Предсвадебная лихорадка охватила весь Клифтон, но Кейт волновало не это. Джек рассказал ей о том, что хочет поехать к родителям, чтобы поговорить с ними. Она была тронута его желанием по всем правилам ввести ее в свою семью, но понимала, как тяжело ему будет встретиться с родными. Кейт не представляла, как будет общаться с будущими свекром и свекровью, которые превратили жизнь Джека в ад вместо того, чтобы поддержать его в трудный для него час. На сердце было тревожно, она не хотела, чтобы он уезжал, и однажды он обнял ее и сказал:
- Ты думаешь, что это очень похоже на историю Арчера и Миранды?
Кейт удивленно посмотрела на него, понимая, что он прав. И это еще больше усилило ее волнение. Его родители имели права знать о его намерениях, но ей было страшно от того, как они воспримут новость о его женитьбе на ней, старой деве, потерявшей в прошлом свою репутацию из-за жестоких игр двух никчемных мужчин.
- Может… - неуверенно начала она, но он поцелуем заглушил ее слова.
- Все будет хорошо, любовь моя, - прошептал он, заглянув ей в глаза. - Наша история не такая как у Арчера и Миранды. У нашей истории другое продолжение.
Всякий раз он пытался успокоить её, но тревога с каждым днем все больше нарастала.
Они решили обвенчаться в местной церкви, где проходило оглашение. Оставалось всего неделя до венчания, который должен был проводить викарий Гордон Хауэл, когда Кейт, Джек, Габби, Тори и Алекс сидели в гостиной.
Месяц пролетел так незаметно, что никто этого не успел заметить. Сегодня Джек должен был уехать к родителям для предстоящего разговора. От волнения Кейт места себя не находила, и не представляла, как отпустит его, но понимала, что это нужно сделать. Ради их будущего. Ради него самого.
Они пили чай, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. Тори поднялась, отложив чашку.
- Я открою, - сказала она, а потом вышла из гостиной.
Кейт не представляла, кто мог пожаловать к ним так нежданно. Она хмуро посмотрела на закрывшуюся за Тори дверь, думая об этом и не расслышала слов Алекс, которая с улыбкой посмотрела на нее.
- Кейт, ты разве сама не говорила и не раз, что нельзя хмуриться? От этого появляются морщинки.
- Я обожаю каждую морщинку моей феи, - произнес Джек, сидя рядом с ней.
Наконец Кейт пришла в себя и сердито посмотрела на него. Она терпеть не могла, когда он называл ее так, тем более при других.
- Я, кажется, неоднократно просила тебя не называть меня так, но смотрю, тебя стала подводить память. Видимо это отголоски твоего уже преклонного возраста. Я должна проявить сочувствие, дорогой?
- Кейт, - удивился Габби, глядя то на улыбающегося Джека, то на недовольную старшую сестру, которую никогда уже не надеялся увидеть влюбленной. - Как ты разговариваешь со своими будущим мужем и моим без пяти минут зятем? Где твое уважение к нему?
- О, я уважаю его, безмерно, и это чувство непременно вернется ко мне, если мой дорогой суженый соизволит пойти и проверить, куда так надолго пропала Тори, и почему я до сих пор не вижу того, кто так настойчиво стучался в нашу дверь.
Джек медленно встал.
- Я услышал просьбу моей милой Кейт и спешу ее выполнить. - Он направился к двери, но у порога остановился и взглянул на нее через плечо. - Но никто не сможет переубедить меня в том, что ты не фея.
Когда же он выходил, то услышал слова своей невесты:
- Алекс, подай, пожалуйста, подушку, что лежит возле тебя. Кажется, я давно не показывала Габби летающих подушек. Уверена, кое-кто тоже захочет это увидеть.
Улыбнувшись, Джек закрыл дверь и повернулся в сторону большого холла. И замер, увидев необычную картину. Тори стояла у порога, а напротив нее возвышался довольно высокий, темноволосый мужчина с непривычно сильным для англичанина загаром, и пристально смотрел на нее, не замечая ничего вокруг. Джек медленно шагнул к ним, испытывая странное волнение.
- Кто к нам пришел, милая? - осторожно спросил он, и вдруг увидел, что Тори бледна как полотно.
В ту же секунду, едва слова сорвались с губ, незнакомец резко поднял голову, и его холодные зеленые глаза подобно острой шпаге впились в Джека. Сам Джек замер на месте, изумившись силе взгляда, в котором было столько ненависти, гнева и бешенства, что он даже непроизвольно вздрогнул.
