К дому подъехало такси. Линда спустилась и поставила чемоданы у входной двери. Хорошо, что Салли нет дома. Сейчас совсем уж было бы нн к чему видеть ее приветливое и участливое круглое личико.
Линда — замерла в нерешительности у двери кабинета. Это их последнее расставание и надо, чтобы — все выглядело достойно. Она громко постучала, вошла, прежде чем услышала ответ и была совершенно потрясена, увидев Уорнера, неподвижно сидящим в кресле и уставившимся в пространство. Скорее можно было ожидать сердитого взгляда исподлобья, но вместо этого человек взглянул на нее почти приветливо.
— Такси уже здесь, — еле выговорила Линда. — Я сейчас уезжаю, Филипп. Спасибо тебе за все…
— И за прошлую ночь?
— Не надо! Пожалуйста. — Слезы душили ее. Она повернулась к двери. Но ее остановил голос Филиппа:
— Линда, сделай одолжение: прежде чем уйти, произнеси мое имя своим хрипловатым голосом.
Уж не смеется ли Уорнер над ней? Слезы застилали ей глаза.
— О, Филипп, — с тихим упреком произнесла девушка и выбежала из дома…
По громкоговорителю объявили, что поезд на Бирмингем опаздывает, но девушка ничего не слышала. Она стояла на продуваемой ветром платформе возле своих чемоданов, пытаясь воссоздать в памяти образ любимого человека. Его глаза, его черные блестящие волосы, твердый мужественный подбородок…
Как он был хорош в ночь их любви! Как неистов и в то же время нежен… И ведь надо же: при расставании попросил произнести его имя. Чего угодно можно было от него ждать-насмешки, ироничного взгляда, обидного слова, но только не этого. Все нарастающая паника не дала ей вовремя разглядеть того, что сейчас казалось очевидным — в его глазах было выражение раненого зверя, ощущение боли. Она должна увидеть Филиппа, должна понять, чем вызвана эта боль. Такси уже уехало, других машин нет. Служащий стоянки не мог понять, чего от него хочет эта печальная юная красавица.
— Но ведь вы только что оттуда!-изумленно воскликнул он, узнав, куда собралась ехать странная пассажирка. Та кивнула, прикусив губу.
— Что-то забыли?-участливо поинтересовался мужчина.
— Да! Можно оставить у вас чемоданы? Я не могу ждать такси. Пойду пешком.
— Это ведь далеко, — служащий явно недоумевал, но, увидев умоляющий взгляд девушки, потянулся за листком бумаги и потрепанной картой.
— Есть путь покороче, — сообщил он. — Через деревню. Вы отлично прогуляетесь и там сможете взять такси.
Линда быстро передала служащему свои вещи и побежала по дороге. Прошлой ночью Филипп сказал, что она нужна ему. Как же случилось, что все враз рухнуло?
Много раз между ними возникало взаимное влечение, но мужчина всегда отступал. В Бирмингеме он ревновал к Дэйву, выказывал свою власть, но снова отступал. Лишь прошлой ночью, когда думал, что она погибла, его чувства вырвались наружу. А теперь он винит себя во всем. Как глупо считать себя виноватым в том, что она слишком молода, в том, что она дочь Джона, в том, что она его оставила.
Когда Линда преодолела наконец последний подъем и ее взору открылся Дом призраков, она испытала удивительно приятное чувство: она дома! Она вернулась домой. Линда подошла к дому со стороны заднего фасада. Девушка толкнула дверь черного входа. Дверь не поддалась. Неужели Филипп закрыл на ключ? Вот уж на него не похоже. Или уехал? Линда с силой нажала на створки и наконец шумно вломилась в кухню. Перед ней стоял во всей своей красе Филипп Уорнер. И смотрел так, будто не верил собственным глазам.
— Линда!-хрипло воскликнул он. — Я не слышал, как такси вернулось.
— Я шла пешком.-Линда скользнула взглядом по лицу Уорнера. Никогда еще он не был таким поникшим, печальным и бледным.
— Ты что-то забыла?-спросил Филипп, и девушка кивнула, не отрывая от него глаз.
— Я забыла тебя! Это все равно что быть разорванной на части. Я не могу уехать, Филипп. Даже если ты не хочешь меня, позволь мне остаться… пожалуйста.-Последние слова были сказаны слабым шепотом. Глаза Уорнера потемнели, но он не двинулся с места, лишь тихо произнес: — Боюсь верить своим ушам. Я уже получил удар сегодня утром, и еще раз не вынесу подобного. Переведи дыхание и расскажи мне, что случилось.
— Я хочу быть с тобой, -прошептала Линда. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что она все-таки, возможно, совершает ошибку. — Я не могу жить нигде, кроме этого дома, потому что я нигде больше не буду счастлива.
