Ронда Нельсон - Неотразимый

Выражение ее лица стало задумчивым,

— Да, это заманчивая идея. После утренней службы в церкви я совершенно свободна.

Гейб кивнул:

— Я заеду за тобой в половине первого. Мы можем поесть в Стоун-Крике, если ты сможешь подождать.

Иви уверила его, что сможет подождать, и вернула голову обратно, на его широкую грудь.

Краем глаза Гейб заметил, как Мойра опускает в музыкальный автомат горсть монет. Вскоре по залу разлились звуки замечательной песни: «Когда мужчина любит женщину». Гейб едва заметно улыбнулся краешками губ. Мойра увидела его одобрительный кивок и заговорщически подмигнула.

Хотя Гейб знал, что на дворе уже ночь и пора бы и честь знать, но ему хотелось продлить вечер. Последние часы в компании Иви были просто чудесными. А точнее, то время, что он держал ее в объятиях.

Он с трудом удерживался от ее притягательных полных губ. Иви была единственной женщиной на памяти Гейба, которая могла носить эту сексуальную красную помаду и не выглядеть при этом дешевой девочкой по вызову. Должно быть, это был ее цвет. Впрочем... Все равно. Гейб хотел попробовать ее на вкус.

Как раз в этот момент Иви подняла голову и посмотрела на него. Ее губы слегка приоткрылись. Она совершенно не подозревала о его мыслях.

— Пора показать, что все по-настоящему, — сказал Гейб, и голос его прозвучал предательски хрипло.

Иви бросила на Гейба нервный взгляд.

— По - настоящему?

— Просто подыграй мне.

Гейб приподнял ее подбородок и медленно начал наклоняться к ней. Боже, как же сильно он этого хотел. Он чувствовал ее дыхание на своем лице. Он чувствовал, как она дрожит в его руках, когда его губы встретились с ее губами, мгновенно лишив обоих способности дышать. Иви сжалась в комочек, остолбенев. Но прошла секунда, другая, и она расслабилась в его руках, прильнула к нему еще сильнее и отдалась на волю чувств. Ею овладело беззаботное, почти распутное состояние.

Гейб понял, что в дальнейшем такое «по-настоящему» не будет проблемой. Но вот удержать себя под контролем будет трудно.

По-настоящему? Иви немного растерялась. Что, интересно, он подразумевал под этим? С сексуальной улыбкой на губах, которая сама по себе лишала Иви всяких основ существования, Гейб начал медленно наклоняться к ней. Он собирался поцеловать ее. Прямо сейчас. Иви не знала, что делать, она отнюдь не была уверена в правильности его решения. Целоваться или нет? Все «за» и «против» пронеслись в ее голове за долю секунды.

Затем губы Гейба коснулись се губ, пронзив ее словно электрическим током с головы до пят, и никакого выбора у нее уже не осталось. Осознавая происходящее где-то на грани реальности, Иви вздохнула и вцепилась в Гейба, как будто от этого зависела ее жизнь.

Его волшебные губы сначала мягко и нежно двигались, отчего Иви хотелось слиться с ним в одно горящее существо. Инстинктивно она раскрыла рот, и ее бархатный язычок оказался во рту у Гейба. Она чувствовала его интимное возбуждение, oнa слышала биение его сердца. Она чувствовала его вкус — вкус сливочного ириса и бурбона.

Ах, как жаль, что это только игра, думала Иви, в то время как Гейб умело целовал ее. Как бы ей хотелось верить, что он действительно так поглощен поцелуем, как кажется. Потому что она вся отдалась на волю чувств. Но драматичность ситуации, увы, заключалась в том, что такого просто не могло быть. Вес это было игрой, и для своего же блага она должна это понимать. Но прямо сейчас Иви ни о чем не могла думать. Когда Гейб ее так целовал, она могла только чувствовать.

Вцепившись в ворот его рубашки, чтобы не упасть — ноги ее стали ватными, — Иви упрямо напоминала себе, что нужно держать себя в руках и не вживаться в роль.

Наконец Гейб оторвался от ее губ. Он уперся лбом в ее лоб, пытаясь успокоить дыхание, но Иви то знала, что все это ради показухи. Ну и хорошо, думала она, в то время как ее сердце бешено колотилось в груди, точно крылья маленькой птички о прутья клетки. Пожалуй, стоит притвориться вместе с ним.

