Даже если опасности не было, она попала в дурацкое положение. Все на объекте будут знать, что Кейт Корси нельзя доверять. Она должна была достать динамит и выполнить свою работу до того, как вернется Донован.
Прежде всего необходимо было закрепить провода, чтобы она смогла их выпустить. Кейт втиснула острие пробойника в небольшую трещину, проходившую от края просверленного отверстия, обмотала провода вокруг стержня импровизированного якоря.
Потом Кейт осторожно заглянула в шахту лифта. Динамит свисал из дырки, ненадежно удерживаемый только тонкими проводками. Ей надо было добраться до противоположной стороны колонны, чтобы без проблем забрать заряд.
Хотя Кейт никогда особенно не боялась высоты, ощущение зияющей пропасти под ногами не покидало ее, пока она старалась как следует ухватиться за колонну левой рукой. Вот если бы опора оказалась квадратной, а не цилиндрической, подумала Кейт, становясь на край колодца и продолжая тянуться к заряду правой рукой, это было бы легко.
Но пол, казавшийся крепким, вдруг стал осыпаться под ее весом, и левая нога провалилась.
– Что?..
Кейт закричала. Ее тело устремилось в шахту, порвав тонкую ленту безопасности. Рука на колонне разжалась, и какое-то ужасное мгновение она падала. Судорожно шаря рукой, она смогла ухватиться за угол квадратного основания колонны.
До того как Кейт успела опять закричать, ее по инерции развернуло и ударило головой о бетон, а левую руку и ногу дернуло так, что они чуть не выскочили из суставов. Ошеломленная, Кейт не сразу поняла, что бетон раскрошился и образовалась предательская трещина. Парадоксально, но это ее и спасло – нога, оказавшись в ловушке, остановила смертельное падение.
Застряв по колено в дыре, нога согнулась под неудобным углом и поддерживала вес всего тела. Уцепившись рукой, Кейт лишь немного помогала себе. Удивительно, но каска осталась на месте, предохранив ее голову от серьезных повреждений. И хотя ее положение было весьма ненадежным – Кейт висела вниз головой, – но по крайней мере не лежала внизу, разбившись.
Она заставила себя глубоко вздохнуть и подумать. Может, позвать на помощь? Нет, ее никто не расслышал бы из-за рева генератора на нижнем этаже. Кто-то мог посмотреть вверх и увидеть, как она висит, но это было маловероятно. Нельзя было рассчитывать и на Донована – он мог задержаться внизу как на несколько минут, так и на несколько часов.
Настолько ли крепко застряла ее нога, что она останется на месте, если разожмется рука и ей придется висеть, словно летучей мыши, спросила она себя. Нет. Нога и колено были напряжены ужасно. Скоро они онемеют, и она камнем полетит вниз. Конечно, одной рукой не удержаться.
Оставалось надеяться, что ей хватит силы и чувства равновесия, чтобы подтянуться и взобраться назад. Может, удастся ухватиться за колонну правой рукой.
Кейт провела ладонью по неровной поверхности. Ага, вот небольшое углубление на уровне плеча.
Опершись о выбоину основанием ладони, она осторожно перенесла часть веса на руку. Казалось, так можно удержаться, и Кейт начала выпрямляться, в то же время ведя левой рукой по полу в поисках новой опоры. Черт побери, надо было заниматься гимнастикой в детстве, а не софтболом и хоккеем на траве, – но кто же знал, что потребуются акробатические навыки.
С огромным трудом она подняла туловище так, что правая рука выпрямилась, но так и не нашла, за что ухватиться левой. Всем телом Кейт дрожала от напряжения, удерживаясь в этом положении. С растущим страхом она подумала, что может на самом деле погибнуть.
– Кейт! – Голос Донована эхом отразился от стеклянных стен.
Через мгновение он стоял на коленях рядом с ней. Обхватив левой рукой колонну, правой он обнял Кейт за талию и рванул вверх. Женщина пролетела по воздуху и упала на него, нога ее освободилась из пролома, а каска свалилась. Оба откатились от шахты лифта, и Донован оказался почти лежащим на Кейт.
Кейт была на грани истерики, и нахлынувшее было чувство облегчения сменила паника из-за того, что она ощущала вес его тела, касавшегося ее.
– Боже, Кейт! Как ты могла сделать такую глупость?
Шок пробудил в ее душе прежний, более глубинный ужас. Кейт оттолкнула Донована и схватила неровный кусок бетона.
– Не прикасайся ко мне!
