Ада Ридель - Непорочная для бандита. Я тебя сломаю

Отстраниться желаю.

Но он же крепко держит.

– Перестань реветь, для начала, – морщится. – И принеси мне чай, женщина. Я под снег попал, замёрз жутко. Разве так жена своего мужа должна встречать?

Меня как по голове ударяют.

Чуть не срываюсь с места, чтобы бежать за чаем, но тут же останавливаюсь.

– Ты издеваешься? – не выдерживаю. – Какой чай? Я тебя…

Голос дрожит. Срывается.

– Мёртвым всё это время… – всхлипываю, из-за чего Артур прижимает меня к сильнее. – …считала.

Я не в состоянии остановиться. Всё реву и реву. Зарываюсь лицом в свежую рубашку. Ну, хоть не грязный пришёл – уже радует. Да только это последнее что волнует меня. Потому что я продолжаю рыдать. Пока грубая и массивная рука поглаживает по голове, а сверху раздаётся обречённый вздох.

***

Вместо того чтобы нести Артуру чай – это делает он. Пока я сижу на кровати и вытираю сопли рукавом кофты. Протягивает чашку чая и садится на кровать.

– Плакса.

– Да иди ты… – отзываюсь. Но уголки губ слегка приподнимаются вверх. Он слушал меня сорок минут. Выпустила всю истерику наружу и наконец, могу нормально поговорить. – Где ты был?

Выпаливаю, не раздумывая.

– Почему сразу не пришёл?

У меня тысяча вопросов. Где он жил, как спасся, ведь я его видела. И так далее.

Артур усмехается.

– Знаешь, твари живучее всех на свете. Так вот… Я всегда знал, что я – тварь. Поэтому, не удивительно. А ты мечтала, чтобы я сдох?

Последнее предложение он говорит всерьёз. Прожигает карими глазами так и говоря: «попробуй только сказать да».

– Ты издеваешься?

– Правильно… – довольно улыбается, когда понимает, что ничерта я не хотела, чтобы он умер. – Хорошая девочка. Так и быть, всё тебе расскажу… Не уверен, что было после того, как Райский забрал тебя, но я очнулся в больнице спустя две недели.

– Две недели? – кружка чуть не выпадает из рук.

– Клиническая смерть, – кивает. Серьёзен, как никогда. Сидит на краю, вытягивает ноги, смотрит в заснеженное окно и продолжает: – Меня уже хотели от аппаратов отключать. И я очнулся. Знаешь почему?

Он поворачивается ко мне.

Качаю головой.

– Тебя увидел, – сердце бьётся в груди чаще. Потому что он говорит это с улыбкой. Такой скромной, незаметной. И голос… Звучит по-доброму. С заботой. – С сыном.

Сглатываю, но пока не озвучиваю, что наш спор он всё-таки выиграл.

Но он так уверен в этих словах, будто знает сто процентов…

Но даже Назар не знает о том, кто у нас. Не мог ему сказать.

– Мы потом вернёмся к этой теме, – он думает о том же, о чём и я. Кто же у нас родится. – Я сказал врачам связаться с кем-нибудь из моих. Дал номер Назара. Тот появился в больнице за полчаса. Я еле отошёл от всех препаратов, и даже ложку в руках держать не мог, но когда услышал, что ты у Райского и всё же не убежала, дурёха… Но понимаю, почему. Не виню. Сам встал.

Я отставляю кружку чая в сторону. Не хочу пить. И тем более разлить кипяток. На одеяло.

– Не знаю под каким аффектом… Позвонил кое-кому. Собрали людей, придумали план. Я не думая, помчался за тобой. Знал, что кто-то умрёт. Но мне было пох*уй. Боялся опоздать, – вмиг его лицо ожесточается. Он смотрит чётко на меня. Глаза горят сильнее прежнего. Он раскрывает свои губы. – Майя, бл*ять, ответь, что он тебе ничего не сделал. Иначе… Я достану его труп из могилы и пристрелю ещё ху*еву тысячу раз.

Я качаю головой. С трудом. Мне не страшно, но я впервые вижу Артура таким злым.

– Не успел, – мямлю сухими губами. И я так благодарна за это сама не знаю кому или чему. Наверное, Назару и тому ненормальному. Если бы не они… Вряд ли бы я вышла из того дома живой.

Артур, казалось бы, облегченно выдыхает.

– Иди сюда, – манит пальцами. Приказывает в своей обычной манере, и я, почему-то, даже не сопротивляясь, ползу к нему. Потому что хочу. Быть рядом. Я и, правда, дико соскучилась по нему. Так сильно, что готова поцеловать его прямо сейчас. Но вместо этого…

Ложусь головой на его коленки. Прямо как три месяца назад, когда у нас завязался глупый спор.

