— В чем дело?
— Денис и Лёня… они кажется ругаются.
— Где?
— В гараже.
— О, Господи… — забыв про свое плохое самочувствие, Юля сорвалась с места и понеслась в гараж. Ругаться мужчины могли только по одному поводу.
— Я тебя просил позаботиться о моей семье!.. О сестре!.. Просил!.. — сразу услышала шауринский рев. — …не для того, чтобы ты с ней спал!
Юлька влетела между мужчинами.
— Да разойдитесь вы уже! Разойдитесь! — со всей силы толкнула Вуича ладонями в грудь. Почему‑то решила, что отпихнуть Лёню от Шаура ей будет легче, чем наоборот. Но и Лёня только чуть пошатнулся и отступил на шаг.
Денис вдруг пристально посмотрел на жену. Подхватил ее за локоть и притянул к себе. В этот момент Юля была только рада отвлечь его внимание от Лёни, хотя немного сконфузилась под давящим взглядом.
— Денис!.. Успокойтесь вы… — задыхаясь проговорила она.
Тут Шаурин отпустил ее и сделал настораживающее всех движение: медленно подтянул вверх рукава серого свитера, угрожающе обнажая предплечья.
— Пойдем со мной, — резко сказал Лёне и вышел.
Вуич не задержался, выскочил за ним. Юля посмотрела им вслед.
— Что теперь будет? — расстроенно выдохнула Таня. На ней в буквальном смысле лица не было.
— Что будет… Так и просится рифма, но я промолчу. Потом поговорим. Ты успокойся, не переживай. И не мельтеши у них на глазах, не подливай масла в огонь. А я прослежу за этими мушкетерами, а то убьют еще друг друга, — небрежно бросила Юля и почти бегом покинула гараж.
Нашла мужчин в кабинете на первом этаже. Только обстановка изменилась, теперь Денис и Лёня находились в замкнутом пространстве, в комнате с красивой мебелью и стенами, забранными деревянными панелями. Настроение же их самих не поменялось: они снова стояли друг напротив друга, оба злые и очень агрессивно настроенные.
— Юля, выйди, — сразу приказал Денис.
— Я никуда не уйду, — упрямо ответила она.
— Оставь нас. Дай нам поговорить наедине.
— Я никуда не уйду. Поубиваете еще друг друга. Не уйду, я сказала.
Вуич упер руки в бока и чуть развернул корпус в сторону Юльки, позой выражая нетерпеливое ожидание. Губы его чуть помягчели, и в зеленых глазах мелькнула скука. Вот только семейных разборок Шауриных сейчас всем не хватало.
— Да ладно, — слегка пожал широкими плечами. — Я твоей жены не стесняюсь, мне уже все равно. — Уже и правда было все равно. Хотелось побыстрее расставить все точки над «i», устал от этих противоречий.
Шаур на это ничего не ответил, и Юлька заметно расслабилась. В кабинет не стала проходить, так и осталась у двери. Только вжалась в нее, словно стараясь сделаться незаметной.
— Дай высказаться до конца, — начал Лёня, убедившись, что споров больше не будет. — А потом что хочешь, то и думай, и что хочешь — делай. Я твой авторитет уважаю, но знаешь, положа руку на сердце… если что… плевать я хотел. Все это я тебе говорю, потому что ты мне уже не друг, ты — мой брат. Мы с тобой… — замолк, ибо о том, что хотел сказать, при Юле говорить не мог. Но Шаур и так поймет. Сколько они вместе в свое время дерьма хлебнули, никому из них не забыть. — И я тебя даже люблю, Шаур. Можешь и ударить потом, я сопротивляться не буду. Но ради нашей дружбы, дай договорить. — Лёнька встряхнул кулаками, словно деть их некуда было, мешали. Словно с трудом сдерживал то, что внутри бурлило.
— Ну, давай, — мрачно и настороженно поощрил Денис его на разговор.
— Неприятная вышла ситуация, знаю. Но вот представь, есть у тебя идеал. Светится он где‑то там звездой, а ты только любуешься. Для себя о таком не помышляешь. Для себя вон, — кивнул неопределенно в сторону, — пришла весна — выбирай, не хочу. Потому что идеал замужем, и ребенок есть. Но время идет — жизнь меняется. Твой идеал попадает к тебе в постель…
— Ага, прям спустилась звезда на грешную землю, — не удержался и съязвил Шаур.
— Ага, — чуть мягче поддержал его язвительный тон Лёня, — примерно так все и было. И что делать?
— Жениться! — не раздумывая рявкнул Денис. — Если твой идеал попадает в твою постель — надо жениться!
Юля пискнула. Хотя ситуация сложилась совсем уж не комичная, но едва удалось сдержать смех, ибо утверждение про женитьбу на идеале из уст Шаурина звучало весьма презабавно, учитывая, что сам он от их первой ночи до ЗАГСа шел семь лет.
