Шеннон Дрейк - Неповторимая любовь

— Она и вправду любит меня, — сдержанно объяснил он. — Извините, я должен вас покинуть.

Он поспешил вслед за Сабриной по лестнице и ворвался в комнату следом за ней. А она мечтала лишь об одном — остаться в одиночестве. Почувствовав прикосновение руки Слоана, Сабрина выкрикнула:

— Меня тошнит не от тебя! Ты тут ни при чем, просто…

— Знаю, это из-за ребенка, — нетерпеливо перебил он. — Я хочу тебе помочь. Выпрямись, замри и дыши глубоко.

— Что?

— Делай, как я сказал!

— Слоан, умоляю, уйди! — выкрикнула она. — Я больше не выдержу!

— Дыши! — настойчиво повторил он.

Слоан придержал Сабрину за плечи, и, к ее изумлению, глубокое ровное дыхание прогнало тошноту.

Она удивленно уставилась на Слоана, но тут в дверь постучали. Просунув в приоткрытую дверь голову, Скайлар огляделась, помедлила и вошла.

— Дэвид пообещал получить разрешение на брак и привезти священника к полудню. Он считает, что для вас будет удобнее тихая и быстрая церемония в часовне замка.

— Было бы замечательно, — отозвался Слоан, не сводя глаз с Сабрины.

Комната завертелась вокруг нее. Тошнота давно прошла, но головокружение не исчезало.

Перед глазами возникла серебристая дымка. Сабрина почувствовала, как ее тело становится невесомым и проваливается в бездонную пропасть.

Но, к ее разочарованию, Слоан вновь оказался рядом и успел подхватить прежде, чем она погрузилась в тьму забвения.

Слоан и не собирался уходить.

Открыв глаза, Сабрина увидела, что он кладет смоченную в холодной воде ткань на ее лоб, а сама она лежит в постели в замке Дагласа, в невообразимой дали от страны индейцев и прежней жизни. Глядя в лицо Слоана, Сабрина ощутила прилив тепла. Он и вправду был незаурядным человеком. Скайлар права: таких, как он, больше не найти. На миг Сабриной овладело желание протянуть руку и погладить его по щеке.

Но даже теперь, когда она лежала, ее голова продолжала кружиться. Сабрина слабо застонала.

— Ты просила меня стать твоим мужем, — напомнил Слоан, скривив губы в усмешке.

— Только потому, что у меня не было выбора, — хрипло возразила она.

Его улыбка стала шире.

— У тебя еще есть время, чтобы передумать.

— И у тебя тоже.

— Я давно принял решение.

Она вгляделась в его выразительное лицо, признаваясь себе, что улыбка у Слоана очень обаятельная, несмотря на оттенок иронии и сарказма. Возможно, именно обаяние Слоана и тревожило ее, как и его прежняя жизнь среди дикарей. Но сдержать ответную улыбку она не смогла.

— Давно? Когда же ты успел? Ты не подозревал о существовании ребенка, когда отправился в Шотландию, и ни о чем не догадался бы, если бы Шона Даглас не выведала у меня тайну, думая, что мы остались вдвоем. Вряд ли ты явился сюда с намерением обзавестись женой.

— Да, раньше я об этом не задумывался, но теперь твердо решил жениться.

Сабрина вздрогнула и закрыла глаза.

— Прости, — сухо вымолвил он. Она вновь подняла веки.

— Ты ничего не понимаешь, меня вряд ли кто-нибудь поймет! Существование рядом с Дилманом было в лучшем случае пародией на жизнь. Пока была жива мама, мы со Скайлар усердно играли свои роли, лишь бы не огорчать ее. А потом мама умерла, и единственной нашей целью стало избавиться от Дилмана. Наконец Дилман умер, и мы вдруг оказались на свободе.

— И обрели возможность мечтать?

— Да.

— И о чем же ты мечтала? — спросил он.

Сабрина покачала головой, опустив веки.

— Мои мечты более чем заурядны. Мне хотелось жить так, как я считаю нужным…

— И вернуться на Восток?

— Не знаю… — смущенно призналась она.

— Ясно, — подытожил Слоан. — Ты стремишься к роскоши и удобствам, какие только можешь позволить себе благодаря положению в обществе. Ты мечтаешь танцевать ночи напролет с молодыми щеголями, которые преклоняются перед тобой и с нетерпением ждут самого незначительного знака внимания.

Сабрина прищурилась.

— Слоан, неужели ты считаешь себя вправе…

— Высказывать собственное мнение?

— Осуждать меня.

— Ты жаждешь свободы, а брак — это кандалы и цепи, — заключил он.

