— Ха! Ему это слово даже неизвестно, да и вам тоже. Что это за поручение и какое отношение Шарки имеет к политике?
— Эта работа никакого отношения к политике и не имеет. Дело касается лошади, которую я собираюсь купить. Шарки хорошо разбирается в лошадях. Он объезжает для меня лошадь — охотничью. Меня пригласили на охоту с компанией Долмана.
— Это вы дали Шарки деньги на выплату ренты? — спросила я, полностью не поверив его объяснениям, но и не то чтобы явно отвергнув их.
— Одолжил. Он всегда отдает, и не крадеными вещами, а наличными, — добавил он раздраженно. — Послушать вас, так меня можно принять за обычного карманника.
— О людях судят по их окружению, мистер Алджер.
— Тогда я вам не советую проводить со мной время, мисс Ирвинг. Лучше поостерегитесь.
— Я уже подумала об этом.
В действительности его гнев убедил меня лучше его слов и заигрываний в том, что он невиновен. Я даже поверила, что он хотел вернуть ожерелье миссис Прайор. Он, казалось, совсем не был расстроен, что я вернула жемчуг. Пока мы пререкались, лошади везли нас с приличной скоростью в респектабельную часть города. Какое-то время мы не разговаривали. Затем он повернулся и улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что я почувствовала — моему женскому покою грозит опасность.
— Давайте не будем портить себе прогулку, мисс Ирвинг. Я целый день мечтал о ней. Так как вы намерены в скором времени уехать, у нас не будет больших возможностей лучше узнать друг друга. У Сомерсет-Хаус интересная история и прекрасное расположение — на берегу Темзы. Строительство было начато Сомерсетом в 1600 году, но его казнили, прежде чем здание было завершено. Здесь жили жены королей Чарльза I и II. Для публики его открыли только в конце прошлого века. — Он рассказал еще много интересного об истории и архитектуре Сомерсет-Хаус.
Чем ближе мы подъезжали к месту, тем оживленнее становилось движение экипажей на улице. Вот, наконец, мы прибыли. Алджер нашел мальчугана и поручил ему смотреть за каретой, пока мы осматривали здание снаружи. Оно было сделано в стиле древнегреческого храма с вытянутым в длину фронтоном, выходящим на Темзу. Созерцание этого прекрасного здания в теплый весенний день, журчание реки, лодки, весело плывущие и подгоняемые легким ветерком вниз по течению — все умиротворяло и наполняло сердце радостью.
Внутри здания картины были плотно развешены по стенам, одна над другой, вплоть до потолка. По правде говоря, ни одна из них не вызвала у меня восторга. Выставка посвящалась пейзажной живописи. Я очень люблю природу, нахожу ее прекрасной и легко восхищаюсь ее красотами, поэтому в нарисованном виде она мне показалось несколько неестественной. Я надеялась, что это будет портретная живопись и можно будет познакомиться с работами известных лондонских мастеров.
Больше, чем картины, меня заинтересовали зрители.
Не веря своим глазам, я разглядывала туалеты лондонских дам — то, что полагалось носить в будни, на дневной прогулке. Поражали замысловатые шляпы, украшенные целыми оранжереями шелковых цветов, среди которых порхали почти естественные птицы. Моя новая соломенная шляпка производила жалкое впечатление на этом пестром фоне; накидка, которой я собиралась поразить свет, оказалась совсем не того цвета, и даже материал выдавал провинциальное происхождение наряда. Все дамы были в накидках из жатой саржи различных зеленых оттенков, гармонировавших с цветами на шляпах. Моя же была из голубой шерсти.
Мистер Алджер представил меня нескольким знакомым. Некая леди Маклентир и ее дочь поздоровались с Алджером и уделили обозрению моего туалета гораздо больше времени и внимания, чем произведениям искусства.
— Не лучшая выставка сезона, не правда ли? — пожаловалась леди Маклентир. — Немудрено, что так мало народа.
Мне казалось, что народа на выставке слишком много.
— Разве вам не кажется, леди Маклентир, что выставка пользуется успехом? — заметила я, бросив взгляд на заполненные людьми переходы. — Здесь не меньше сотни зрителей.
— О, дорогая, когда посетителей можно сосчитать, это означает полный провал, — она засмеялась. — Когда были живы Рейнольдс и даже Ромни, толпа заполняла улицу на несколько кварталов. А это даже не толпа, так, что-то неопределенное. Пойдем, Саманта, проедемся в Гайд-парк, здесь никого нет. Вы будете сегодня на вечере у леди Бонем, Алджи?
— Если позволит время, мэм.
