я разбавляю грустной музыкой и одиночеством, надеясь, что вскоре меня отпустит.
Надеется на это и мой психолог, сеансы с которым пришлось участить. Порой мне кажется, что это единственный человек в мире, который способен меня понять. Пусть и за приличные деньги.
- Доктор… - решила я заговорить о самом главном и мой голос дрогнул. – У меня снова был приступ.
Слезы выступили на глазах, и я быстро промокнула их платком.
- Когда это произошло? И при каких обстоятельствах? – лицо мистера Брунера сделалось сосредоточенным и выражало обеспокоенность.
- Два дня назад. Я была у себя в комнате. Все, как обычно…Занималась своими делами, поговорила с мамой по телефону, потом решила подправит занавеску на окне… Поднялась на стул и почувствовала, что начинается… Но слезть я уже не успела.
- Кто-то был в квартире в тот момент?
- Нет. Не было. Я очнулась на полу, у меня сильно болела голова и рука. Я неудачно упала.
- Вы сообщили о приступе своим родным или знакомым?
- Нет. Что измениться от того, что они узнают об этом? От этого мои приступы не прекратятся, увеличится лишь уровень их переживаний из-за меня.
Мистер Брунер прочистил горло и сложил руки в замок, готовясь среагировать на мои однозначные заявления.
-Вы печетесь о чувствах других? Хорошо. Обратились ли вы к своему неврологу, Оливия? Ваши приступы начинают приобретать регулярный характер.
Мои пальцы перебирают платок, в попытке успокоится. Я смотрю на руки и начинаю гнусавить из-за моего заложенного носа.
- Нет. Мой доктор хорошо знаком с родителями, и он обязательно доложит им о моем состоянии… Это замкнутый круг.
- Думаете, все настолько плохо?
- Я не знаю. Я заметила, что мои приступы напрямую зависят от психологического состояния… переживания, эмоциональные скачки или стрессы, например. И никакие таблетки не помогут.
- Вы учитесь на медицинском? – серьезно, но со скрытой издевкой спросил мистер Брунер.
- Нет. – шмыгнула я носом. – Я просто давно имею дело со своей болезнью и изучила свой организм. На что он реагирует, что ему не нравиться или наоборот. Может, даже знаю свой организм лучше, чем врачи.
- Похвально. – одобрительно кивнул доктор. – Самопознание – это здорово. Но касается ли это вашего внутреннего мира, пытаетесь ли вы заглянуть туда, в попытках понять, кто такая Оливия Браун и чем она живет?
- Скажем, что мои попытки пока не увенчались успехом. – слабо улыбнулась я. – Но я не намерена сдаваться.
- Мне однозначно нравиться ваш настрой. Скажите, Оливия, как поживает ваш, я извиняюсь... - глаза мистера Брунера заиграли. – Прыщ? Помниться, раньше все ваши мысли были о нем, и к слову сказать, вы не были так грустны.