Сабрина вновь смутилась. Настроение Слоана было переменчивым, как ветер. Казалось, всего минуту назад он забавлялся разговором с ней — и вдруг нахмурился, излучая угрозу.

— Ну, так что ты скажешь? — поинтересовался Слоан.

— Кандалы и цепи — тот брак, который нужен тебе. Ты предъявляешь к жене слишком много требований, — опасливо выговорила Сабрина.

Слоан рассмеялся:

— Вот как? Не думаю. Я хочу только, чтобы моя жена жила со мной, спала со мной и растила моего ребенка. И еще принимала меня таким, какой я есть. Мне жаль, что ты утратила свободу, не успев как следует ее распробовать. Я понимаю твои чувства. Но поскольку дело касается не только нас, но и ребенка, это меняет все.

— Да. Но неужели мы не можем просто…

— Нет.

— Ты еще не знаешь, что я хочу предложить.

— Знаю. Ты предпочла бы формальный брак и разделение ответственности за ребенка. Об этом ты уже говорила. По правде сказать, тебе повезло больше, чем многим другим невестам.

— Это еще почему?

В неожиданной улыбке Слоана засквозил сарказм.

— Тебе известно, что тебя ожидает.

— Ты отвратителен!

— Просто я стараюсь быть откровенным, и это не так плохо — именно потому ты и злишься.

Сабрина выхватила мокрый компресс из пальцев Слоана.

— Слоан, я…

— Не стоит повторяться.

— Ты так изменился, узнав, в каком ужасном положении я оказалась… — Смех Слоана заставил ее растерянно замолчать. — Не вижу в этом ничего смешного!

— Как ты думаешь, почему твоя сестра и Ястреб так встревожились?

— А почему они должны были… — Внезапно Сабрину осенило: — Скайлар и Ястреб ждут ребенка?

Слоан кивнул. Обнаружив, что ему известна тайна, которую скрывали от нее, Сабрина ощутила и удивление, и досаду. Сестра даже не попыталась намекнуть о своем положении. Впрочем, и Сабрина скрыла от Скайлар правду.

— Скайлар не тошнит… — задумчиво проговорила Сабрина.

— Хоть ты и считаешь меня невежественным дикарем, мне известно, что ты чувствуешь себя неважно. Любой мужчина готов смириться с чрезвычайно деликатным положением жены — разумеется, если оно не будет продолжаться вечно.

Сабрина смущенно опустила глаза. Это была отсрочка, а не отмена смертного приговора!

— Итак, ты смирилась, — сухо подытожил Слоан.

— Да, смирилась, а ты можешь злорадствовать сколько угодно. Ты объяснил мне, что такое брак. Хорошо, майор Трелони, но у меня есть свои представления о том, каким должно быть предложение.

— Мое предложение было недостаточно красноречивым? — насмешливо осведомился он.

— В сущности, предложение сделала я.

— Только потому, что до сих пор ты решительно отвергала меня. Я решил оставить тебя в покое до рождения ребенка. Но если тебя так тревожит отсутствие приличествующего предложения… — Он умолк и пожал плечами, а затем положил свернутый компресс в миску с водой, стоящую на столике у кровати, взял Сабрину за руку и помог ей сесть.

— Слоан, почему ты так безжалостен ко мне? — с волнением пробормотала она.

Не обращая внимания на ее протест, Слоан встал на колено перед кроватью, не отпуская руку Сабрины и почтительно склонив голову.

— Сабрина, я прошу тебя стать моей женой.

— Слоан, прекрати это издевательство!

— Я и не думал издеваться.

— Убирайся!

— Не раньше, чем ты дашь ответ.

— Слоан, тебе известно, что я согласна! Я сама сделала шаг навстречу, а ты посмеялся надо мной…

— Отнюдь, я очень серьезно настроен начать все заново. В этой коленопреклоненной позе я прошу тебя быть моей женой.

— Но ведь я уже сказала, что согласна и…

— Просто скажи «да». — Его глаза пылали, как угли, их взгляд был прикован к Сабрине. Она ответила Слоану долгим взглядом, и ее вновь окатила горячая волна. Он умел быть неотразимо обаятельным. Настойчивым. Бесподобно чувственным, сильным и физически, и духовно. Если бы они встретились при других обстоятельствах…

— Слоан, перестань. Поднимайся и…

— Скажи «да».

— Да! Это ты уже слышал.

Он поднялся и присел на край постели.

— Ну, теперь тебе легче?

Сабрина невольно улыбнулась и перевела взгляд на свои колени, где лежала ее рука, пальцы которой были переплетены с пальцами Слоана.