Конечно, вряд ли великий и ужасный Святослав Дмитриевич снизойдёт до моей кандидатуры и отомстит или уволит, когда мы расстанемся, если мы уже не расстались, мало ли, здесь уверенности не было никакой, ведь он до сих пор соблюдал режим тишины. Так что я решила просмотреть вакансии и откликнуться на подходящие.
Работать в его компании — это перебор.
Ему, конечно, нравится моя зависимость, а вот мне — вообще ни капли!
Однако жизнь в последнее время обожает надо мной подтрунивать. Я тут, значит, изо всех сил стараюсь воспитать характер и перестать быть доверчивой и послушной мямлей, а она, зараза такая, показывает истинное положение дел без прикрас.
Во время официального обеда в кабинет заглянул Андрей и уточнил, не изменила ли я мнение по поводу обеда. Признаюсь, царящая сегодня в офисе атмосфера панического ужаса, выводила из себя, и я действительно передумала, но руководство решило иначе.
— У Маргариты Сергеевны много работы. Своим предложением вы продлеваете её рабочий день приблизительно до завтра, — ехидно сообщила Галина Степановна.
Вот гадина!
Нет, она, конечно, права, но если так разобраться, то на сегодня я свою основную работу сделала, а её задание — это прописанные в должностных обязанностях начальника отдела функции, никак не мои. Просто кое–кто решил воспользоваться служебным положением и переложить с больной головы на здоровую часть своей работы.
Уходить пока было некуда, как повернутся дела с новым директором и владельцем нашего серпентария, предугадать было невозможно, а квартира у меня арендованная и запасы денежных средств не резиновые, поэтому я отказалась от совместного обеда ещё раз. Но спустя некоторое время всё же выскользнула из кабинета и вышла подышать свежим воздухом на небольшой балкончик, где до чьей–то жалобы была курилка.
Сумасшедший ливень тщательно отмывал город от многочисленных слоёв пыли, и в воздухе уже ощутимо пахло чистотой и тем особенным запахом, который в народе зовут «озоном».
В лесу, где мы со Святославом играли в варвара и королеву характерный ливневый запах был куда насыщеннее, ведь этот «озон» на самом деле «запах земли», восхитительная химическая реакция столкновения дождевой воды и почвы, в результате которой выделяются аэрозоли и разлетаются во всех направлениях.
Но и здесь, в центре города, в высоте, пахло по–настоящему волшебно. Закрой глаза — и представь себя где угодно. На крыше жилого здания, в компании раскрепощённого мужчины, в лесу — с варваром–захватчиком.
Но здесь была лишь одна я. Маргарита Сергеевна, рабочий винтик, которому нужно было немного смазать грани от начальственной ржавчины.
Маленький перерыв зарядил позитивном и дал так необходимый заряд энергии. Я сбегала в кафетерий, купила сэндвич и убежала в кухню, чтобы наскоро с ним расправиться, а заодно написать Машке более развёрнутое сообщение, чем: «Всё ок, занята, напишу»
Подруга ответила почти мгновенно, сообщила, что работа не волк, в лес не убежит, так что мне нужно плевать на неё с высокой колокольни и лететь к ней в гости, за подарками и настроением.
«И на дегустацию шикарного винишка!» — добавила очаровательная Машка.
К концу официального рабочего дня вновь заглянул и был отправлен по своим делам Андрей. Галина Степановна принялась паниковать и бегать каждые десять минут к директору, оставаясь у него всё дольше и дольше, мы же, её подчинённые, начали откровенно роптать и стонать.
— Это её работа! Почему мы прикрываем её задницу? Пусть валит! Может, новый начальник будет лучше! Может, это вообще будет холостой красавчик, — раздавалось со всех сторон.
О, знали бы вы, какой красавчик станет владельцем нашей компании! Точнее, его компании. Святослав не терпит конкуренции ни в чём.
Я бы тоже постенала, но уж очень хотелось поскорее попасть к Машке, потому трудилась, не поднимая головы, зачищая все мелкие и не очень проделки Галины Степановны.
Наша драгоценная и ненаглядная очень любила присваивать чужую работу себе и получать за это премии, то же самое касалось выделенных для встреч с клиентами денег. И сейчас она отдала весь компромат в чужие руки, надеясь, что запуганные подчинённые выполнят всё в точности, подкорректируют, дорисуют, исправят.