— Ну уж скажете! Можно подумать, что вам нужно зарабатывать на хлеб. Передайте привет Долману.
Леди Маклентир подтолкнула неповоротливую дочь, чтобы та сделала реверанс, и потянула ее к выходу.
— Теперь посетителей стало девяносто восемь — явный провал, — сказал Алджер.
— Вы, наверное, решили, что я совсем провинциальная дура, для которой сто человек — целая толпа.
— Сначала вы напрашиваетесь на сравнения, потом меня же отчитываете за подсказанные вами слова. Я не считаю вас дурой, провинциальной — возможно, — добавил он с озорной улыбкой и поднес к лицу ладони, как бы защищаясь от ожидаемого удара.
— Да, я девушка из Бата и горжусь этим, сэр.
— Теперь вы стали задирать нос. Вы девушка из Рэдстока, а не из Бата. У вас там на выставках бывают толпы из ста человек, или это буйное стадо приезжает из Бата?
— Важно не количество, а качество. По крайней мере, наши посетители выставок смотрят на картины, а не глазеют на посетителей.
— Не заметил, чтобы вы уделили особое внимание картинам.
— Потому что они не представляют интереса. У нас в Рэдстоке бывают лучшие выставки. — После этого заключения я стала осматривать картины.
Вскоре с верхней галереи спустилась пара щеголей, увидели мистера Алджера и направились к нему, изучая меня оценивающими взглядами. Один — высокий и стройный, другой — ниже ростом и более плотного сложения. Оба напоминали карикатуры на франтов.
— Жалкое подобие выставки, — проворчал один. — Деревья и амбары и ни одной хорошенькой женщины на полотне.
— Полностью согласен. Мы собираемся уходить. Рад был встретить вас, джентльмены.
— Подождите, Алджер! Почему бы не познакомить нас с леди?
Алджер представил того, что пониже, как сэра Джайлза такого-то, а высокого как мистера Сомса.
— Не помню, чтобы встречал вас раньше, мисс Ирвинг, — сказал сэр Джайлз. — Алджи скрывал вас от общества, хитрец.
— Мы собирались уходить, — сказал Алджер и взял меня за локоть, чтобы вести к выходу.
— Неужели вы не можете подождать секунду? — пытался остановить нас тот, которого звали Сомсом. — Сейчас спустится лорд Эванс.
По какой-то причине имя Эванса произвело на Алджера не то впечатление, на какое рассчитывали наши собеседники.
— Нет, нам нужно идти, — сказал он и мы вышли, сопровождаемые веселым смехом. — Эгоист! — прокричал вдогонку сэр Джайлз. — На вас плохо отражается работа, Алджи! Не беспокойтесь, Эванс не передаст лорду Долману, что вы взяли внеочередной отпуск.
Он тянул меня вперед почти бегом, и, когда мы добежали до кареты, я едва могла дышать.
— Скажите, мистер Алджер, почему мы бежим? Вы ушли с работы без разрешения и можете получить выговор? В этом случае…
— Конечно, нет!
— Значит, вы стесняетесь представлять меня друзьям. Если бы я знала, что в моде зеленые накидки, я бы либо приобрела ее, либо осталась бы дома.
— Зеленые накидки? О чем вы говорите, черт возьми?
— Но вы должны были обратить внимание, что на всех дамах были зеленые накидки.
— Нет. Я был занят картинами, — отрезал он.
— Если виновата не моя накидка и вам не нужно быть на работе, то что же?… Вы должны им деньги? — воскликнула я.
Алджер смотрел на меня, не понимая, затем легкая улыбка тронула его губы.
— Какое редкое отсутствие тщеславия, — пробормотал он. — Большинство женщин сразу же бы все поняли — просто я не хотел делить ваше общество с другими джентльменами.
— Но те более понятливые люди, как нетрудно предположить, не в курсе ваших дел с мистером Шарки. Надеюсь, что ваше страстное желание сохранить меня для личного времяпровождения предполагает незамедлительное возвращение на Дикую улицу. Уж там навязчивые денди нам не грозят.
— Вы хотите посмотреть свет, а я обещал расширить круг ваших знакомых из хорошего общества, если вы соблаговолите задержаться в Лондоне.
— Об этом не беспокойтесь. Я твердо решила продать дом и вернуться в Рэдсток как можно скорее.
— Миссис Хеннесси будет счастлива это слышать, — отпарировал он. — Однако, пока вы не уехали, я должен еще раз попытаться соблазнить вас. Мне бы не хотелось, чтобы вы судили о Лондоне по этой кошмарной выставке. — Я молчала, ожидая, когда он пригласит меня на вечер к леди Бонем или что-то в этом роде. — Вы свободны вечером?