В спальне помогла ему избавиться от черных грязных джинсов, стараясь не смотреть на волосатые крепкие ноги, и уложила в свою постель, укрыв тонким одеялом. Схватила свою подушку и бросила в зале на диван. Закрыла дверь на два замка, один из которых – крючок и его можно выбить одним толчком руки, и села на диван. Хотелось зареветь, а не могла. В груди клокотало, но я только смотрела вперед, пока не появилась мысль, что нужно поспать.

Немного. А потом уже в шесть утра подъем и скотину кормить.

Мысль, что я привела в дом раненого человека, который потребовал, чтобы его не везли в больницу, пугала. Поэтому схватила подушку и пошла в детскую комнату, закрывшись и подперев старой швейной машинкой. Понимала, что глупо, но пока ее отодвинут, я точно проснусь.

Порадовавшись, что завтра у меня нерабочий день, потому что выходила работать в выходные на той неделе, и у детей, потому что не поведу, обняла Соню и, закрыв глаза, моментально уснула.

* * *

5 апреля, пятница

Утром просыпалась тяжело. Хотелось спать, но не могла, потому что нужно было вставать. Поднялась и, поцеловав детей, с улыбкой подумала, что они сегодня будут спать до десяти часов, ведь выходной. Или нет? Дети спать хотят, только когда в сад, а если нет – ни свет ни заря уже прыгали по дому. Быстро переоделась и пошла в кочегарку, привести себя в порядок и затопить печь.

Когда вышла в коридорчик, вспомнила, что у меня в доме гость. Тут же открыла дверь в спальню и застыла в проходе, отмечая, что он спит. Не стала подходить, так как нужно было бежать к скотине. Закрыла дверь и поторопилась на задний двор, по пути закинув охапку дров в печку, затопив баню. Схватила табуретку и направилась в сарай. Корова отелилась еще в январе, принесла бычка, поэтому молока хватало и нам и ему и маленьким поросятам.

Вышла мокрая, не понимая, зачем столько держу? Каждый раз себе обещала, что немного избавлюсь от хозяйства. Но как, когда оно кормит нас? Зарплата уходила на оплату дома и коммунальных услуг. Пособие тратила на самое необходимое для детей и себя. Продукты только самые необходимые приобретала в магазине. Ну и еще откладывала на уголь и дрова. В деревне проще прожить без денег, имея хозяйство, чем в городе или в районе, но столько сил и труда необходимо, что лично мне это все поперек горла стояло. Если бы была возможность, то пропади оно все пропадом. Но сейчас выхода не было.

Ополоснувшись чуть теплой водой, почувствовав себя свежей, переоделась в чистые джинсы с водолазкой и пошла домой. Замесив тесто на беляши, и приготовив фарш с луком, проверила детей и пошла к гостю. Только сейчас до меня дошло, что, вероятно, у него есть температура. Такая рана и столько грязи там было, и пусть я все обработала, но все равно есть вероятность, что что-то да осталось. По-хорошему, нужно отправить его в больницу. Тяжелая рана, а я не врач, чтобы брать на себя такую ответственность.

«Надо же… Как будто у меня проблем нет».

Вошла и прикрыла дверь, чтобы дети не увидели, если вдруг проснуться. В комнате уже было тепло. Осторожно подошла и приложила пальцу ко лбу, ощущая жар. С горечью посмотрела на потолок, даже не удивляясь. Только повернулась уходить, как услышала хриплый вопрос:

– Как тебя зовут?

Резко обернулась, отмечая затуманенный взгляд голубых глаз, и прошептала:

– Зачем?

Он криво усмехнулся, словно ожидал от меня этого ответа, что удивило, а потом нагло заявил:

– Хотел знать имя своей спасительницы.

Молча смотрела на него, отмечая мощную мускулатуру, мышцы и при этом он не казался качком – шикарное тело и сам он ничего. Сексуальный мужчина. Тут же стало неудобно. О чем думаю? Глупости. Три года нет секса – видно сказывается. Совсем уже…

– Я градусник принесу, чтобы померить температуру. И нужны антибиотики… Пулевое ранение – это не просто так.

Мужчина сканировал мое лицо, словно пытался понять, или разбирал слова, а потом сказал:

– Я не могу к вашим врачам, чтобы не было лишних вопросов. И нельзя мне задерживаться у тебя… – сказал и скривился.

«Что не так?!»

Тут же подошла к нему и, откинув одеяло с груди, села рядом, осторожно убирая повязку. Ну что сказать…отек и рана выглядели ужасно. Не медик, но видела, что тут нужна помощь хирурга. Проклятье.

