Мэри Патни - Неповторимая весна

На этот раз ответила Кейт:

– Триста тридцать один фунт.

– Так мало, а разрушено такое огромное здание, – удивилась журналистка.

– Восемьдесят пять процентов здания составляет воздух, – пояснил Донован. – Наша задача заключалась в том, чтобы убедить остальные пятнадцать процентов, что им больше не хочется стоять ровно. Похоже на подножку в футболе.

Он взглянул на Кейт. Поняв его намек, она веско добавила:

– Тяготение. Это не просто хорошая идея, это закон.

Репортеры хмыкнули. Потом один из них сказал:

– Раньше считалось, что «Феникс» – лучшая в мире компания, занимающаяся взрывным делом, однако глава фирмы только что погиб при одном из взрывов. Как это отразится на вашем бизнесе?

Кейт почувствовала себя так, словно ей нанесли удар под дых, но все же ответила:

– Когда великие династии воздушных акробатов в цирке переживают трагические случайности – кто-то гибнет, – остальные продолжают работать. Мой отец хотел бы того же.

До этого корреспонденты не знали, что она – дочь Сэма. После неловкой паузы журналистка спросила:

– Миссис Корси, каково женщине в жестоком мире взрывного дела?

– Этот бизнес не очень отличается от строительства, – до недавнего времени я работала архитектором. Зато во взрывном деле мне платят за удовольствие разрушать строения с громким «бабахом».

Снова раздался смех, и пресс-конференция закончилась. Кейт наконец вздохнула свободно.

– Что, такое происходит после каждого взрыва?

Донован кивнул.

– Почти. Если честно, то я предпочитаю взрывать платформы для нефтедобычи – в море и в одиночестве.

– Может, и так, но с представителями средств массовой информации ты общаешься легко и свободно.

– Приходится. Кстати, у тебя тоже неплохо получилось. Весьма. Пойдем посмотрим на развалины поближе?

Кейт кивнула, и они пошли через площадку. Пыль оседала, толстым слоем покрывая все вокруг, зрители растаскивали куски «Дворца» на сувениры, а команда из Голливуда собирала оборудование.

Стены лежали огромной горой стекла, бетона и стали, но большая часть крыши не пострадала. Наружная лестница лежала поперек нее, как смычок на скрипке. Кейт не удержалась:

– Ты молодец, Донован.

– А как же, – улыбнулся он. – Мы все такие.

Обойдя площадку, они вернулись в трейлер, который заполнился людьми, собравшимися для празднования. Донована тут же перехватил Булл, а Кейт буквально столкнулась с Джоном ван Миреном, сейсмологом, который замерял колебания почвы и воздуха для «Феникса» с тех пор, как Кейт была еще маленькой.

– Привет, Джон, ну, как работает сейсмограф? Ты готов к тому, что кто-нибудь пожелает подать на нас в суд за то, что мы распугали ему всю рыбу?

– Я почти хотел бы, чтобы кто-нибудь попытался. У меня есть все эти чудесные данные, доказывающие, как мало беспокойства причиняет «Феникс», и никогда не предоставляется возможности воспользоваться ими.

– Прости, но я не разделяю твоего стремления заняться тяжбами.

Поболтав еще несколько минут, она пробралась сквозь толпу к столу Кармен, превращенному в импровизированный бар. Кейт как раз наливала себе бокал вина, когда Берриган прогрохотал:

– Вернись к нам, Кейт. Мы тебе кое-что покажем.

В кабинете разработчика Донован вставлял в видеомагнитофон кассету, чтобы просмотреть снятый взрыв. Берриган щелкнул пультом, и «Дворец» снова начал обваливаться.

Они просмотрели съемку, произведенную под различными углами, и в режиме реального времени, и замедленную, а Донован и Берриган анализировали варианты падения.

– Прекрасная работа, Донован, – заключил Булл. – Можешь взрывать мои здания, когда захочешь. – Он подмигнул Кейт. – И не забудь захватить с собой мисс Корси. Крошка с динамитом почти так же сексуальна, как крошка на мотоцикле.

Кармен, в этот момент входившая в кабинет, проговорила:

– Главное, не забудь это слово – «почти».

Булл обнял жену за талию.

– Нет никого сексуальнее крошки на мотоцикле.

Кармен взглянула на Кейт и подмигнула ей.

Чарлз Гамильтон всегда считал себя человеком более чем волевым. Он был юристом, а эта профессия предполагает расчетливость и отрешенность, так что несколько дней ему удавалось держаться подальше от Джулии. Он даже не звонил.

