– Я стараюсь. – «Но, наверное, у меня не очень получается», – с горечью подумала она. Возможно, Эдвард был прав относительно ее холодности, если, лежа рядом с самым сексуальным мужчиной Англии, она оставалась бесчувственной. Или нет?
Его ровное дыхание и ритмичное биение сердца позволили ей, наконец, успокоиться. К своему удивлению, она почувствовала, что груди ее напряглись, и когда он коснулся губами ее щеки, она повернулась к нему, подставив свои губы.
– Думаю, нам следует начать потихоньку, – сказал Николас.
Кэролайн хотела бы знать, что именно он имел в виду, но не осмеливалась даже предположить.
– Как пожелаете, – покорно ответила она, надеясь, что сможет достойно ответить на его предложение.
Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой:
– Поцелуи – это искусство. Хотите, я преподам вам урок?
– Иначе, зачем я здесь?
Действительно, зачем она оказалась в его уединенном поместье, в его постели, в его крепких объятиях, если не для того, чтобы познать все прелести любовных отношении между мужчиной и женщиной?
– В таком случае я с удовольствием сделаю это, миледи.
Он снова медленно склонил голову, и их губы слились, это был долгий, потрясающий, мучительный поцелуи.
Его язык вступил в страстный поединок с ее языком и Кэролайн начала расслабляться, поскольку он только обнимал ее и больше ничего не предпринимал. Николас еще был полностью одет, но она, тем не менее, чувствовала тепло его обнаженной кожи в проеме расстегнутой рубашки. Его губы теперь целовали ее шею, задержавшись на впадинке горла.
Сначала ей показалась странной эта его причуда, однако очень скоро Кэролайн охватило необычайно приятное чувство, и она решила, что в этом поцелуе нет ничего противоестественного.
– Я хочу попробовать вас на вкус, – произнес Николас слегка хрипловатым голосом, не отрываясь от ее кожи. – И ничего более. Вы позволите?
Она ощутила его пальцы на лентах, стягивающих корсаж ее сорочки, когда он попросил разрешения развязать их.
Попросил. Такого с ней никогда не было. То, что ее пожелания будут приниматься во внимание, окончательно успокоило Кэролайн.
Однако мысль о том, что он хочет видеть ее, полностью обнаженной смущала. Она оказалась в затруднительном положении. С одной стороны, она меньше всего хотела, чтобы он просто поднял кверху ее юбки и сделал свое дело, но с другой – стеснялась предстать перед ним совершенно голой при дневном свете. Ей нелегко было сделать это, однако он вежливо ждал в наступившей тишине, и она вдруг прониклась необычайным доверием к нему.
Неплохое начало, по крайней мере.
Кэролайн согласно кивнула и почувствовала прилив тепла к лицу, когда ее сорочка раскрылась, обнажив груди. Николас устремил свой взгляд на нежную плоть, затем медленно просунул руку под одежду и слегка прикоснулся кончиком пальца к соску. Кэролайн судорожно втянула воздух.
– Он цвета летней розы, нежный и прекрасный.
– Это подходящий комплимент цветку, ваша светлость, – с трудом вымолвила Кэролайн.
– Разумеется, – с улыбкой сказал Николас. – И, пожалуйста, имейте в виду, в постели мы всего лишь мужчина и женщина, поэтому называйте меня просто по имени.
Его пальцы поглаживали ее чувствительную кожу. Теперь его ладонь полностью легла на ее грудь. При этом в его глазах Кэролайн увидела отражение тепла и нежности и, к своему удивлению, обнаружила, что ее опасения рассеялись.
О, эти глаза! Темные, соблазнительные, с густыми длинными ресницами, они контрастировали с точеными чертами его лица. Кэролайн посмотрела на Николаса и обнаружила, что он ждал чего-то, наблюдая за выражением ее лица и продолжая держать в руке грудь.
Чего он ждал? Она не представляла. Вероятно, она ни на что не годилась в постели. Николас привык иметь дело с изысканными, искушенными в любовных играх женщинами. Их опыт не шел ни в какое сравнение с ее скудными познаниями в этой области.
Неожиданно она ощутила прилив тепла между бедер. Несмотря на внушительный рост и очевидную силу, в Николасе преобладала мужская привлекательность; особенно волновала его чувственная улыбка.
