Юджиния Райли - Неодолимый соблазн

— Ты решил сегодня лечь спать пораньше? — шутливо спросила Мерси.

— Вот-вот. — Бросив на жену нарочито плотоядный взгляд, Джулиан прошептал ей на ухо: — А еще я хочу, чтобы ты ждала меня в постели. И не вздумай ничего надевать, поняла?

Он повернулся и зашагал через двор. Мерси проводила его улыбкой, лаская взглядом высокую фигуру мужа, облитую золотыми лучами заходящего солнца. Однако стоило ему скрыться из виду, как выражение ее лица изменилось. Нахмурившись, она направилась к лестнице.

С виду между ними все было гладко, однако смутное предчувствие надвигающейся беды не давало ей покоя с той самой минуты, как пароход высадил их на пристани Нового Орлеана. Однако надо отдать Джулиану должное — он доказал, что не хочет от нее ничего скрывать. С его стороны это был знак большого доверия, и для Мерси стало делом чести продемонстрировать ему, что она этого доверия достойна.

Вскоре Джулиан уже входил в дом Жюстины. Здороваясь с ней, он заметил и скорбное выражение ее лица, и темные круги под глазами. И все же сейчас она выглядела немного лучше, чем в первые недели после смерти Арно.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — ласково спросил он.

— Да. А ты?

— Лучше, чем можно было ожидать.

— Догадываюсь, что ты имеешь в виду, — с тяжелым вздохом заметила она.

Джулиан обвел взглядом комнату.

— Дом без него кажется таким пустым и тихим…

— Да, — согласилась она, подняв на него измученные глаза. — Я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к этому, Джулиан. Ты знаешь, я все время ловлю себя на том, что прислушиваюсь, не раздастся ли его голос…

Он порывисто сжал ее руку:

— Я понимаю. — И, стараясь хоть как-то отвлечь Жюстину, перевел разговор на другое: — Как твоя беременность? Все в порядке? Что говорит доктор?

Жюстина улыбнулась:

— Говорит, что все прекрасно.

— Вот и хорошо. Однако советую не тянуть со свадьбой. Ты должна как можно скорее обвенчаться с Генри. Надеюсь, ты это понимаешь.

— К чему торопиться? У нас еще масса времени. А как дела у вас с Мерси?

— Кажется, все наладилось.

Жюстина улыбнулась:

— Ох, Джулиан! Как я рада! Так что же заставило ее сбежать из дома?

Лицо Джулиана исказилось от боли.

— В то самое утро, когда умер Арно, она приехала сюда, незаметно подкралась к окну и увидела, как я тебя обнимаю. Она ведь не знала, что малыш болен, вот она и подумала…

Жюстина всплеснула руками:

— О Господи! Надеюсь, ты ей все объяснил?

— Конечно.

— А ты сказал ей о наших с Генри планах? О том, что мы собираемся пожениться?

— Нет, не сказал. Честно говоря, я испугался…

— Что она решит, будто ребенок, которого я сейчас ношу, не Генри, а твой? — догадалась Жюстина.

— Да, — признался Джулиан, грустно посмотрев на нее. — Думаю, она все равно станет подозревать это… даже после того, как ты обвенчаешься с Генри.

— О, Джулиан…

Он тяжело вздохнул:

— Господи, Жюстина, я безумно боюсь ее потерять!

Положив руку ему на плечо, Жюстина почувствовала, что он дрожит.

— Может, мне с ней поговорить?

Джулиан покачал головой:

— Боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет. Сейчас достаточно малейшего повода, чтобы она снова бросила меня и сбежала из дому. Увы, тяжело говорить, но когда речь идет обо мне, Мерси сразу почему-то подозревает худшее.

— Бедный ты мой!

— Тогда, в Натчезе, она сказала мне, что у нее теперь есть собственные деньги и она во мне больше не нуждается. А потом, позже… когда она узнала об Арно, мы помирились. Я так отчаянно хотел ее вернуть, что готов был принять любые условия, ты понимаешь? И теперь меня раздирают сомнения… действительно ли она согласилась вернуться, потому что не может без меня, или… или это просто жалость.

— Джулиан, — Жюстина сочувственно сжала его руку, — ты зря так переживаешь. Уверена, она вернулась потому, что любит тебя.

— Господи, если бы это было правдой!

— Я чем-нибудь могу тебе помочь?

Покачав головой, он похлопал ее по руке.

— Просто выходи замуж за Генри. И поскорее.

Жюстина улыбнулась:

— Мы собирались обвенчаться через пару недель.

— Через пару недель? — поразился он.

