- Мне нравится это место… прямо здесь, - прошептала она мне в грудь, прижимаясь своим прелестным личиком, ее сочные любящие губы запечатлели пять быстрых поцелуев, которые переместились к моей ключице, как будто это было самой естественной вещью в мире.

Воткни в меня вилку, и я готов, подумал я, чувствуя, что мой разум немного размяк.

Я крепко прижал ее к себе, желая сделать больше, желая знать, как ответить так, чтобы она почувствовала то же, что и я, и это было чудесно.

Она, казалось, не возражала против моей неумелой реакции на ее нежные чувства. К счастью, она была неизменно терпелива со мной, как будто знала, почему я колебался.

Мы вместе поели, а потом она уговорила меня после обеда посмотреть телевизор.

Сработало прекрасно (хотя это было последнее, что я хотел сделать), потому что это позволило преодолеть некоторую мою сдержанность, когда я чувствовал, что она была достаточно отвлечена.

Она смеялась над каким-то ужасным реалити-шоу, когда небрежно попросила меня размять ей шею.

Привязанность к цели, которую я мог бы совершить, я нашел. Это был хороший способ сломать меня. Я приложил все усилия, чтобы растереть ее шею и плечи, пока она не превратилась в безвольную лужицу на моих ноющих коленях.

Наконец, она со смехом убрала мои руки и положила их себе на плечи, чтобы медленно поцеловать каждый из моих суставов.

– Ты ведь ничего не делаешь наполовину, правда? – с нежностью спросила она.

Этого я не делал. Она попала точно в цель.

Я зарылся лицом в ее волосы и поцеловал ее в висок. Но я уже освоился с этим танцем любви. Это уже начинало казаться более естественным.

- Должен тебе сказать, я надеюсь, что это не единственное шоу, которое тебе нравится, - сказал я ей, спустя несколько часов после нашего марафона ужасного реалити-шоу.

Она повернулась и улыбнулась мне.

– Конечно, нет, но я не хочу включать ничего слишком увлекательного. Должна признаться, что я немного эгоистичная в плане внимания, когда дело касается тебя, и я хочу, чтобы ты полностью сосредоточился на мне.

Мои глаза чуть не выскочили из орбит.

– Я не знаю, какое шоу на планете, по-твоему, может отвлечь меня от тебя. Я даже не могу обмозговать эту мысль.

Она пожала плечами и глубже забралась ко мне на колени.

На мою совершенно очевидную эрекцию.

- Значит, мы смотрим это дерьмо только для того, чтобы я обратил на тебя внимание? – спросил я скептически. Она не могла действительно думать, что ей нужна такая уловка, чтобы заставить меня сосредоточиться на ней… не так ли? Я считал ее гораздо более наблюдательной.

- Это не повредит.

Я укусил ее за шею и погладил. Я бы показал ей сосредоточенность.

Я достиг своего предела несексуальных прикосновений.

Как будто она знала, и мне даже не пришлось говорить об этом, она включила музыку, какую-то знойную песню с тяжелым ритмом, с певицей, напевающей некоторые из самых непристойных текстов, которые я когда-либо слышал.

- Она только что сказала, что он кончил прямо на ее наряд? – Спросил я, чувствуя себя старым и немного медлительным.

Она хихикнула.

– Да. И он даже не принес полотенце.

Это вызвало у меня удивленный смешок, но она пошевелилась, выгнула спину, и смех оборвался.

Крепко удерживая на коленях, я развернул ее спиной к себе, и оголил грудь, а боксеры приспустил.

Я стянул свои спортивные штаны до колен и приподнял ее за бедра, мой член искал ее влажный вход. Я толкнулся в нее, мои руки притянули ее за бедра к себе, пока она не впустила меня.

Музыка играла, пока я брал ее вот так: так неторопливо, как только мог, останавливаясь время от времени, проникая по самое основание, чтобы поиграть с ее мягкими, округлыми грудями и пососать ее шелковистый мягкий затылок. Когда я больше не мог сдерживаться, мои руки легли на ее бедра, и я начал толкаться всерьез, мои глаза закрывались от удовольствия, челюсти сжимались с каждым ее нуждающимся стоном.

Я полностью отдавал должное всем своим эякуляциям накануне, заставляя ее кончать снова и снова, останавливаясь, чтобы ласкать ее для каждого из ее восхитительных оргазмов, все еще твердый и пульсирующий внутри нее. Моя выносливость, слава Богу, казалось, снова была на высоте, по крайней мере, на данный момент.

