Аннабел заморгала, осознав, что прослушала какую-то смешную историю, и к ее беспокойству прибавилось еще чувство вины.
– Это забавно, – сказала она, делая вид, что слушала своего жениха.
Альфред отставил чашку с чаем в сторону и внимательно посмотрел на Аннабел, отчего та смутилась.
– Мне кажется, сегодня ты не в настроении слушать мои анекдоты. Может быть, будет лучше, если я зайду к тебе в другое время?
– Нет, – возразила она. Затем, помолчав, вздохнула и сказала: – Впрочем, может быть, вы правы, милорд. Прошу простить меня.
– В извинениях нет необходимости, дорогая. У нас впереди целая жизнь. Научимся учитывать настроение друг друга.
Много-много лет они будут вместе. Почему-то это не прибавляло ей оптимизма. Хотя она уже помолвлена, тем не менее, сидит здесь и думает о другом мужчине. О Боже, ей совсем это не нравится!
Альфред встал.
– Я навещу тебя завтра утром, и, если погода улучшится, мы сможем совершить прогулку.
Нынешняя, мрачная погода вполне соответствовала настроению Аннабел. Она кивнула.
Жених подошел к ней, взял ее руку и поднес к своим губам.
– До завтра, дорогая, – сказал он. – Надеюсь, к тому времени твое настроение улучшится. Ты знаешь, я готов сделать все, что пожелаешь, только прикажи.
Безусловно, частью ее проблемы был тот давний роковой поцелуй в библиотеке. Внезапно на нее нашло вдохновение, и она резко встала. – Поцелуй меня.
Альфред выглядел явно испуганным.
– Аннабел, мы ведь в гостиной. Мне кажется... Она приподняла подбородок и спросила, как ей казалось, убедительным тоном:
– Ты не хочешь?
– Хочу, конечно, но, видишь ли, мы остаемся наедине только потому, что Томас доверяет мне как джентльмену.
Он был прав. Дверь гостиной была широко раскрыта, и мимо комнаты часто проходили слуги. К тому же Маргарет могла неожиданно войти в любой момент. Однако Аннабел не беспокоилась по этому поводу. Если можно чем-то заглушить досаждающие ей воспоминания, то она готова рискнуть. Кроме того, через несколько месяцев они должны обвенчаться, и если кто-то увидит их целующимися, никакого скандала не будет.
– Поцелуй едва ли можно считать нарушением правил приличия, когда женщина собирается стать твоей женой.
С тех пор как Аннабел была представлена обществу, она кое-что узнала об искусстве флирта. Пользуясь этими познаниями, она посмотрела на Альфреда из-под чуть опущенных ресниц призывным взглядом.
Хайатт, в свою очередь, взглянул на ее губы и положил руку ей на талию.
– Думаю, ты права.
«Поцелуй же меня и заставь забыть Дерека...»
Когда он склонил голову, она закрыла глаза в ожидании и затаила дыхание.
К сожалению, все произошло слишком быстро. Он прикоснулся к ее губам на две-три секунды и затем отступил назад.
На этот раз мир не рухнул. На этот раз – с мужчиной, за которого она согласилась выйти замуж, – поцелуй был довольно прозаичным. Альфред с торжествующим видом улыбнулся своей обычной искренней улыбкой. Аннабел с трудом скрыла разочарование. Одно дело – попросить поцеловать ее, другое – сказать ему, что он не оправдал ее ожиданий. Естественно, Хайатт был порядочным человеком и потому не мог убедить ее открыть рот и доставить ей невероятное наслаждение своим языком и губами волшебным, греховным образом – так, чтобы у нее ослабели колени. Боже, о чем она думает?
– Итак, увидимся завтра утром, милорд, – сказала Аннабел по возможности бодрым голосом.
Когда он ушел, она снова села с тяжелым чувством и посмотрела на хрустальную вазу с тепличными розами, стоявшую на полированном столике в противоположном конце комнаты. Альфред принес их несколько дней назад, и несколько желтых бутонов уже завяли, сделавшиеся коричневыми по краям лепестки начали опадать.
Альфред был очень внимательным, заботливым, вежливым. Вполне подходящий жених. Он будет хорошим мужем, относящимся к ней с любовью и уважением.