— Мы завоевали расположение зрительного зала. — Хриплый баритон Гейба звучал немного напряженно, когда он поделился с Иви этой информацией. — Улыбнись мне, — проинструктировал он ее. Сексуальная улыбка уже была на месте, придав красивому лицу неотразимое выражение—Затем кивни, и мы выйдем вместе. Этого хватит, чтобы запустить жернова мельницы сплетен и устроить недурной скандал.

Иви выполнила все, что говорил Гейб, чувствуя себя странным образом разочарованной. Жаль, что их поцелуй не лишил его возможности здраво рассуждать. С огорчением Иви поняла, что Гейб ни на йоту не отклонился от написанного сценария.

Пальцы их рук сплелись, и Гейб нежно подтолкнул Иви к выходу. Она знала, что в таком состоянии она не смогла бы собраться с мыслями и пойти самостоятельно.

Иви вздохнула. Становилось очевидно, что она растаяла, а это отнюдь не облегчит ей жизнь.

Воскресенье выдалось прекрасным, ярким и солнечным. Звенящий воздух, благоухание кедров и легкий утренний бриз. Упрямые зимние цветы цвели посреди вечнозеленой листвы. Их яркие цвета не вязались с холодной температурой. Одним словом, утро было просто чудесным.

К сожалению, все это никак не соответствовало настроению Гейба. После вчерашнего поцелуя с Иви он чувствовал себя не в своей тарелке. Ах, нет, поправочка, поцелуй был великолепным, но вот его собственная реакция на него была просто ужасной. Еще никогда Гейб не заводился так от банального соприкосновения губ. Каждая частичка его существа мгновенно ожила, а он совершенно потерялся. Ему пришлось применить всю силу воли, чтобы оторваться от Иви. И в итоге он просто сбежал от нее, как последний трус.

Что за дьявол вселился в них, когда они решили, что смогут решить все свои проблемы, разыграв из себя влюбленную парочку? Хотя, спора нет, это работало. У Гейба не было другого выхода, кроме как признать этот состоявшийся факт. Утром Тейн первым делом вместо привычного приветствия вскричал что-то вроде «Ах ты, хитрый лис!» и поздравил Гейба с новыми отношениями.

Судя по рассказам мэра, весь город гудел разговорами о них. Вся община уже давно махнула на них рукой, но сейчас, когда они нашли друг друга, люди встретили это с радостью и пониманием. Гейб не мог пожаловаться, что его план по избавлению себя от женщин не работает — наоборот, он работал как по волшебству.

И все-таки, решив одну проблему, они с Иви нашли взамен целый комплекс других трудностей. Вспоминая хмурое лицо Иви прошлой ночью, Гейб понимал, что не он один так думает. И сейчас в такой ситуации он считал, что единственным верным решением будет переиграть все обратно. Они всего лишь поцеловались на людях.

Гейб резко набрал полную грудь воздуха и так же резко выдохнул. Черт возьми, зачем кривить душой — этот поцелуй в один миг разрушил его мир.

Гейб ждал, что Иви окажется сладенькой. Но он никак не ожидал этого жаркого эротического наслаждения, которое получил от поцелуя. И не мог не заметить, что и Иви тоже на вершине блаженства. Гейб чувствовал, как в ней поднимается волна возбуждения. К этому легко привыкнуть, Гейб знал это. Едва ли он сможет противиться искушению в следующий раз.

Но что, если они все-таки переиграют все обратно? Верни все на круги своя, а именно — круги ада. Снова телефонные звонки по ночам, приглашения и бесконечные предложения. Для любого другого мужчины все это наверняка было бы настоящим раем. Но не для Гейба.

Нет, если он вообще хоть что-нибудь понимает в этой жизни, то им с Иви нужно придерживаться Первоначального плана. Во всяком случае, в ближайшее время. Оставалось только надеяться, что он не напугал ее своей вчерашней выходкой с поцелуем.

Быстро глянув на часы, Гейб увидел, что уже пора. Менее чем через пятнадцать минут он должен быть у дома Иви. А, поскольку она не позвонила утром, чтобы отменить их поездку, а следовательно, и вчерашний вечер, то, значит, их соглашение все еще в силе.

Что до Гейба, то он с уверенностью мог заявить, что лучше провести день в Стоун-Крике, чем бесконечно отвечать на расспросы в Нью-Хоупе.

Гейб провел расческой по волосам, затем засунул ноги в горные ботинки, взял с полки ключи и бумажник и направился к двери.

Пока Гейб шел через двор к машине, он не переставал думать о самоконтроле. Не стоит больше целоваться с Иви. Но как только он представил ее губы, тут же понял всю абсурдность своих установок.