Он не любит, когда кто-то смотрит, как он обращается с сыном. Говорит, его уважать не будут, когда увидят его таким мягким. А он же вообще не такой.

Но у него это плохо получается. Все в банде его раскусили. Ну как можно этого не заметить? У них собрание головорезов, а он Амирану соску в рот и слюни подтирает!

Поэтому я просто закатываю глаза, разворачиваюсь и ухожу в спальню. Завязываю волосы резинкой и подхожу к окну, открывая его. Вдыхаю свежий запах летнего дня и блаженно прикрываю глаза, улыбаясь.

Стою так примерно пять минут.

Пока дверь за спиной не открывается, а теплые ладони не скользят по бёдрам. Приподнимают лавандового цвета халат.

Мурашки бегут по спине, и я ёжусь.

– О нет… – обречённо выговариваю.

– О да… – довольно отзывается над ухом. – Я тебя так просто не отпущу.

***

– Тебя как будто трактором переехало, – вздрагиваю, слыша этот знакомый голос. Поворачиваюсь к дереву, откуда доносятся эти слова.

Ой. Тот ненормальный псих. Арс. Имени полного не знаю. Но все зовут его так. Всё, что я о нём знаю – любит огонёк.

Уж не знаю почему, но от него так и веет ненормальностью.

Но вообще…

Меня не только трактор переехал. Я ходить не могу. Вчера Артур устроил такой секс-марафон, что я с трудом стою на ногах. И пока тот сидит с ребёнком, я накрываю на стол.

Ну, как сидит… Он дерётся с Мансуром, а мелкий спокойно наблюдает за этим зрелищем. Улюлюкает, машет ручками в коляске и визжит, болея за отца. Такое ощущение, что повторяет движения Артура, махая то кулаком влево, то вправо.

А, может, наоборот, радуется, что отца гасят.

Чувствую, вырастит будущий садист. Нравится ему, как папку его сейчас двухсоткилограммовый гигант бьёт.

– Немного, – поддакиваю. Не хочу с ним разговаривать. Не нравится он мне. Я его вообще все полгода не видела… Он как пропал. С лица земли. И лучше бы не появлялся. Хотя… Я ему всё же благодарна. Он спас меня. Ух, злая я. Помню его, как он сдал меня. – Тяжёлый день.

Не знаю, почему Артур решил устроить сегодня пикник. Так внезапно, что я не успеваю подготовиться. И пока толпа бандитов развлекается в песочнице, я вместе с Данкой накрываю на стол. Но она что-то задерживается в доме.

Но благо на помощь приходит Сонька. Внезапно, как супермен появляется с красным плащом позади и подбегает к Арсу. Тарабанит его ладошками в живот, и что-то кричит на непонятном языке. Японский, что ли?

– Кия-я! Уходи, злодей!

Я смеюсь, наблюдая, как светловолосая девчонка продолжает бить невозмутимого мужчину.

Но тут же мой смех пропадает. Когда вижу эти самые ладони… В грязи.

Начинаю злиться. А это что вообще такое?

Ставлю миску с овощами на стол и подхожу к маленькой безбашенной девчонке. Беру её за ухо и оттягиваю от Арса, пока та начинает визжать и прыгать на месте.

– Опустииии, маааа, отпустииии, – чуть не плачет.

Нет уж! В этот раз не пройдёт!

– А ну! – гаркаю на неё. Но всё же отпускаю. Сердце кровью обливается.

Присаживаюсь на корточки и смотрю в недовольное лицо. Веду пальцами по щекам, стирая грязь.

– Это что такое? – ругаюсь. Вхожу в роль злобной матери. – Ты сама измазалась, ещё и дядю измазюкала. Быстро купаться! И чтобы через пятнадцать минут была здесь в нормальном и чистом платье!

Та виновато опускает взгляд вниз и качает головой.

– Ну ладно, иду, – обиженно разворачивается и направляется в дом. И пока она понуро идёт к зданию, всё же кричу ей в спину:

– Когда приведёшь себя в порядок, можешь взять карамельные яблоки с кухни! – знаю, что та любит сладкое, но у неё кариес. Много нельзя. И вот сейчас, как только она слышит это, срывается с места. А я улыбаюсь.

И всё же, Соня стала мне как родная. Она часто остаётся у нас. Живёт около недели или несколько дней, а потом уезжает обратно в дом банды. Говорит, что без Анны – не может. Как говорит девочка: она – ничья. Живёт там, где желает. Не хочет, чтобы у неё был один родитель.

Для неё все мы – семья. И каждый раз, когда она называет меня мамой, сердце сжимается.

Я хочу дочку.