— Так это дом тебя вернул? Этот проклятый дом! Он-то и тянет тебя сюда.
— Нет, не дом! — Линда почти кричала, в гневе уставившись на него.-Какое мне дело до дома, если в нем нет тебя? Неужели ты думаешь, что я веду себя с другими так же, как с тобой прошлой ночью?
Филипп слушал, улыбаясь. Потом попросил: — Продолжай. Я готов стоять здесь и слушать твои вопли день и ночь, лишь бы видеть тебя.
— Я люблю тебя, Филипп. — Голос звучал хрипловато. В два шага мужчина оказался возле нее и, схватив ее за плечи, стал покрывать ее лицо поцелуями.
— А что ты сделала со своим багажом, моя обожаемая маленькая фея?-прерывисто проговорил он, не прекращая целовать ее. — Почему ты решила пройтись обратно пешком?
— Я оставила все на станции и побежала обратно, потому что поняла, какую боль тебе причинила.
— Да, — подтвердил Филипп, с любовью глядя в ее лицо. — Прошлой ночью, когда ты спала, я лежал и смотрел на тебя. Мне так хотелось еще получить свидетельства твоей любви. Но во сне ты выглядела такой юной, и я не решился нарушить твои ночные грезы. И потом ты дочь Джона.
— Я Линда Бекли! — прервала его она.-Я это я! Мне выпало познать сполна, что такое одиночество, еще при жизни отца. А теперь я хочу быть любимой, я хочу тебя.
— Линда, дорогая, я принадлежу тебе, — еле слышно прошептал он. Потом легко поцеловал ее и улыбнулся. — Я принадлежу тебе с того самого дня, когда ты впервые вошла в этот дом. Несмотря на чувство вины, несмотря на невыносимую боль, я сейчас сидел и думал о том, что вернусь в Бирмингем, разыщу тебя и уже никогда не отпущу.
Девушка засияла от счастья, Филипп еще крепче прижал ее к себе.
— Мисс Бекли, я не могу без тебя жить! Неужели ты до сих пор это не поняла? Я никогда всерьез не собирался расстаться с тобой.
— И не надо, -с напускной застенчивостью заключила она.
— Я не смогу ждать.
После полудня вновь начался шторм, но теперь Линда с восторгом внимала его звукам. Усталая и счастливая, она лежала, уютно устроившись в объятьях Филиппа.
— Я люблю тебя, -тихо шепнул он в ее спутанные волосы. Девушка повернулась и серьезно взглянула на него.
— Мне это приятно слышать, но в принципе…-мягко заговорила она. — Знаешь, мне вполне достаточно того, что я люблю тебя. Если ты когда-нибудь сможешь преодолеть свои чувства к Доминик…
Реакция мужчины потрясла Линду. Он повернул ее навзничь и пригвоздил ее руки к кровати. Глаза выдавали сердитое недоумение.
— Доминик? При чем здесь Доминик!-воскликнул он. — Почему она должна стоять между нами? Ты видела ее лишь раз, когда тебе было тринадцать лет! Почему ты заговорила о Доминик?
— Но я же чувствую, ты постоянно думаешь о ней. Именно поэтому я хотела уехать. Я не могла свыкнуться с мыслью о другой женщине, пусть даже умершей. Каждый раз, когда ты выглядел опечаленным, я знала, что ты тоскуешь по ней.
Филипп повернул ее к себе, твердо держа за подбородок.
— Так ты думаешь, я все еще люблю Доминик?-спросил он.-Линда! Я никогда не любил ее! Она была лживой дрянью, худшей из всех женщин. Наконец, именно она бросила Робби! Может быть, это звучит ужасно, но я даже рад, что она уже не сможет вернуться.
— А я-то, дурочка, думала, ты отправил Робби так далеко, потому что он напоминает тебе о ней, и это делает тебя несчастным.
— Боже мой! Мне, видимо, придется делиться с тобой всеми своими мыслями при первом твоем желании. А то ты такое себе навыдумываешь… Не умеешь читать чужие мысли, так и не берись за это!
— Ты сердишься?-Линда беспокойно нахмурилась. Он взглянул на ее очаровательное лицо и расхохотался, теснее прижимая ее к своему горячему телу.
— Когда мы поженимся, -заявил мужчина, -я каждое утро буду давать тебе отчет в своих мыслях, иначе ты успеешь до вечера испортить мне жизнь.
— А мы собираемся пожениться?-лукаво спросила Линда. В ответ Филипп снова набросился на нее с поцелуями, а потом, взяв лицо девушки в свои ладони, заявил: — И как можно скорее. Я не собираюсь отпускать тебя. Я даже не уверен, что смогу выпустить тебя из рук.