Но любит ли он ее? Он никогда не говорил об этом, и она сомневалась, испытывал ли он страстные чувства, делая предложение. Она происходила из хорошей семьи, имела богатое наследство и знала, что он восхищался ее внешностью. В общем, она была вполне подходящей партией, и он искал именно такую жену.
Боже, «подходящая»! Внезапно это слово стало ненавистным ей.
Дерек услышал знакомое гудение мужских голосов, перемежающееся со смехом, и обратился к распорядителю:
– Герцог здесь, Фредерик?
Безукоризненно одетый, как и все постоянные члены клуба, молодой человек склонил голову:
– Добрый вечер, милорд. Да, он здесь. За своим обычным столиком.
– Благодарю.
Воздух в помещении был пропитан запахом табака с легкой примесью бренди. Дерек прошел мимо нескольких столов, здороваясь со знакомыми джентльменами, и наконец достиг угла комнаты, где увидел Николаса, сидевшего со слегка нахмуренным лицом в своей обычной небрежной позе. Он держал в руке бокал, обхватив его своими длинными пальцами.
Дерек молча сел в кресло напротив. Виски, которое он предпочитал, уже было подано, что свидетельствовало о предусмотрительности персонала клуба.
– Я получил твое письмо. Ты почему-то вернулся раньше.
– По просьбе премьер-министра.
– А! Ему трудно отказать. Если лорд Ливерпуль обращается к нам, мы должны откликнуться на его просьбу.
– Разумеется.
Поскольку тон письма Ника был весьма мрачным, Дерек, естественно, заинтересовался, как его друг провел неделю за городом, и как вела себя леди Уинн.
– Скажи, ты с легкостью покинул поместье? Ты был там... сколько? Пять дней? По-моему, это довольно длительный срок в компании с одной женщиной.
– Все зависит от женщины.
Это было необычное суждение известного повесы.
– Ты так считаешь теперь?
Николас, наконец, сделал глоток и ответил:
– На самом деле я разочарован, оттого что пришлось прервать свидание.
– Как я понял, наша соблазнительная Кэролайн оказалась достойной твоего внимания, – сказал Дерек с обостренным интересом.
– Вполне, – ответил Николас и посмотрел на друга тяжелым взглядом.
– Это удивительно. Кэролайн, конечно, очень привлекательная женщина, но я не думал, что она способна проявить страсть в постели.
– Если ты ждешь от меня подробностей, то напрасно.
Дерек не ожидал услышать столь резкий ответ от мужчины, который на неделю уединился с женщиной исключительно ради любовных утех. Он слегка откинулся в своем кресле.
– Меня не интересуют подробности, Ник. Это слишком болезненная тема для нас, не так ли?
Ответ прозвучал так глухо, что трудно было разобрать, но Дерек уже понял, что с другом происходит нечто странное. Его с самого начала удивило необычное стремление Николаса первым увезти леди Уинн за город, а теперь он выглядел угрюмым, оттого что вынужден был раньше срока вернуться назад.
У него самого в последнее время было отвратительное настроение в связи со сложившейся ситуацией с Аннабел.
Поскольку друзья привыкли быть откровенными друг с другом, Дерек сказал:
– У тебя неважное настроение.
Николас сделал большой глоток из своего бокала.
– Ее мужа следовало бы изрядно отхлестать плетью, – внезапно сказал он с неожиданной агрессивностью.
Дерек удивленно заморгал, затем осторожно спросил:
– Ты имеешь в виду лорда Уинна? Что она рассказала тебе о нем?
– Она ничего не рассказывала. Но можно представить, до какого состояния дошла Кэролайн, если не побоялась откликнуться на нашу глупую затею. Я восхищаюсь ее храбростью.
В этот момент в зале кто-то громко засмеялся, перекрыв обычный монотонный гул голосов беседующих людей.
– Рискуя показаться тупым, хочу спросить: не мог бы ты пояснить кое-что?
Дерек выглядел слегка смущенным.
– Он был ужасным человеком.
– Понятно. – Теперь письмо леди Уинн приобрело совершенно иной смысл.
Что бы там ни случилось, ясно одно – в Эссексе было не просто любовное свидание. Дерек постарался выглядеть невозмутимым и, покончив с первой порцией превосходного виски, сделал знак, чтобы ему вновь наполнили бокал.
– Полагаю, теперь, когда она вернется в Лондон, ты... ну, в общем, как-то определишь наши дальнейшие действия.