Прежде мы молчали и делали что велено. Да, было такое. Все держались за место и закрывали глаза на многое, пусть, возможно, не до конца осознавая масштаб её махинаций, но в целом имея о них представление.
Но всё же, всё же… зря она так.
Видимо, ситуация патовая, и она на волоске от вылета с работы, вот и выбрала меньшее из зол. Надеется.
Мелькнула мысль отсканировать компромат и сохранить на флэшку, но я решила не опускаться в собственных глазах. Всё это — на совести Галины Степановны. Уволят её или нет, ещё неизвестно, а я всё равно смазываю лыжи.
Я уже заканчивала «высаживать розовые кусты, отделять рис от гречки» и выполнять прочие поручения «злой мачехи», как вдруг дверь открылась и в кабинет зашли собственными небезызвестными персонами генеральный директор нашей конторки и его императорское величество Святослав Первый. В сопровождении свиты, разумеется.
— Здесь у нас ещё один кабинет, под него отдельный договор, так как он у нас в субаренде до конца года, но с администрацией здания достигнута договорённость на прошлый год, — щебетал генеральный. — Как видите, персонал у нас сверхответственный, никогда не подводит, старается угодить клиенту даже в ущерб личному времени.
— Святослав Дмитриевич не сторонник крепостного права, — сухо заметил секретарь нашего нового владельца.
Я едва не поперхнулась. Ну да, ну да, врите больше. Сам Святослав Дмитриевич работает, похоже, круглосуточно, так что про целый штаб его секретарей вообще молчу.
Впрочем, наш директор тоже на мгновение потерял дар речи. Но лишь на мгновение. Сразу изменил политику партии и продолжил лебезить и врать.
А вот Святослав Дмитриевич не терялся. Подошёл к моему столу, заглянул в бумаги.
— Представительские расходы за две тысячи шестнадцатый год — это работа, не требующая отлагательств? — спросил он у генерального ледяным тоном.
Я беспомощно посмотрела на Галину Степановну. Кто же знал, что этот глазастый мало того, что заявится к нам в девять вечера, так ещё и полезет в документы!
Но ещё больше меня тревожила его близость. Знакомый до боли аромат его кожи. Источаемое им тепло.
На секунду прикрыла глаза. Давай, Рита, возьми себя в руки. Ты на работе. Не время для тайных желаний.
— Я… я… Галина Степановна! — переключился генеральный на любимую сотрудницу, которая так глупо попалась на горячем, засадив весь отдел исправлять свои махинации.
— Все встали и вышли, — распорядился Святослав. — Глеб?
— Будет исполнено, — понятливо кивнул секретарь, проходя внутрь кабинета и цепким взглядом следя за моими коллегами, а главное — за Галиной Степановной, которая так и норовила случайно положить в свою безразмерную женскую сумочку пару–тройку компрометирующих её папок. А, может, и нашего генерального тоже. Во всяком случае выглядел он довольно бледно.
Я вышла вместе со всеми, на ходу вызывая такси к Машке, которая начала атаковать меня сообщениями пару часов назад и, судя по их характеру, дегустировать вино, не дожидаясь компании.
Телефон пискнул, когда я стояла у лифта в доме подруги.
«Ты где?» — всплыло короткое сообщение на экране.
И уже на этаже прилетело второе: «Почему не дождалась?»
— Приве–е–е-ет! — закричала Машка, хватая за руку и силой утягивая меня в своё модное–красивое логово.
— Привет. Сейчас, Машунь, минуточку, отвечу Святославу.
«А должна была?» — напечатала быстро и отправила, пока не передумала.
«Разумеется», — мгновенно прилетел ответ.
Так и хотелось написать, что мой рабочий день окончен, а Святослав Дмитриевич Драгомиров, как мы сегодня узнали, не сторонник крепостного права.
Я скинула туфли, тщательно вымыла руки и пошла к Машке в гостиную, где вовсю играла заводная музыка, а меня ждал наполненный кроваво–красной жидкостью бокал.
— По твоему лицу вижу, что что–то случилось, но мы сперва выпьем, а затем решим эту проблему! — предложила чуточку шальная от алкоголя подруга.
— Чувствую, что ещё пожалею об этом, но согласна.