Денис обратил на жену тяжелый взгляд. Юлька сразу примолкла и приложила палец к губам, лицом выражая полное смирение.
— Так я предлагал, она не согласилась, — удивил всех Лёня.
— Когда это ты предлагал? — вклинилась в разговор Юля. Тут уж сил смолчать не хватило. Удивительно, как это Таня скрыла от нее такую важную подробность. Это же в корне меняет дело.
— Юля, оставь нас, — непреклонно сказал Денис. — Оставь, говорю.
Вздохнув, Шаурина вышла. Теперь точно спорить бесполезно, да и бояться, что друзья подерутся, не нужно. Нет сомнений, уже не подерутся.
Юля тихонько прикрыла за собой дверь и постояла несколько секунд, прислушиваясь. Криков не послышалось, звуков драки — тоже. Ни ссоры, ни ругани. Теперь можно и у Тани подробности выяснить, как это все вышло. Быстро она прошла по дорожке к беседке, даже запыхалась немного. С облегчением плюхнулась на лавку.
— Тань, что произошло?
— Мы разговаривали, а Денис услышал. Сразу взъелся… А я возьми и ляпни, что все случилось давно, еще когда он в Москве был. Так он совсем озверел! Ничего и никого не слушал!
— Вы в гараже, что ли, разговаривали? Хотя, блин, какая разница… — махнула Юля рукой. Действительно нет никакой разницы, как все произошло, главное, чтобы Денис и Лёня разобрались между собой.
Таня замолчала, не стала больше ничего говорить, а Юля не посмела пока ничего спрашивать. После нескольких минут молчания Татьяна вдруг вскочила и решительно пошла в дом. Юля хотела было ринуться за ней, но передумала. Вздохнула и осталась сидеть на месте. Какая‑то усталость навалилась. Да и пусть уже сами разбираются — не дети малые.
Рвано вздохнув, Татьяна прошла на кухню. Лёня с Самарой пили чай. Молча пили чай и поедали пироги с мясом. От этой умиротворительной картины Таня чуть не поперхнулась.
— А где Денис? — спросила громким от волнения голосом.
Лёня кивнул на лестницу.
— У себя.
Взбежав на второй этаж, Таня настойчиво постучалась в комнату брата.
— Денис, надо поговорить!
Он распахнул дверь и отступил.
— Надо так надо. Слушаю тебя, Танюша, — как‑то сильно ласково сказал, что не по себе стало.
Женщина собралась с духом. И внешне вся подтянулась, подобралась. Не так уж часто позволяла себе говорить с братом в таком тоне. Тут немалая смелость потребуется. И глядя в пронзительные серые глаза брата, боялась, что привычно растеряется и замолчит на полуслове.
— Не лезь в мои отношения, понятно? Не вмешивайся, нечего тут устраивать разборки. Тебя не касается, с кем я сплю, когда и как часто! Без тебя разберусь! — хотела бы говорить потише, но не получалось. Все от сильного волнения. От горячего стремления высказаться. — Праздник же… Мы отдохнуть собрались — семьей, с друзьями. Завтра Вадик приедет и Стас, и Катя. А ты устроил сцену, испортил всем настроение. И из‑за чего?..
Немного раздражало, что в это время Денис с непроницаемым лицом надевал водолазку, потом полез в шкаф за курткой, слушая взволнованную речь сестры как будто между делом, вполуха. Словно то, что она говорила, для него нечто несущественное и неважное.
— Да, Танюша, у тебя самый хреновый в мире брат. Тебе вообще в жизни не повезло, — сказал он, когда сестра остановилась, чтобы сделать вдох. — Заметила, что я молчу, да? — продолжил Денис, накинул кожаную куртку на плечи, вжикнул молнией. — Я тебе хоть слово сказал? Лично тебе? Упрекнул как‑то, сказал что‑то резкое, неприятное, как‑то тебя обидел?
— Нет, — подтвердила его мысль, чувствуя какое‑то непонятное раздражение.
— Тогда чего ты на меня набросилась? Кого защищаешь? Как ты там сказала?.. Все случилось давно и уже забыто. В чем проблема?
— Терпеть не могу, когда ты строишь разговор в такой форме! — запальчиво сказала Таня, понимая, что, заставляя отвечать на эти компрометирующие вопросы, он толкает ее на неловкий путь.
— В какой? Я тебе задал простые вопросы. А ответа не слышу. Так в чем проблема, Танюша? По — моему, проблемы нет. Я в твои отношения никогда не вмешивался. А надо бы… Встречайся, с кем хочешь. С кем хочешь — спи. Недопонимание, которое у нас возникло с Лёней — это только наша с ним проблема. Никого из вас это не касается. Со своим другом я сам разберусь.