Может быть, ее импульсивно принятое скандальное решение было не таким уж плохим. Да, ее репутация будет навсегда загублена, если кто-нибудь узнает о ее поступке, однако, видимо, стоило рискнуть.
Когда Николас склонил голову и взял сосок в рот, она с трудом подавила стон, хотя ей показалось, что он заметил ее реакцию. То, что взрослый мужчина мог позволить себе сосать ее соски, чрезвычайно поразило Кэролайн, однако Николас продолжал ласкать то одну грудь, то другую, и это вызывало у нее необычайно приятные ощущения. Ее тело постепенно расслабилось, испытывая наслаждение. Его теплые губы переместились в ложбинку между грудями, спустились ниже, затем вернулись к возбужденным, блестящим от влаги соскам.
Рука герцога скользнула вдоль ее ноги и начала поглаживать колено. Это вызвало у Кэролайн приятное ощущение. Она никогда не думала, что это место может быть таким чувствительным. Николас медленно приподнял ее ногу и, слегка согнув в колене, поставил ступней на кровать. Затем снова прильнул губами к ее губам долгим нежным поцелуем. При этом он приподнял другую ее ногу. Теперь Кэролайн лежала с немного раздвинутыми ногами, и хотя сорочка прикрывала самое интимное место, эта позиция привела к тому, что край одежды соскользнул к вершине бедер.
Осознание своего положения поразило ее как удар молнии. Она находилась в постели знаменитого герцога Роудея, почти голая, с раздвинутыми ногами, предоставляя ему, доступ к ее лону, если он того пожелает.
Мгновение спустя она почувствовала, что его рука едва ощутимо скользнула под материю и прикоснулась к треугольнику волос между бедрами. Кэролайн вздрогнула, однако удержалась от того, чтобы сомкнуть ноги, и позволила его руке остаться на прежнем месте. Она сделала глубокий вдох, стараясь лежать спокойно.
Видимо, слишком спокойно, так как Николас сказал:
– Вам следует расслабиться, милая Кэролайн. Все хорошо...
Герцог уже намекал на ее сдержанность. Еще немного, и он сочтет ее холодной. Не успела она подумать об этом, как ее очаровательный соблазнитель сменил позицию и, раздвинув своими настойчивыми руками шире ее дрожащие бедра, склонил свою голову.
Кэролайн лежала неподвижно, ошеломленная, неспособная возражать, когда он сдвинул сорочку кверху, обнажив ее тело до талии. Его губы прикоснулись к самому интимному месту, затем полностью прильнули к нему, и она ощутила, как его язык погрузился в женские складки. Это было для нее... откровением.
Знаменитый герцог лежал, уткнувшись головой между ее ног, его темные шелковистые волосы касались ее бедер, а язык творил чудеса. Тело Кэролайн охватила дрожь наслаждения, и она впилась руками в простыню, словно для того, чтобы удержаться на месте и не взлететь в неведомую высь. Мысль об униженности лишь на мгновение пронеслась в ее мозгу и исчезла, уступив место необычайному наслаждению. Он держал ее тело в эротическом плену, и она невольно раздвинула свои бедра еще шире, слегка приподняв таз. Внутри ощущалось незнакомое напряжение.
Теперь ясно, о чем шептались женщины, прикрываясь веером, и почему говорили о темноволосом красавце герцоге с благоговением, со скрытыми намеками и страстными вздохами. Необычайное наслаждение охватило тело Кэролайн, и она невольно затрепетала.
Из груди ее вырвался стон, нарастала страстная потребность выплеснуть себя. Ее кровь кипела, пульс участился, она вся выгнулась, стараясь усилить давление волшебных губ этого мужчины.
Ощущение было удивительным. Она испытывала нечто среднее между агонией и блаженством, словно ее напряженное тело томилось в ожидании чего-то.
Затем последовала внезапная вспышка и наступила разрядка, заставившая ее вскрикнуть и содрогнуться всем телом, испытывая радостное облегчение.
Постепенно ее затуманенное сознание начало возвращаться к действительности. Спальню герцога освещало солнце. Ее сорочка была раскрыта, и тонкий материал собрался на бедрах. Затем она увидела его – мужчину, который сотворил с ней немыслимое. Она даже представить не могла такое.
Николас Мэннинг лежал рядом с ней. Его брюки заметно вздулись, но он не пытался прикоснуться к ней и ждал, когда она придет в себя. Он все еще был одет, за исключением сапог.