Поезд начинает тормозить, и я тихонько выкатываю свой чемодан в узкий коридор, прикрыв за собой дверь. И когда сквозь замерзшее окно вижу огромные буквы «Сургут», мое сердце начинает биться быстрее, и я предвкушаю встречу с моими любимыми женщинами.
– Я помогу, – говорит мне взрослый мужчина и подхватывает мой чемодан на выходе из вагона.
– Спасибо большое! Мамочка!
Моя мама бежит ко мне, и мы крепко обнимаемся.
– Приехала! Ну, неужели! – радуется она, целуя мое лицо. – Ты не заболела? Вроде бы похудела немного, нет?
Неловко пожимаю плечами и оглядываюсь:
– А где бабуля? В машине?
– Она осталась дома, с самого утра возится с пиццей. Ты нам такой сюрприз сделала! – загадочно подмигивает мне мама и вытягивает пластмассовую ручку чемодана.
– Какой сюрприз? А, что приехала так рано, – отмахиваюсь я, и мы идем по хрустящему снегу в сторону парковки.
– Боже мой, доченька, я так рада тебя видеть! Я так скучала!
– И я, мамочка.
Она бросает на меня внимательный взгляд, потом улыбается и как будто с облегчением выдыхает.
В машине мы говорим о планах на Новый год, решаем сделать список нужных продуктов и на неделе выехать в город, чтобы запастись тем, что нам понадобится для праздничного стола. В семь утра на улице еще темно, но дороги уже забиты автомобилями.
– Как у тебя дела, доченька?
Смотрю на маму с такими же золотистыми волосами, как у меня, только намного короче, и ловлю в ее загадочном взгляде какой-то странный и почему-то пугающий блеск.
– Хорошо. Мам, что-то случилось?
Она вдруг хмыкает и весело смеется.
– С чего ты взяла? Просто… Я очень рада, что моя единственная и любимая доченька наконец приехала к маме.
Я только улыбаюсь, и, как бы правдоподобно ни звучал ее ответ, внутри меня по-прежнему неспокойно.
Мама с бабулей живут в коттеджном поселке в пяти километрах от города. Я люблю это сказочное место, но порой в большом доме становится невероятно тоскливо, потому что изначально он был рассчитан на большую семью, а теперь в нем живут лишь две женщины, пользующиеся разве что тремя комнатами из семи имеющихся.
– Сейчас ты удивишься, практически каждый участок уже сверкает в гирляндах!
Охранник в небольшом домике с красной крышей открывает нам шлагбаум, и мы въезжаем на территорию поселка. Мама права, я действительно удивлена. Наверное, еще никогда не видела столько разноцветных огней на домах и светящихся за заборами снеговиков.
– Это все бабуля?
Мама смеется:
– Серьезно, я думала никто ее не поддержит, но большинство проголосовали за. Кстати, сегодня-завтра нам нужно будет закончить и с нашим домом. Хотя мне кажется, что он уже сверкает ярче всех на улице. Нашей бабушке все кажется, что побрякушек на участке маловато!
Мама нажимает на кнопку маленького пульта, и широкие ворота перед нами разъезжаются. Заехав во двор, она останавливает машину прямо на дорожке под навесом и выключает зажигание.
– Не поставишь в гараж?
Мама вскидывает бровь и хмыкает:
– Нужно будет выехать еще в город… Пусть тут постоит.
Пожимаю плечами и выхожу из машины.
– Солнышко мое! – кричит бабуля, выскакивая на улицу в черных огромных валенках и толстенной безрукавке, которую носил папа.
– Бабуля! Привет, моя хорошая! – Мы обнимаемся, а мама вытаскивает из багажника мой чемодан. – Чего раздетая? Холодно же!
– Ой, прям там! Я всего на секундочку! Побежали в дом скорее! Кстати, ты заметила, как преобразился наш поселок?
– А то! Красотища! Пицца уже готова? – облизываюсь я, поспешно заходя вслед за бабулей в застекленную веранду.
– Угу, чуешь запах?
Бабуля открывает тяжелую дверь, и я захожу в просторную прихожую.
– Мм, пахнет вкусно! Уже слюнки потекли!
Она только улыбается и хихикает, быстренько стягивает с себя валенки и скрывается в хозяйственной комнате.
Когда я прячу шубу в шкаф, бабуля возвращается.
– Чего делала? – улыбаюсь я.
– Проверяла температуру пола, мне кажется, что он стал барахлить там. Надо будет сказать парнишке, чтобы взглянул. Где мама? Ай, ладно. Пойдем, переоденешься, сходишь в душ и будем завтракать! От тебя несет поездом.
Мы смеемся и снова обнимаемся.