Что он там сказал? Не может?!

Вновь посмотрела на рваные участки раны и поняла, что ее бы по-хорошему зашить нужно, слишком глубокая и большая, да и обработка нужна. А у меня ничего не было. Совсем. Осторожно провела пальцами, отчего его мышцы напряженно застыли, и, обдумывая ситуацию, решила подбить гостя к правильному решению.

– У меня отец – хирург. Он сегодня планировал заехать к внукам, – без зазрения совести соврала, чтобы он понял, что выхода у него нет.

Мужчина молчал, просто смотрел на меня, о чем-то размышляя. Взгляд у него хищный, поэтому отвернувшись, отмечая маленькую комнату, где кроме кровати и огромного старого шкафа ничего не было. Сглотнула и добавила:

– Я не врач. Тебе нужна помощь опытного хирурга. – Поднялась и направилась к двери, задержавшись на мгновение, чтобы сказать: – Отдыхай. Я воды принесу.

Почти вышла, как услышала в спину:

– Спасибо.

Не поворачиваясь, кивнула и пошла к стационарному телефону. Обычно папа уже не спал в это время, был в больнице, но сегодня у него выходной. Он всегда рано вставал. Главное, чтобы на работу не вызвали, а то у него всегда все выходные через одно место. Сколько помню, так все планы бесконечно переносились из-за срочного вызова.

Набрала номер и, услышав хрипловатый голос, поздоровалась:

– Пап, привет.

– Привет, Анют, – живо выдал он, радуя оптимизмом. – Ты как?

– Все нормально, – поспешно заверила и через паузу попросила: – Ты сможешь приехать?

– Анюта, я сегодня мальчиков хотел везти в город. Одежда им нужна. Растут как на дрожжах. И Ольге денег нужно передать. Проблемы у нее. Твоим что-нибудь нужно? – спросил он, давая понять, что точно не приедет.

Не любила вопросы про помощь, потому что никогда не умела просить. Мне тяжело, вероятно, поэтому мне было сложнее, чем моей сестре. Оля только и делала всю жизнь, что плакалась, выпрашивая на себя и детей денег. Отец с матерью полностью обеспечивали мальчиков и ее, а она устраивала свою жизнь. В последнее время стала ездить в город, то с одним, то с другим пытая счастья, а на детей откровенно забила. А у меня просто язык не поворачивался просить, чтобы еще и моим покупали. Получали они хорошо, но содержать себя, троих школьников и взрослую женщину со своими запросами – это тяжело. Но Ольге было плевать. Она умела просить и убеждать, а ласковая теля, как известно, двух маток сосет. Но… хоть я не просила, родители, когда могли, помогали продуктами, за что была искренне благодарна. Они привозили и молча ставили на пороге, бурча, чтобы сразу убирала.

– Нет, пап, не нужно. Но мне катастрофически необходимо, чтобы ты хоть на десять минут приехал ко мне… Один.

Повисла тишина.

– Без матери? – уточнил он, понимая, что не просто так я его зову.

– Да. Один, но со своей волшебной сумкой, в которой обязательно найдется что-нибудь, чтобы проверить состояние больного после огнестрельного ранения.

– Ань, ты куда… С тобой все хорошо? Или дети?

– Папа, нет, не переживай, но прошу, без вопросов. Пожалуйста.

Послышался тяжелый вздох, и мужчина выдал:

– Ты извлекла пулю?

– Да, семь часов назад. Обработала.

– Отек?

– Да, и температура, – выдала, прижимаясь к стене, чувствуя тяжесть в груди.

– Понял, через полчаса жди.

Устало улыбнулась, радуясь, что он у меня такой замечательный, и проговорила:

– Спасибо.

Отец не ответил, положил трубку. А я несколько минут еще стояла с закрытыми глазами, набираясь сил, а потом сполоснула руки в рукомойнике и отнесла мужчине градусник и стакан воды с обезболивающим, понимая, что ему сейчас очень плохо.

Когда вернулась в свою кухоньку, занялась тестом. Пожарив первую партию беляшей и закинув вторую в чугунную сковородку с раскаленным маслом, сполоснула руки и пошла к мужчине, объясняя себе, что беспокоюсь лишь потому, что не хочу проблем в своем доме.

Незнакомец спал. Потрогала лоб и поняла, что температура поднялась. Увидела нетронутую таблетку на тумбочке. Все лежало так, как я положила. Сил нет?