Но вся его сила воли испарилась в тот вечер, когда он ехал через Роланд-парк. Его маршрут пролегал в двух кварталах от дома Корси.

Не приняв никакого окончательного решения, он сделал крюк, и его немного занесло на узкой боковой улочке, когда он притормозил у обочины. Окна нижнего этажа светились. Джулия была дома.

Чарлз сидел, положив руки на руль и понимая, что должен уехать. Она была вне себя от горя, когда убегала из его дома, и он прекрасно осознавал почему. Но, конечно, дружба, которая длилась полвека, не могла оборваться из-за нескольких минут обоюдного безумия. Поскольку она, вероятно, слишком смущена, чтобы разбить лед между ними, первый шаг предстояло делать ему.

Он выбрался из «линкольна», по скользкой тропинке подошел к двери и позвонил. Затем задержал дыхание, чувствуя себя так, словно ему снова шестнадцать.

Дверь распахнулась. За ней стояла Джулия в строгих темно-синих брюках, голубом свитере и с настороженным выражением лица.

– Чарлз. Как… неожиданно.

Поскольку она не захлопнула дверь перед носом незваного гостя, он вошел.

– Я беспокоился о тебе. Хотел узнать, как дела.

– Все прекрасно.

Прибежал Оскар и прижался к щиколотке Чарлза. Тот погладил шелти.

– Ну, как поживаешь, сторожевой пес?

– Да уж, этот сторож сам приведет грабителей к месту, где спрятано все самое ценное, – улыбнулась Джулия, проходя в комнату. – Хочешь выпить?

– Пожалуй. – Он заколебался, не зная, как сказать то, что собирался, и при этом не выглядеть полным ослом. Но ему уже приходилось попадать в неловкие ситуации – и ничего, выжил. – Джулия, понятно, что тебя огорчило произошедшее между нами, но, наверное, тебе надо еще подумать о теперешней своей жизни. Что… что могло бы тебе помочь пережить самые худшие времена.

Стоя у бара, она внимательно смотрела на него.

– Я не совсем тебя понимаю.

– Ты страдаешь, тебе больно. Тебе требуется человеческое тепло, чтобы справиться с болью. Где еще можно найти поддержку, как не у старого друга?

Джулия испуганно проговорила:

– Пытаешься объяснить, что мне надо спать с тобой с лечебными целями?

Черт, он окончательно все запутал!

– Я говорил о дружбе, а не о сексе. Хотя я бы солгал, притворившись, будто не думал о том, что произошло тогда.

– Я тоже думала. – Женщина поставила на стол бутылку виски, взятую из бара. – Я читала в книгах о вдовстве и о потерях, о горе. Очевидно, для кого-то, кто только что потерял спутника жизни, не такая уж редкость искать утешения на стороне и тщательно скрывать это, боясь того, что люди осудят. Зная это, я теперь не чувствую себя таким уж чудовищем.

– Конечно, нет, Джулия.

– А ты после смерти Барбары не нашел женщину, которая помогла бы тебе пережить одиночество?

– Нет, и скорее всего потому, что рядом не было одиноких женщин, которые нравились бы мне и были бы не против. Временами я чувствовал, что умираю от того, что рядом никого нет. – Он взял руку Джулии, согревая ее своими ладонями. – Давай снова будем друзьями, Джулия. Я не прошу у тебя любви, не надо никаких обязательств. Просто товарищество. Кто-то, с кем можно поделиться сомнениями и тревогами. Убежище от бури для нас обоих.

– Ты абсолютно прав насчет этой жажды человеческого тепла, прикосновения. – Она прислонилась к Чарлзу, опершись лбом о его плечо. – Больше всего мне не хватает объятий.

– После смерти Барбары я брал обоих псов к себе в кровать, чтобы пережить ночь. – Он обнял Джулию без страсти, не требовательно. Он готов был удовлетвориться той степенью близости, которая сложится. – Считай меня Оскаром, только более крупных размеров, которого всегда можно потискать.

Она рассмеялась.

– Думаю, что ты хотел бы сделать кое-что, чем Оскар, бедняга, не занимался уже годами.

– Не стану отрицать. Но я не хочу того, чего не хотела бы ты.

– Меня беспокоит, что я… могу захотеть того же, что и ты.

– Мы постепенно разберемся с этим, Джулия. Заполним пустоты, которые образовались в жизни каждого из нас. Это не обязательно должны быть сексуальные отношения. – Он погладил ее по спине, и женщина расслабилась, принимая его ласку, как засыхающий цветок встречает капли дождя. – Просто не отталкивай меня.