— Генри хочет для начала разобраться с делами в том табачном магазине, который ты для него купил, — объяснила она. — К тому же мы хотели подождать до Дня всех святых… в память об Арно. — Видя, что Джулиан собрался запротестовать, она подняла руку. — И так уже нехорошо, что мы собираемся венчаться во время траура, но мне не хотелось бы оскорбить память о моем сыне, явившись на его могилу в свадебной фате! Мы обвенчаемся на следующий день, так что до рождения малыша останется еще несколько месяцев.

Тронутый ее словами, Джулиан кивнул и погладил ее по щеке:

— Поступай как считаешь нужным, дорогая! Лишь бы ты была счастлива.

— Боюсь, о счастье пока мечтать рано, — скорбно прошептала Жюстина. — Но ты ведь расскажешь Мерси о наших планах?

— Обязательно, — пообещал Джулиан, хотя в глазах его был страх. — Обязательно скажу. Еще до того, как вы поженитесь.

Прошло две недели. Между Джулианом и Мерси все шло гладко. Каждую ночь он проводил в ее постели и, насколько она знала, ни разу за это время не был у Жюстины. А ночью, оказавшись в объятиях друг друга, они забывали обо всем. Если бы они были так близки всегда, а не только в постели, думала Мерси, ей бы не о чем было больше мечтать.

Но хотя между ней и мужем отныне царило согласие, Мерси не раз замечала, что на некоторые ее вопросы Джулиан предпочитает не отвечать. Так, например, однажды Мерси вдруг спохватилась, что давно не видела Генри. Он теперь подолгу пропадал где-то, но когда она заговорила об этом с Джулианом, тот лишь молча пожал плечами, так ничего и не объяснив. Само собой, это было не так уж и важно, но явное нежелание мужа посвящать ее в свои дела надолго вывело Мерси из равновесия.

Через несколько дней после своего возвращения Джулиан с Мерси проводили Мадлен на пристань, где стоял готовый к отплытию быстроходный трехмачтовый клипер [2]. Слезы, объятия, поцелуи, и вот уже Мадлен машет им рукой, обещая часто навещать их вместе с Робертом Таунсендом.

Мерси все чаще стала подумывать о том, что ей следует навестить Жюстину и выразить ей свои соболезнования. Она знала, что Джулиан часто ездил на кладбище и подолгу сидел у могилы Арно… Она надеялась, что в один прекрасный день он предложит и ей поехать вместе с ним. А пока она могла попытаться хоть как-то облегчить горе несчастной матери. Сердце Мерси обливалось кровью от жалости к Жюстине. Если Господь наградит их ребенком, она предпочтет умереть, лишь бы не пережить такое горе, какое довелось испытать Жюстине.

Ясным октябрьским утром она попросила кучера приготовить открытый экипаж. Сначала они заехали на рынок, где Мерси выбрала для Жюстины огромный букет темно-красных роз. И тут ей впервые пришло в голову, что если со временем они с Жюстиной подружатся, то это, возможно, станет наилучшим выходом для всех троих.

Экипаж подъехал к знакомому дому на Рампар-стрит. Мерси привстала, чтобы спуститься по ступенькам, как вдруг заметила в саду Жюстину. Одетая в выцветшее старенькое платье и простой чепец, та стояла на коленях, пропалывая грядку с цветами.

Мерси уже готова была окликнуть ее, но вот Жюстина, держа в руке нарцисс, медленно и тяжело поднялась с колен.

Она была на седьмом месяце беременности!

Похолодев от ужаса, Мерси похлопала кучера по плечу.

— Отвези меня домой! Сейчас же! — истерическим шепотом приказала она.

Старик удивленно покачал головой, но послушно щелкнул кнутом, подгоняя лошадей. Экипаж пронесся мимо Жюстины, которая вряд ли обратила на него внимание. Забытый букет красных роз валялся у ног Мерси.

Мерси была в отчаянии. Итак, Жюстина снова беременна, и все указывает на то, что отец ребенка — Джулиан.

Ох, какой негодяй! А еще приехал за ней в Натчез…

Мерси попыталась успокоиться и обдумать все хладнокровно. В конце концов у нее ведь нет никаких доказательств, что именно Джулиан — отец ребенка, которого носит под сердцем Жюстина. Со свойственным ей чувством справедливости Мерси решила, что для начала следует спросить об этом его самого. Он должен ей все объяснить!

А что, если на вопрос, не он ли отец этого ребенка, Джулиан скажет «да»? Что тогда? Жизнь ее будет разбита. Уже сколько времени они женаты, а ей так и не удалось подарить мужу наследника…