А Алиев… Опускает ладонь на немного запутанные золотистые волосы.

– Я рад, что успел.

– Что значит, успел? – мямлю.

Он был там?

Артур улыбается. Не напряжённо. Продолжает гладить мои локоны.

– Слушай дальше. Тогда мы проникли на участок. Ребята перебили половину охраны. Арс был ответственен за поджог. Мы вывели всех девушек из той стороны дома и подожгли. Оставшаяся охрана, ещё не знавшая обо всём, побежала туда. Где и попали под обстрел. Я же… Искал тебя.

Воздуха не хватает.

Размыкаю губы, неосознанно хочу до него дотронуться. У меня опять наворачиваются слёзы на глазах.

– Хромой, косой, – продолжает. – Но нашёл. Я всё это время был рядом, стоял в тени. Глянул, что ты в порядке, пошёл к Райскому, а дальше…

Артур

Почти три месяца назад

Распахиваю двери и захожу в комнату. Кожу ладоней обжигает холодной сталью. Вижу Райского, лежачего на полу. Кряхтит, пытается встать.

– Вот ведь сука! Как только поймаю – вы*ебу во все щели!

Я без промедлений поднимаю пистолет в воздух. Спускаю курок. Громкий хриплый вскрик и красное пятно на ноге – чуть воодушевляют.

Я даже улыбнулся бы. Если не был так вымотан. Еле стою на ногах. Врачи сказали, что мне пока рано так резво бегать.

Но разве я мог оставить свою жену в лапах этого урода?

Не мог.

И пусть я сдохну здесь, но хотя бы за всё отомщу. Майя в безопасности. Можно выдыхать.

Райский оборачивается назад. Ползет по полу. И в шоке смотрит на меня, как на призрака.

– Ты же сдох! Я лично проверил!

– Плохо проверил.

Нам повезло, что врачи больницы, около которой я чуть не умер, скрыли тот факт, что я могу ещё выжить. Они три недели жили под его прессингом, когда там лежала Сонька. Поэтому обманули.

И вот я еле живой, но стою на ногах.

– Зря ты это, Райский, устроил, – холодно произношу. Ни один мускул на лице не двигается. Меня накрывает какой-то пофигизм и апатия. Я хочу его грохнуть и спокойно уйти следом за Назаром и Майей. Сказать, что я жив и всё скоро будет нормально.

Обнять её. Прижать к себе её хрупкое тельце. Поцеловать.

Бля… Мозг плывёт.

Но вместо этого…

Стреляю во вторую ногу.

Слышу опять громкий, ласкающий слух вскрик.

– Музыка для ушей, – усмехаюсь. – Не думал, что твои стоны будут так вкусно звучать. Я вроде натурал, но и ты сейчас поднимаешь во мне…

– Да катись ты в ад! – выплёвывает. Теперь точно не встанет.

– Только если после тебя.

Он глухо и нервно смеётся.

– Да ладно тебе ты, сопляк. Забыл, кто тебя из говна вытащил? Так ты меня благодаришь за то, что я тебе Климовскую дочь нашёл?

Не совсем понимаю к чему это он. Хмурюсь, направляю пистолет на руку.

А тот только усмехается.

– Думаешь, твои люди такие умные? Нихера. Найти ничего не могут. Это я нашёл её. Климов перед смертью подсобил. Знал, где она живёт. Слил. По старой дружбе. Я её убить хотел. Но… Решил предоставить это тебе, знаю, как ты ненавидел всю эту семью.

– И зачем? – внезапно чувства вспыхивают. Я ненавижу быть чьей-то пешкой. И не позволю играться с собой или своими близкими. – По старой дружбе?

Он знает, как я ненавидел Климова. Поэтому сжимаю пистолет сильнее. Злость сама пропитывает тело, ударяет в голову. Нет моему больше спокойствию. Как будто, наконец, просыпаюсь от комы.

– Да-а, – победно и ехидно улыбается. – Климов любил моих девушек. У него были такие же увлечения. Беременные. Часто развлекались…

Ещё один придурок.

– И он бабу мою чпокнул разок… Я думаю, ты помнишь её. Ты тогда только пришёл в мой дом. Алёна. Номер два.

Я помню. Прекрасно помню. Эту златовласую женщину с миловидным личиком, изысканной грацией и жизнерадостным взглядом, даже в таких условиях, не забуду никогда.

Она была первая, кого я увидел там. Она сновалась по дому, поливала цветы. И когда мы впервые встретились взглядами…

Я – юный пацан и она – уже взрослая женщина, сразу поймали контакт. Она отнеслась ко мне с заботой, а я к ней… Как к матери. Нет, она её не заменила, но дала толчок жить дальше.