Довольная уютом и теплотой родного дома, я прохожу в квадратный коридор, где на привычном месте – около двери в цокольный этаж – стоит невысокая, но пушистая елка с желтой гирляндой. Задержав на ней взгляд, не спеша поднимаюсь на второй этаж. По пути стягиваю с себя теплую водолазку и остаюсь в облегающей футболке. Иногда мне кажется, что мы живем здесь словно в женском общежитии и не боясь можем ходить по дому в одном белье.
Моя комната находится в самом конце широкого коридора, соединяющего пять спален, ванную комнату и просторную гардеробную, где помимо вещей хранятся два пылесоса.
Оказавшись в трех шагах от собственной спальни, я вдруг останавливаюсь. Медленно вдыхаю до ужаса знакомый запах, и сердце начинает биться быстрее. Слышу, как с грохотом хлопает входная дверь, должно быть, пришла мама, и вдруг мое внимание привлекает мелькнувшая тень, появившаяся за соседней чуть приоткрытой дверью. Я судорожно протягиваю к ней руку, но не успеваю дотронуться – она сама медленно открывается, словно повинуется моим мыслям.
– Привет, куколка, – ухмыляется Марк, демонстрируя торжество победы в темных глазах. – С приездом.
***
Мои колени подгибаются, и я едва не падаю на пол. Марк подхватывает меня и крепко прижимает к себе.
– Ну-ну, зайка, держи себя в руках, – улыбается он, – ты же не хочешь, чтобы бабуля волновалась за твое самочувствие.
– Что ты здесь…
Давлюсь собственной слюной и закашливаюсь. Марк ухмыляется и буквально затаскивает меня в спальню для гостей. Мой взгляд цепляется за небольшой чемоданчик, рассчитанный на какую-нибудь двухдневную командировку, и заправленную постель.
– Сядь, переведи дух, – командует он, опустив меня на кровать. Сам же подходит к окну и распахивает темные занавески. – Как доехала?
– Я тебя ненавижу. Что ты здесь делаешь? – шепчу я, с трудом сдерживая слезы.
Мне страшно от собственных предположений того, каким образом этот подлый и коварный мужчина оказался в доме моей семьи. Меня бросает в жар, я судорожно тру лоб ладонью и закрываю глаза в надежде, что этот кошмар рассеется.
– Не надо нервничать, успокойся, – говорит мне Марк, засунув руки в карманы джинсов. Он совершенно спокоен. Как удав. – Я приехал в город вчера, по собственным делам. Было бы некрасиво не познакомиться с твоей семьей, ведь скоро мы станем родственниками.
– Марк, пожалуйста, хватит…
– Ну-ну, – шепчет мужчина и опускается передо мной на колени. Он расставляет руки в стороны, опираясь на мягкий матрац кровати, и внимательно смотрит в мои глаза. – Успокойся, солнышко. Я лишь хочу, чтобы ты кое-что поняла, ладно? Во-первых, я найду тебя везде, где бы ты ни была и куда бы ты ни намеревалась уехать. Во-вторых, у тебя очень хорошая семья, а бабушка просто космическая. Кстати, ты знала, что она без ума от соседа напротив? Милый старичок. Ну, а в-третьих, привыкай к тому, что с Нового года ты станешь моей. Целиком и полностью.
Я пытаюсь успокоить себя, ухватить мысли в крепкий кулак, но ничего не выходит. Как будто связь с внешним миром постепенно пропадает. Бывают в жизни моменты, когда происходящее кажется сном, и сейчас именно этот случай.
Мое тело резко дергается, а по щеке стекает одинокая слеза.
Марк хмурится, но потом мышцы красивого лица расслабляются, и он осторожно проводит пальцами по моей мокрой щеке.
– Не плачь, пожалуйста.
– А что мне нужно делать, Марк? Ты явился сюда без приглашения, запугиваешь меня и при этом говоришь, что я не должна волноваться и плакать?
Если бы я не была так напугана, то, наверное, посмеялась бы.
– Я не запугиваю тебя, просто хочу, чтобы ты свыклась с моими планами. Почему ты не сказала мне, что беременна?
Отворачиваюсь и закрываю глаза. Эта тема слишком болезненна для меня, как и все то, что связано с Марком. Вот он здесь, стоит на коленях передо мной, я даже могу прикоснуться к нему, провести пальцами по темным волосам и еще раз вдохнуть приятный запах его кожи. Но чувство собственного достоинства намного выше глупых желаний.
– Потому что я – шлюха. И тебе незачем тратить свое время на такую, как я.
Его желваки зашевелились, а веки недовольно натянулись, делая взгляд несколько озлобленным. Конечно, как же я могу забыть эти грязные слова, которые он буквально выплевывал на меня.