И поэтому и хочу, чтобы Соня жила с нами. Но она не хочет! Не заставишь ребёнка, вот и всё. Артур же говорит, что пусть обитает, где душа просит. И я смирилась.

Пусть! Главное, что ей комфортно.

Выдыхаю и неосознанно улыбаюсь.

Неосознанно понимаю, что меня спалили.

Тут же Арс!

Оборачиваюсь, но там, где несколько минут стоял мужчина – сейчас пустота.

Фух, ушёл.

Вытягиваюсь, разминаю затёкшие и больные мышцы и перевожу всё внимание на толпу бандитов, что окружив песочницу, уже играют в карты. Сделали, блин, называется, на будущее.

Иду к ним, чтобы проверить Амирана. Подхожу, заглядываю в коляску. Смотрю – спит. Уснул под гогот, ржач и всё остальное.

Господи, он точно пошёл в Артура.

Хватаюсь за коляску, отвожу чуть назад, к столу. Как раз Данка пришла. Я её пузо издалека вижу. И хоть оно ещё маленькое – моё материнское сердце не обманешь.

Залетела моя Данка. Первенец. Ух, не завидую я ей. Я уже отмучилась.

И, кажется, я мазохиста, но хочу ещё!

Оставляю Амиранчика на подругу, а сама скачу к своему мужу. И пока он отбивает бубновый туз козырной шестёркой, запрыгиваю ему на спину. И тут же кусаю за ухо.

– Эй, дикая! – кричит, но подхватывает меня за бёдра. Резко встаёт, притягивает меня к себе, из-за чего запрыгиваю на него. – Тебя укусил кто?

Смеётся. И я так рада этому смеху – не передать словами.

– Пошли, выйдем, – шепчу ему на ухо.

– Братва, здесь угрозы – отойду, – кидает карты на деревяшку, и пока хихикаю себе под нос – он уносит меня в лес. Надеюсь, хоть не закопает.

И когда мы отдаляемся от банды на доброе расстояние, я прижимаюсь к нему сильнее.

– Тихо, грудью своей меня не соблазняй, – басит недовольно. – Иначе прям тут трахну.

Ух, я так привыкла к его фразочкам!

– Грубиян, – шепчу и кусаю за ухо. Слегка облизываю, и чувствую, как его передёргивает.

– Ррр, сучка.

Одно движение, и он прислоняет меня к первому попавшемуся дереву. Благо мы успели зайти в лесок и отгородиться ото всех. Чувствую лопатками через тонкий слой майки кору. Поэтому слегка подаюсь к нему, потому что больно.

И не знаю почему, но этот момент, мне кажется, подходит лучше всего. Поэтому быстро выпаливаю:

– Я дочку хочу, – признаюсь честно.

А Артур усмехается. Прожигает меня своим похотливым взглядом.

– Дочку надо заслужить, – поучительно произносит.

– И как? – облизываю сухие губы.

Алиев резко впечатывает меня ещё сильнее в дерево. И как изголодавший зверь нападает на мои губы. Терзает их, не жалея. Обнимает так сильно, словно боясь отпустить.

А я… Делаю это в ответ.

Каждый день кажется мне сказкой.

Потому что мы… Нормально живём. Ладим. Не оглядываемся на прошлое. Живём тем, что есть у нас сейчас.

Мы – два безумца.

Два наркомана. Зависимы друг от друга.

Я и представить не могла, что в тот вечер, когда меня насильно запихали в тонированный автомобиль, обернётся тем, что я имею сейчас.

Любимым сыном.

Любимым мужем.

Спокойствием.

У нас было много проблем. Ненавидели друг друга, презирали. Но общие неприятности… Объединили. Связали. В одно целое.

И только сейчас я понимаю… Обладателем, какого счастья я стала.

И я не хочу его потерять.

Наоборот, желаю выразить его сейчас.

Отрываюсь от испытывающих меня губ и слышу свирепый рык.

– Артур, – выдыхаю его имя. Сейчас оно звучит так… Необычно вкусно. – Понимаю, что не лучшее время. Но я хочу сказать тебе об этом именно сейчас.

Мне понадобился год. Целый год. Триста шестьдесят пять дней, чтобы осознать это. Принять.

– Я люблю тебя.

Выдыхаю, а сама задерживаю дыхание. Боюсь, что он сейчас скажет: «ты совсем ку-ку?». Уйдёт и так и оставит на мне клеймо жены-шлюхи, которая спит с ним за покровительство.

Эти мысли гложут. И я не хочу быть такой. Хоть и знаю, что для него я – не шлюха.

– Дурёха, – усмехается, и опять касается моих губ. Нежно, невесомо. Редко когда он так делает. Ненасытный зверь же, ну. – Никогда не думал, что скажу это, но… Я тебя тоже.