- О Боже, - простонала она, когда кончила от очередного оргазма, сжимая член, она закинула руки назад и обхватила меня за шею, толкая свои пышные груди в мои занятые руки. – Это было потрясающе. Ты потрясающий. Я никогда… Где ты, как тебе удалось сделать это… вот так?

У меня не было никакого ответа на это, кроме как чувствовать сияющее удовольствие. Я обхватил ее бедра и еще немного приподнял ее на своем измученном члене, стиснув зубы, чтобы не кончить. Больше всего на свете я хотел доставить ей удовольствие. Чем больше, тем лучше.

Я был писателем, но никогда не был хорош в романтических фразах, ни на бумаге, ни в жизни. Чтобы компенсировать это, я хотел, чтобы Ирис ощутила своим телом то, что она заставляла чувствовать меня своими сладкими, льстивыми словами.

Где-то в процессе ее боксеры были сброшены, и ее ноги были широко расставлены, колени на диване по обе стороны от меня. Я съехал, упершись бедрами в край дивана, чтобы иметь лучший обзор.

Я провел рукой вдоль ее наружной поверхности бедер. Было более чем впечатляюще, как она держалась в этой позе, так широко распластавшись на мне.

Я снова схватил ее за бедра и сильно вошел в нее, раз, другой, поглощая ее крики экстаза с глубоким удовлетворением.

Я терся о ее задницу, скользя руками по ее ногам, пока не смог помассировать внутреннюю поверхность бедер.

– Я слишком сильно тебя растягиваю? Ты чертовски близка к тому, чтобы сесть на шпагат.

Ее единственным ответом был стон и движение на мне, вращение бедрами, заставляя все мое тело сжиматься от удовольствия, когда ее тугие ножны сжимали меня. Я готов был поклясться, что нахожусь достаточно глубоко, чтобы коснуться ее шейки матки. Я резко дернулся и врезался в стенку так сильно, что она забилась в конвульсиях на мне. Да, так и было. Я делал это снова и снова, но остановился, когда ее крики стали звучать тревожно.

- Я делаю тебе больно? – Спросила я, мои руки дрожали. Я не смогу больше сдерживаться.

- Слишком много, - всхлипнула она, но все же прижалась ко мне. – Я чувствую себя слишком наполненной.

Я начал толкаться снова, трахая ее с абсолютной отчаянной серьезностью, но, не входя так глубоко, не терся об эту восхитительную часть ее до самого конца, когда она снова развалилась, и я позволил себе, наконец, милосердно кончить, извергаясь так глубоко, как только мог с грубым стоном.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Мы выключили проклятый телевизор, по которому все еще крутили музыкальные клипы, и пошли приводить себя в порядок. В новом спортивном костюме и с мокрыми волосами, Ирис молча потащила меня в библиотеку, где схватила одну из моих книг, которую она прочитала примерно на четверть. Она свернулась калачиком на моем потертом коричневом кожаном диване и начала читать.

Это был мой первый роман, и я не был уверен, что хочу, чтобы она его прочла, но она, похоже, уже начала читать, так что было уже поздно ее останавливать.

Ирис подняла глаза, увидела мое лицо и улыбнулась.

– Это действительно хорошо. Меня сразу втянуло. Я нахожусь на сотой странице, и я уже чувствую, что погружена в этот мир, который ты создал.

Я начал заламывать руки – моя нервная привычка, которая обычно проявлялась только перед телевизионными интервью.

– Спасибо. Этот мир был частью моей жизни уже много лет. Хотя я написал эту книгу так давно, я не уверен, что могу рекомендовать ее как свою лучшую работу.

- Это была одна из твоих первых работ, верно?

- Самая первая.

Она выглядела впечатленной, ее хорошенькие губки сложились в маленькую букву «О».

– Это потрясающе. У тебя талант. Мне также нравится манера написания книги. Все так смело и мрачно. Запутанно, на самом деле. Просто идеально.

Я криво усмехнулся.

– Это своего рода такой жанр. Честно говоря, я хотел бы попробовать что-то совершенно другое, немного расшириться.

Она села, выглядя искренне заинтересованной в том, что я говорил, что не было реакцией, к которой я привык от кого-то вне бизнеса.