- Ты… ты тоже его видишь? - глухо вымолвила Тори, по-прежнему глядя на высокого мужчину.
И неожиданно дом сотряс рык незнакомца.
- Кто он такой, черт бы его побрал?!
Джек не представлял, кто этот человек, не знал, откуда он явился, но то, что он был хорошо знаком Тори, в этом не было сомнений. И то, что незнакомец просто жаждал убить его, сжимая руки в кулаки, тоже не вызывало сомнений. Однако Джек не успел ответить, потому что на звуки голосов к нам вышла Кейт.
- Кто к нам пришел, Тори? Кто… - Она изумленно застыла возле Джека, потрясенно уставившись на незнакомца. - Боже мой!
За ее спиной появились Алекс, а потом и Габриел. Джек уже с большим беспокойством смотрел на то, как замерли и эти двое.
- О Господи! - прошептала Алекс, округлив глаза и поправляя очки так, словно вдруг стала плохо видеть.
Джек ощутил раздражение и острую потребность узнать, что же все-таки тут происходит, и кто, в конце концов, нарушил их покой. Он готов был спросить об этом у Кейт, но она опередила его, выдохнув одно единственное слово, вернее имя, которое все расставило по своим местам.
- Себастьян?
- Кейт… ты тоже его видишь? - снова раздался тихий, потрясенный голос Тори, которая не могла поверить своим глазам, глядя на до боли родного человека.
- Да, - ответила Кейт, немного придя в себя. - Невероятно! Себастьян, это на самом деле ты?
- Да! - гневным голосом прорычал он, от чего Тори вздрогнула так, словно ее ударили. - Кто это такой?!
Однако вся потрясенная семья не придала значения гневу Себастьяна, кроме Джека, на которого и был направлен этот гнев.
Кейт сделала шаг вперед, переведя обеспокоенный взгляд на Тори, потом на Себастьяна.
- Боже правый, - проговорила она. - Ты живой! Какое счастье! Мы все думали…
- Черт побери! - с еще большим гневом, почти слепящей яростью прервал ее Себастьян. - Кто-нибудь из вас скажет, кто к черту это такой?
Тори не понимала, о чем он говорит. Она почти не разбирала слов, дрожа только от звука его глубокого, такого знакомого голоса. Она не представляла, что может испытать такую боль, но едва увидев его у порога, Тори вдруг поняла, что не выдержит такого испытания.
Долгий месяц она готовила себя к мысли о том, что больше никогда не увидит его, никогда не прикоснется, не почувствует силу его объятий. Она потеряла его, но не свои чувства к нему. Она не видела улыбок родных, не могла смеяться, шутить и танцевать. У нее в груди что-то умерло, но вместе с тем, еще что-то обострилось.
Память. Память стала ей спутником, смыслом и утешением. Она спала и пробуждалась с памятью о нем. Она завтракала и гуляла в саду с памятью. Она дышала с ним. Она жила только с памятью. Жизнь могла кончиться в любую минуту. Для Тори в каком-то смысле она закончилась. Но память осталась. Горькая, сладкая, трепетная, болезненная память.
Она почти смирилась с этим, почти уговорила себя жить дальше, но тут ей явился призрак Себы. Боль такой силы пронзила ее, что ей стало трудно дышать, трудно двигаться. Сердце почти разрывалось на части. Она решила, что к ней явился призрак Себы, чтобы наказать ее за все ее грехи, за все те глупости, которые она совершила в прошлом. За то, что она сама отправила его на смерть. Тори понимала, что заслужила любое наказание, но не представляла, что будет так сложно, почты невыносимо.
И вот ее родные говорят, что он не призрак, а живой из плоти и крови. Ее вдруг с невероятной силой затопила такая жгучая волна радости, трепета, муки и отчаяния, что стала кружиться голова. Тори подумала, что вот-вот упадет. Ей хотелось броситься к нему, обнять, почувствовать его тепло, что он действительно живой, что он рядом и никогда больше не покинет ее, но она не смогла сделать и шагу. Глаза защипало, а горло сдавил болезненный комок.
Никем не остановленный, Себастьян вошел в дом и направился к Джеку, а, дойдя до него, встал напротив и вперил в него яростно-испепеляющий взгляд.
- Если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос, я размажу тебя по стене! - Его руки непроизвольно сжались в кулаки. - Кто ты такой и по какому праву называешь Вики “милой”?