Донован рывком сел, а она подняла это первое попавшееся под руку оружие, готовая нанести удар, если он попытается приблизиться к ней.
– Собираешься разнести мне череп, Кейт?
Она уронила обломок и обхватила себя руками, почувствовав дурноту.
– О Господи, прости, Патрик. Ты спас мне жизнь, а я обращаюсь с тобой, как с бандитом. Я… Прости.
Кейт раскачивалась из стороны в сторону. Вот почему она уехала на другой конец страны от своего бывшего мужа – подальше от этой боли, этого страха, этой испепеляющей ярости, – они никуда не делись, только были приглушены временем и ее страстным желанием все забыть. Оказалось, что нужна всего секунда, чтобы старый шрам превратился в кровоточащую рану.
Самую большую рану она тогда получила случайно. Донован разозлился из-за чего-то, она даже не помнила, из-за чего. Опять приревновал к кому-то. Она собиралась печь персиковый пирог, когда муж в ярости ворвался на кухню. Он схватил ее за запястья и притянул к себе со зверским выражением лица. Кейт закричала.
Стараясь взять себя в руки, он резко отпустил жену и повернулся, чтобы стукнуть кулаком по холодильнику. Не удержавшись на ногах, Кейт упала и ударилась головой о край стойки. На мгновение она отключилась, а когда пришла в себя, то из раны на голове хлестала кровь, а Донован как безумный пытался ее остановить.
На этот раз они все-таки оказались в кабинете экстренной помощи. Молодая женщина-врач отослала Донована прочь, потом промыла и зашила рану на голове Кейт. И тихо спросила, что случилось, добавив, что Кейт может сказать правду: ее мужа нет рядом. Шокированная тем, что врач приняла ее за избитую жену, Кейт поклялась, что оступилась и ударилась о кухонную стойку. Это, в конце концов, было почти так. Донован разозлился, но не собирался ей вредить.
Врач поджала губы и больше не касалась этой темы.
Позже Кейт осознала, что после этого случая стала бояться Донована намного больше, ведь ее муж показал: он может серьезно поранить ее, и не намереваясь этого делать. В то время, однако, самым большим ее желанием было притвориться, будто ничего не произошло.
Врач хотела оставить ее хотя бы на сутки, чтобы провести обследование, но Кейт отчаянно желала вернуться к обычному порядку вещей. Донован отвез ее домой и уложил в кровать. Болеутоляющее немного затуманило ее сознание, и, стараясь показать, что не обвиняет его в произошедшем, Кейт соблазнила мужа. Это было легко – он так же, как она, хотел восполнить урон, нанесенный их взаимоотношениям. Он любил ее нежно и заботливо, а потом всю ночь держал в объятиях.
…Кейт вернулась к настоящему и обнаружила, что, не отдавая себе отчета, проводит пальцами по шраму, скрытому волосами. Она попыталась взять себя в руки.
– Прости мне, пожалуйста, мое временное помешательство. Это побочный эффект того, что я чуть не погибла.
– Кейт, перестань. Вполне нормально испугаться, когда попадешь в смертельно опасные обстоятельства, но нет ничего нормального в том, что ты реагируешь, как зверек, которого загнали в угол.
– Не хочу об этом говорить. – Она подняла свою каску. – Пора возвращаться к работе.
– Нет, черт побери. Ты слишком долго отказывалась поговорить. После того как ты покинула Балтимор, ты когда-нибудь обращалась к врачу? Или за советом к психологу?
– Что бы мне сказал врач? Что я женщина, с которой плохо обращался ее муж и которая слишком долго все отрицала и занималась рассуждениями? Это я и сама знаю.
Но Донован не сдавался:
– Хороший психолог мог бы помочь тебе справиться с тем, что произошло, и сейчас это не беспокоило бы тебя так сильно.
– И позволило бы тебе снять с себя вину? Я не обращалась за советом к специалисту, но очень много читала. И вот что я узнала: мужчины, склонные к насилию, вовсе не теряют над собой контроль, как они утверждают. Они прекрасно знают, кого можно ударить. Ни своего босса, ни друзей – это доставило бы им лишние неприятности. А вот жену и детей – это да. Они же являются их собственностью. Так что вполне можно колотить их чем попало!
– Нет, со мной так никогда не было, и даже в худшие моменты я так не считал, – спокойно возразил он. – Я бы отдал все, чтобы изменить прошлое, но это невозможно. Самое лучшее, что я могу сделать, – попытаться исправить ситуацию. Так мы смогли бы выбраться из эмоционального тупика.